Неприступная крепость

Пелагея вошла в свой номер уставшая, но счастливая. Позади – интервью для довольно популярного журнала, впереди – концерт. Но самое главное было не позади или впереди, а у нее в руках. Она посмотрела сверток, что крепко прижимала к груди, пока открывала дверь своего гостиничного номера. Четыре виниловые пластинки. Коллекционные. Такие, о которых он мечтал и рассказывал, но не мог найти. Девушка заметила, что он собирает винил еще в тот вечер, когда он пригласил ее к себе попить кофе: случайно обратила внимание на нижнюю полку в стеллаже, на которой были расставлены пластинки в каком-то только Диме понятном порядке, но было видно, что они четко структурированы. По годам, по жанрам, она не знала. Знал он, пытался объяснить, но порой мужская логика еще более загадочна и необъяснима, чем женская. Но во время поездки в Питер Билан рассказал ей, что был бы счастлив, окажись у него в руках эти четыре экземпляра. И вот, Поля нашла способ, чтоб их заполучить: провела несколько бессонных ночей в интернете и нашла человека, способного осуществить маленькую мечту их обоих: Диме – заполучить то, что он хочет, Пелагее – заполучить улыбку и хотя бы минуту детской радости на лице ее родного человека. Встреча была назначена на 7 часов вечера в кафе недалеко от гостиницы, продавцом оказался довольно милый старичок лет семидесяти, выглядящий довольно круто, если можно так выразиться. Джинсы, выцветшие и потертые полностью сочетались с белой футболкой-поло и джинсовой курткой, солнечные очки сидели на седовласой голове. Говорил он вежливо, почтительно, много смеялся, сыпал комплиментами и заплатил за кофе и десерт. Собственно, эта покупка и была целью поездки. А выступление – как материальное средство ее достижения. На эти деньги и был приобретен презент. И ей нисколько не было жалко потраченных сил и времени, ведь она всегда считала, что счастье – в мелочах, из которых и складывается жизнь, а удивлять дорогих людей– было ее излюбленным развлечением. Блондинка положила приобретения на тумбочку и зажгла свет. Это были прекрасные апартаменты, что уж тут говорить. Не пентхаус, конечно, но как раз так, как любила Пелагея. Белые стены, большая кровать в середине комнаты перед огромным телевизором. Окно и балкон вообще заслуживали отдельного внимания. Полностью стеклянная дверь, а за ней – столик и плетеное кресло, где можно было прекрасно провести вечер и, может быть, даже ночь, закутавшись в теплый плед или одеяло и непременно вооружившись кружкой горячего цветочного чая и любимой музыкой. В комнате также была еще одна дверь, которая вела в ванную. Там все было стерильно чисто. Пол был выложен светло-зеленой плиткой, на раковине стояло душистое мыло, на крючках висели полотенца, настолько чистые и свежие, что слегка похрустывали, если их смять в ладони. Во всем номере стоял чудесный аромат чистоты с примесью стирального порошка и свежих цветов, что стояли на прикроватной тумбе. Заказав себе ужин и включив телевизор на какой-то первой попавшейся занудной передаче, девушка легла на кровать, включила ноутбук, что верным спутником сопровождал ее везде, даже на работе, и взяла в руки телефон. - Абонент не отвечает или временно недоступен. – И короткие гудки. Женский неестественный, механический голос обжег ее слух. Она до боли не любила этот голос и эту фразу, что липким комком сразу же падала куда-то в желудок. Подумав, что пока не стоит беспокоиться (да и меньше всего ей хотелось быть похожей на тех девушек, которые докучают своих мужчин бесконечными звонками и проверками), тем более, что стрелка только-только подползала к десяти вечера, и из ночных клубов в такое время не возвращаются, Пелагея вздохнула и запустила любимый «Skype», в котором были проведены самые веселые часы и дни жизни. Эта девушка точно долго ждать себя не заставит, поэтому уже через минуту перед ее глазами предстала Гагарина с таким бардаком на голове, с которым она могла появиться только перед своей ненаглядной подругой. - Ну что, купила? – Вместо приветствия спросила Полина и подогнула под себя правую ногу, распечатывая баночку йогурта. Она была, пожалуй, единственным человеком, кто знал, зачем Пелагея туда едет, даже помогала искать телефоны и адреса. - Да-а-а. – Протянула та и взъерошила волосы, переворачиваясь на живот. – Наконец-то. - Ну я же говорила. У того дяди – самая потрясная коллекция, там, серьезно, все найти можно. – Подруга была явно довольна собой, она победно улыбнулась и кокетливо подмигнула одним глазом. – Так, ну ладно. Что у тебя там с Биланько? - Все прекрасно. – Пелагея засмеялась и закрыла лицо руками, смутившись. – Только я скучаю. - Уже? – Брови Гагариной удивленно взметнулись вверх. – Быстро ты прикипела к нему. - Да кто бы говорил, человек, переехавший к своему парню через месяц после знакомства! - Парировала та, а Полина ойкнула и цокнула языком. Но блондинка вдруг задумалась, что тут же отразилось на ее лице. Она как будто зависла, рассуждая над словами подруги. Действительно, прикипела. Прикипела настолько, что еще не прошло и суток, а ей уже хочется вернуться в теплые руки Димы и забыться в них на пару ближайших часов. Все так идеально, он такой идеальный и прекрасный, словно принц из сказки для девочек. Внутренний голос, который в последнее время все чаще и чаще звучал в голове, словно реклама в телевизоре, периодически спрашивал ее: «Ты любишь его?». И девушка не могла точно ответить на этот вопрос. Пока. Да, Билан очень приятный человек, с ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется и дразнится. Он интересный и не заставляет ее плакать. Но разве этого достаточно для любви? Даже тогда, когда она училась кататься на роликовых коньках в десятилетнем возрасте, ее коленки не раз разбивались в кровь. Ну, то были коньки, а тут дело обстоит куда серьезнее, тут любовь. Даром ничего не дается, тут – тем более. Но она скучала. Скучала сильно. По его запаху, по его рукам, по его дыханию, тихому голосу, что говорил ей разные милые глупости на ухо, заставляя краснеть, и по его губам, что заставляли колени дрожать, а мысли – выходить прочь из головы. Поэтому Пелагея отогнала ненужные вещи и снова обратила внимание на Полину, которая сейчас что-то тараторила. - Эй, знаешь, что? – Спросила та и пощелкала пальцами перед камерой. – Давай я тебе покажу, что мне Стас подарил? - Давай. – Согласилась девушка и улыбнулась. Подруга всегда умела разрядить обстановку и заставить смеяться. – Как же я люблю скайп, боже мой. – Она закатила глаза и устроилась поудобнее, предвкушая веселое времяпрепровождение. – Но тебя я все равно больше люблю. - Да скайп - просто наше все. – Махнула рукой Гагарина и убежала куда-то вглубь квартиры, на поиски того, что она хотела показать. – И я тоже тебя люблю! – Прокричала она уже откуда-то из другой комнаты. Пелагея засмеялась и мысленно обняла подругу. С ней всегда было тепло и хорошо, даже на расстоянии. *** Уведомление входящего смс-сообщения разбудило Полю примерно часа в два или три ночи. Мишин номер высветился дисплее, мигом прогнав остатки сна. «Спокойной ночи» И два прикрепленных изображения. Фотографии от него ночью? Что это может быть? Она открыла и тут же пожалела, что сделала это. На фото был Дима. Ее Дима, который целует девушку на танцполе среди толпы людей. Впрочем, ее она тоже узнала. Та самая Оля. Из его команды. Блондинка встала с постели и трясущимися пальцами стала набирать номер Билана, пытаясь утихомирить тошноту, все быстрее подпирающую к горлу. - Скажи, что это неправда, пожалуйста, скажи, скажи, скажи. – Словно мантру повторяла она эти слова, слушая ненавистные гудки, доносящиеся из телефонной трубки. - Алло? – Женский, знакомый и такой противный голос донесся до слуха Поли. - Могу я Дмитрия Билана услышать? – Голос звучал спокойно, тон – железный. Но внутри буря, да такая, что "Девятый вал" Айвазовского - детский лепет, не иначе. - Секунду. – На том конце провода раздалось его невнятное мычание. Пьян? Но это он, точно он. Пелагее захотелось закричать, завопить о том, что это - ее и ничье больше, захотелось приехать, прилететь за ним, забрать из когтей этой женщины, услышать от него, что все хорошо, и забыть все, как самый страшный в жизни сон. – Нет, он не будет разговаривать. Она ничего не ответила, просто сбросила вызов, смотря в одну точку. В глазах – пустота вперемешку со слезами, в животе – боль, в руках и ногах – дрожь, в голове лишь одна мысль: «Нет». История повторилась, все заново: безумство, предательство, слезы (еще в школе говорили, что все циклично). Хотелось кричать, чтоб выпустить все это наружу. А еще ей хотелось стать бессердечной. Ну, как Дровосек в той сказке про Изумрудный город. Тогда бы она не чувствовала всего этого, всей боли и отчаяния, что сейчас накрывали ее с головой, как одеяло, под которое она забралась, чтоб отогреть ноги, внезапно ставшие ледяными, и почувствовать себя хоть немного защищенной (по крайней мере, в детстве, это работало).