Неприступная крепость

А в комнате холм на стуле из старых вещей. специально не буду стирать, ведь пахнут тобой еще они. Мы сотканы из мелочей миллионов веществ, дурных предчувствий. Мы - темный лес. Как есть. Прости. Ну или до последнего подбирать ключи, А если вдруг не подошли - вынести дверь с ноги, Ворваться в комнату, а там ты Пишешь на холстах историю нашей любви...

Стоит ли говорить о том, как прошла ночь Пелагеи перед съемками? Бесконечный поток мыслей, сбивающий с толку и перекрывающий доступ кислорода, полнейшее отсутствие даже намека на сон, под утро — впервые за долгие годы выкуренная сигарета вкупе с чашкой давно остывшего кофе. Она ругала себя за это минутное проявление слабости и была уверена в том, что это не повторится в ближайшие года два точно, но это был единственный способ разбудить свой организм и найти в себе силы, чтоб дожить до того момента, когда можно будет плюхнуться на кровать и забыться глубоким сном. Тут, в ее квартире, все теперь напоминало о нем: постель, так и оставшаяся неубранной (видимо, когда Дима уходил, то забыл это сделать), на подушке справа остался его запах, как и на полотенце в ванной, как и на кресле, в котором он сидел, сосредоточенно уткнувшись в ноутбук, как и на одеяле, которым они вместе укрывались, пытаясь спрятаться от всего мира. На столе осталась кружка, из которой он пил свой любимый ананасовый сок. Еще совсем недавно тут было тепло и весело, а сейчас, когда сквозняк свободно гулял по комнатам, чувствуя себя хозяином, - холодно и пусто. Двое суток без нормальной еды, и светло-голубое платье с открытыми плечами уже болтается на уже и без того тонкой талии. Сорок минут работы визажиста, и с ее лица исчезли следы «веселого» уик-энда, а на щеках появилось подобие румянца. Пелагея шла в сторону съемочной площадки, сегодня ребята из ее команды будут сражаться в «поединках», она привыкла к ним, переживала за них, желала им добра. Звук ее шагов гулко отдавался эхом в извилистых и абсолютно пустых коридорах, создавая иллюзию полного отсутствия людей в радиусе примерно двухсот метров. Остановившись, чтоб поправить волосы, уложенные в элегантную, но легкую укладку, она услышала, что теперь тут не одна: сзади раздавались шаги. Очень уверенные, твердые, но тихие шаги. Ей не обязательно было оборачиваться, чтобы догадаться, кому они принадлежат, ведь сколько раз она слушала их, стоя у входной двери своей квартиры, сладко ожидая, пока он поднимется, сколько раз слышала их, когда тот спешил к ней в гримерку, чтоб, спустя час перерыва, вместе покинуть ее. Поэтому теперь никаких сомнений просто не оставалось. — Идем. — Сказал Дима и, не повернув головы в ее сторону, взял девушку за руку и потащил в сторону. — Отпусти меня! — Прошипела Поля, пытаясь выдернуть свою ладонь, но он был сильнее, и уже через пару секунд они уже стояли возле подоконника. Она вдруг вспомнила, что вот на этом месте они разговаривали когда-то не так давно, тогда Билан позвал ее с собой в Питер. — Прости меня. — Хрипло выдохнул он, не отпуская ее пальцы. Блондинка навалилась спиной на стену и, закрыв глаза и наклонив голову назад, молча покачала головой, чувствуя, что вот-вот разревется. — Я могу простить что угодно. Но не предательство, просто нет. Миша предал меня когда-то. — Выдавила Пелагея с трудом, глядя в его глаза и пытаясь не выдавать эмоций. Тот задержал дыхание. Вот, почему она скрывала от него подробности своих предыдущих отношений. Теперь он для нее стал таким же, таким, от которого она пряталась и искала спасение в его, Диминых, объятьях, словах и руках. Стал такой же причиной ее слез. — Ты был знаком с ней, да? — Мы встречались раньше. — Его голос звучал пусто, взгляд стал отрешенным. Билан не хотел ее отпускать, не хотел принимать то, что она говорит. — Не важно. Прости, это была ошибка, просто пьяная и тупая ошибка. Я люблю тебя, Поля. — Прошептал Дима и уткнулся носом в ее волосы. Это был тот самый случай, когда осознание таких важных вещей приходит с опозданием. Странно, но именно сейчас он понял, что любит ее. Не просто хочет или испытывает симпатию, а именно любит. Взросло, зрело, совершенно серьезно и, что самое главное, сильно, сильнее, чем окончательно и бесповоротно, сильнее, чем с головой. Пелагея затаила дыхание, услышав эти слова. Она прислонилась лбом к вороту его пиджака и, поправив пуговицу на белой рубахе, вдохнула аромат его тепла и тела. — Поздно, Дима, любить. — Найдя в себе силы, девушка выпрямилась и выскользнула из-под его руки. — Мне пора, извини. Последние два слова она произнесла с неожиданной для Билана холодностью, словно за секунду превратилась в снежную королеву, и, развернувшись, пошла прочь. Горькое осознание того, что все, что они строили вместе, теперь разрушено им же самим, не давало вдохнуть полной грудью, застряв камнем где-то в сердце. *** — Отпусти его. — Нагло сказала Ольга, язвительно ухмыляясь и сложив руки на груди. Она, по всей видимости, поджидала Пелагею, потому что после рабочего дня, когда та поздним вечером вышла из дверей центрального входа, брюнетка «поймала» ее, окликнув откуда-то слева. Оля стояла, опершись плечом на фонарный столб. — Я не настроена на разговоры. — Девушка прошла мимо нее, ища в сумке ключ от машины. — Да не надо со мной разговаривать, просто отдай мне его и все. — Она проследовала за ней, отставая на два шага. — Отпусти. — Я никого не держу. — Блондинка резко остановилась и медленно развернулась. — Попытаться удержать, при наличии желания, могу. — Какой-то шум заставил обеих повернуть голову в сторону входа. Из здания выходил Билан, что-то кому-то упорно объясняя по телефону. Явно раздражен и несколько взволнован. Поля, не желая с ним встречаться хотя бы здесь, направилась к своему автомобилю. — Что ты говорила ей?! — Подбежав к Оле и, грубо схватив ее за руку выше локтя, рявкнул на нее. Он был в бешенстве и, не дождавшись ее ответа (тем более, что она и не собиралась его давать), кинулся в сторону отъезжающего «Renault». — Стой! *** Девушка видела, что он бежит за ней, поэтому ей пришлось набрать скорость, с силой и злостью вдавив педаль в пол. Впрочем, долго Пелагея так не проехала: через минут десять ей пришлось остановиться. Слезы застилали все вокруг, дороги почти не было видно. — Спасай меня. — Проговорила она в трубку, набрав номер своей Полины и услышав заветное «алло». — Можно приехать? Но не было еще такого дня и случая, когда Гагарина бы отказала ей. Когда одна из них произносит фразу «спасай меня», то значит, дела действительно плохи и нужна срочная реабилитация в виде теплых разговоров, промывания мозгов и обеззараживания внутренних ран не слишком крепким алкоголем. Выйдя из машины и облокотившись на дверь, она запустила руку в волосы, встряхивая их и перекидывая на другую сторону, подставляя свое лицо отрезвляющему вечернему воздуху.