Неприступная крепость

Прошло два дня с того последнего вечера в Петербурге. Они почти не спали – встречали очередной сказочный рассвет, а через несколько часов уже сидели в самолете. Сонные и уставшие, но все же счастливые. Хотя Диме было мало. Было мало ее. Постоянно, каждую минуту и секунду. Эти двое суток в Питере только вдвоем и без лишних глаз (да никто, кажется, так и не узнал, что он приехал не один), пусть и были осложнены некоторыми обстоятельствами, но все же стали незабываемы. Рассвет на крыше, закат на открытой террасе ресторана с видом на город-мечту… Повторил бы он это? Конечно, повторил бы. Да и повторит, чего уж там. Последняя ночь здесь и мало, очень мало сна, невероятно много разговоров. О чем? Вообще обо всем. Про детство Пелагеи, про детство Димы. Она довольно много рассказала ему про дружбу с Полиной. О том, как она вытаскивала ее из болота (тут имелось ввиду душевное состояние), как сама она делала то же самое... Он, было, начинал разговор про ее прежние отношения, но в ту же секунду девушку будто подменили, а стена вокруг ее сердца (ну, та самая крепость) мгновенно обросла шипами, как ежик сворачивается в клубок, стоит только неосторожно задеть его или испугать. Почему Поля так поступала, он до сих пор до конца понять не мог и потому сию же минуту перевел тему и попытался перевести разговор. Но как бы там ни было, спустя сорок восемь часов наступил обыкновенный вторник, самый незаметный день и уже привычный, много лет остающийся без изменений сигнал будильника, выдернул его из сна, в котором ему почему-то было очень тревожно, свинцовые тучи угрожающе нависали над головой и, казалось, это небо вот-вот должно было обрушиться прямо на него, если бы не руки, вовремя опустившиеся на плечи и пара глаз, цвет которых так гармонично сочетался с белокурыми прядями волос, источающих тонкий и такой знакомый аромат. «Даже во сне ты спасаешь меня.» - Подумал Билан, очнувшись и едва открыв глаза. Он ухмыльнулся и, тяжело вздохнув, предался привычной утренней рутине. Утренний душ, сборы на работу, неспешный завтрак в компании ноутбука и любимых треков… Все как обычно, но теперь эту чудную картину дополняла еще и его до отказа забитая мыслями об Ольге и ее словах голова. То, что она сказала, казалось полнейшим бредом, невозможной чепухой, абсурдом, в конце концов. Спустя столько времени Дима понял одну вещь: все, что говорит эта девушка нужно делить на сто, а потом еще на десять, потому что ее коварству и хладнокровию не было предела, никаких границ. Пальцы торопливо стучали по клавиатуре, набирая очередной текст в Word. Где-то месяца три назад он начал вести что-то типа своего личного дневника. Все, что накипело или наболело, облачалось в слова, строчки и предложения, а затем сохранялось в обычную папку с документами. О том, чтоб когда-нибудь опубликовать это, и речи быть не могло: слишком личное. Иногда это были стихи, иногда всего лишь два-три предложения, но каждый файл имел в своем названии дату и какое-нибудь слово, характеризующее содержание. Когда новый, сегодняшний документ уже был сохранен, взгляд Билана зацепился за слово «Поля». Уголка губ коснулась теплая улыбка, двойное нажатие – и перед глазами возникли строчки. «Она потрясающая. И здесь без вариантов. Других таких, наверное, нет. Она может не касаться меня, но дарить мне такие эмоции, каких я давно не испытывал. Да, естественно, прошло слишком мало времени, чтобы говорить какие-то громкие слова, но, кажется, я чувствую, что все то, чего я хотел и о чем мечтал, становится моим миром. В радиусе ста метров от нее, чувствую себя живым и, что самое невероятное – счастливым.» Улыбка стала шире, а рука сама потянулась к телефону. - Здравствуйте, я бы хотел заказать доставку цветов на дом. Я думаю, двадцать пять роз вполне себе прилично. – Дима усмехнулся. – Красные, обязательно. Никак не подписывайте, просто отправьте. – После небольшой паузы ответил он и назвал адрес Пелагеи. К сожалению, сегодня до телестудии девушка будет добираться без него, а точнее, со своей подругой Гагариной, которой зачем-то внезапно понадобилось срочно побывать в Останкино. Вчера вечером Поля просто поставила его перед фактом и сказала, что завтра традицию придется нарушить и добираться по отдельности, да еще и с подругой надо было пообщаться… Разумеется, он не имел ничего против их дружбы, напротив, после подробно рассказанной Пелагеей истории ему искренне хотелось, чтоб у каждого человека в этой жизни появилась такая опора и поддержка. Договорившись об оплате и о времени доставки, Билан побрел на поиски какой-нибудь кофты или пиджака, потому что погода за окном стояла, мягко говоря, не очень хорошая: капли дождя хлестали прохожих, заставляя их переходить на бег, а над городом зависли тучи, точно такие же, как и в сегодняшнем сне. По его расчетом сюрприз должен был застать девушку как раз за пару минут до выхода. Ему было дико интересно, догадается ли она об отправителе, поэтому, захватив с собой тонкую ветровку, висевшую в шкафу, парень двинулся в сторону входной двери, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Сердце грела лишь мысль о том, что ему удастся порадовать ее и вызвать на этом милом лице улыбку, ведь он так любил эти ямочки на ее щеках и не мог припомнить, когда в последний раз у него возникало такое огромное желание доставить кому-то счастье. Вот теперь его утро наполнилось не только мыслями, но и смыслами.