Соседи

Тем злосчастным вечером, когда они отправились на их первую совместную слежку, ничего не предвещало беды. По началу, во всяком случае. Торин вёл себя более или менее сносно, огрызался на замечания Майрона не сильнее обычного, так что никто и ничего не заметил. В фургоне было тесновато и душно, но приходилось молча это терпеть, как и возню ювелира, которому не сиделось и явно чесалось отомстить подонкам, перебившим всех его родных. За это и осудить сложно. — Я не для того выслеживала этих ублюдков, чтобы ты взял и всё испортил, — шипела на него девушка, поскольку хоть к ней он ещё прислушивался. — А ты заткни своего дружка и я тебе ничего не испорчу. И его в том числе, — бросил ей Торин через плечо, за что получил лёгкий подзатыльник, — Черт, Рин! Ты как Дис! — вскинулся он, обиженно потирая затылок. — Тихо! — рявкнула детектив, — Я тебя предупредила... сунешься туда и я тебя зарою. Она устало села рядом с Майроном и закрыла лицо руками, за что тот в свою очередь испепелял взглядом темноволосого мастера. Трандуила вообще было не слышно. Он сидел и с отчужденным видом наблюдал за входом в подвал, где был черный склад Азога. Тёмная лавочка предлагала обширный выбор весьма диковинного товара. Самые редкие вещицы добывались на заказ, а остальное награбленное добро тоже нужно было куда-то сбывать. Они ждали. — Ты лишаешь меня возможности отомстить... — прошипел Торин после недолгого молчания. — Заткнись уже! — не вытерпел Трандуил, отрываясь от своего наблюдения. Никто такого от него не ожидал и все с изумлением, а ювелир ещё и с немалой злобой, уставились на блондина. Но он снова уставился в окно и продолжил слежку. Так прошло несколько часов, пока всё-таки ему не удалось выбраться из их убежища. Торин тихо покинул фургон и направился к подвалу, предварительно прихватив с собой пистолет. В тени деревьев он казался едва различимым силуэтом, а потому бравая команда со своего места не сразу его заметила. — Чтоб тебя... — прошипел Майрон, срываясь с места, и вылетел из фургона с грацией пантеры. Бесшумно он подлетел к Торину, схватил под руку и потянул обратно, стараясь уворачиваться от ударов ювелира. — Твою мать, если ты не уймешься, я тебя вырублю. И уж поверь мне, откачивать тебя будут в больнице, — шепнул бывший кузнец мастеру. Тот притих, к величайшему удивлению Майрона, и позволил доволочь себя до фургона. Остаток операции провели в молчании. Торин не смотрел ни на кого, ему вообще хотелось поскорее добраться до бара и залить это всё чем-то сорокаградусным. Рин не глядела в его сторону, девушка была в бешенстве и напугана. Она любила этого угрюмого ворчуна всем сердцем и меньше всего хотела, чтобы он пострадал. Трандуил побледнел, но старался не показывать своего волнения. Соседа он тоже любил, по-своему. У них была своеобразная дружба, немногословная, но крепкая. Уж "эльф" точно мог жизнь за него отдать, Торин же был скрытен, но питал довольно теплые чувства к блондину. Майрон разделял бешенство Рин. Выходка ювелира вывела его из себя, что было сделать довольно сложно, но Торин есть Торин. А посему напарник детектива вынужден был сопровождать без пяти минут коллегу весь остаток вечера, дабы тот не наломал дров. Тех самых, на которые он был похож уже через час. — Завязывай там, не хватало мне тебя ещё на своём горбу тащить, — фыркнул Майрон, допивая свой эль. — Отвали. Если бы не ты, я бы их сделал, — прорычал Торин, сверля взглядом кузнеца. — Если бы не я, то тебя бы здесь уже не было, а Рин бы рыдала на пару с твоим дружком, — резко ответил детектив и откинулся на спинку стула. Его порядком начинало доставать поведение мастера. — Она за тебя переживает. Имей уважение хотя бы к ней. — Она предала меня. — Ты её выгнал. Она всю ночь рыдала у меня в квартире, — вспыхнул Майрон, едва ли не расколов деревянную кружку о столешницу. — А ты и знал как её утешить, — прошипел Торин, зло оскалившись. — На улицу, живо, — рявкнул кузнец, оставил деньги за выпивку на столе и вышел во двор. Снаружи было прохладно, дождевые капли серебрились на листьях в лунном свете. Майрон глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Дождь недавно закончился, тучи разошлись и над ним раскинулось тёмное небо, словно, бархатное, сплошь усеянное самоцветами-звёздами. Ночь успокаивала его и он уже предвкушал возвращение к себе в номер, где его ждала Рин. Он прикрыл глаза и перед вновь предстал родной силуэт. Её мягкие прикосновения и добрые глаза, глядящие на него с такой нежной заботой и любовью. Тонкие пальцы, зарывающиеся в его огненно-рыжие пряди, скользящие по его шее и груди, горячие губы, оставляющие жаркие поцелуи на коже... Он выдохнул, распахнув глаза и увидел Торина, в чьих глазах плескалась грусть всех времён и народов напополам с выпитым виски. — Пойдем, герой, — вздохнул Майрон и поволок его к отелю, ювелир-детектив и не возражал. В его состоянии это было затруднительно. Им оставалось пол-квартала до отеля, когда молчаливый мастер наконец подал голос. — Ты её любишь? Майрон замер и бросил на него быстрый взгляд. — Люблю. Больше жизни. — Храни её, я тебя прошу, — серьёзно проговорил он, глядя парню в глаза. Тот кивнул и крепко сжал его руку. — Ценой своей жизни, — так же серьёзно ответил юноша. Торина устроил его ответ и они молча пошли дальше...