Гордость, предубеждение и блядские британцы

Помните, Тэрону казалось, что про него шепчется вся округа? Так вот, ему НЕ казалось. Потому что именно сейчас вся эта округа была собрана в одном, пусть и огромном, зале, в который мистер Колин Ферт вводил его, держа за руку. Очень крепко, так как на лице Эджертона читалось желание вырваться и убежать. - Перестаньте нервничать, - Колин шепчет это, едва двигая губами. В ответ Тэрон прекращает дергать рукой и, наоборот, сжимает ее. - Мне тоже больше всего сейчас хочется спрятаться в саду и кидаться вишней в любого, кто приблизится. - Я бы вам посочувствовал, но это меня все окружающие сейчас мысленно укладывают в вашу постель! - А меня, по-вашему, нет? Это ж моя постель, а там незнакомый мне омега с ужасными манерами и не затыкающийся ни на мгновение. Как та сказка, в которой волк притворился бабушкой, только без волка и без бабушки. Они каким-то чудом все же попадают в ряды танцующих, хотя взгляды так и не отлипают от них. Но Тэрон прекращает рефлексировать. Это как магия. Он может сколько угодно убиваться и поучать самого себя в одиночестве, но едва рядом с ним появляется Колин, как он просто становится собой. Может, все так и есть. Вдруг Ферту он нравится именно таким, ни нежнее, ни покладистее, ни умнее. Настоящим Тэроном. Фальшивкам так не улыбаются, как Колин - ему. Глазами, не губами. - Предлагаете вместе убежать в сад и бросаться вишней? - признаться, Колину показалось, что ему почудились эти слова. Все же танцевальные па отвлекают. Но нет, Тэрон смотрит на него, ожидая ответа. - О, нет, - отвечает он, и, как нарочно, в этот момент они должны разойтись, чтобы не нарушить строй танцующих. И Эджертон так сверлит его взглядом, что, видимо, Ферту не послышалось что-то еще в этих словах. - Вишня только моя. Могу отдать вам весь крыжовник, но не кидайтесь им в Мэтта. Он его обожает. Тэрон улыбается, и Колин улыбается в ответ. Сейчас все абсолютно замечательно. Этот бал, этот танец, эти тартинки с икрой, которые омега уже приметил, и, как только музыка кончится, он поволочет к ним Ферта. Ему все нравится. И Мартин с его удивленным взглядом, и Хью - с довольным, не смогут все испортить. - Не могу поверить, что сейчас мог бы танцевать с мистером Грантом, - Тэрон понимает, что говорит это специально, чтобы посмотреть на реакцию альфы. Но и Колин это понимает тоже. - Да. И он бы вас позвал в сад вовсе не кидаться вишней. А перед этим еще рассказал какую-нибудь гадкую историю обо мне. Выставил себя обиженным и насладился вашим сопереживанием. - И кто-то на это ведется? - у них есть пять минут отдышаться перед вторым танцем, и, да, Тэрон ведет партнера к тем самым тартинкам. - Не смейтесь, они правда вкусные. - Не поспоришь. С того дня, как Мэтт начал кормить меня исключительно кашей, я только и мечтал о них, - они опять улыбаются друг другу, и это уже чертова тенденция. - А насчет мистера Гранта. Сплетни приписывают ему разбитых сердец больше, чем я встречал на своем веку омег, включая брата и отца. Он Вальмонт нашего времени, если это имя вам о чем-то говорит. И... - И он ухаживал за Мэттом? - Тэрон улучает, как ему кажется, идеальный момент, чтобы кинуть тартинкой в Мартина, который вместе с Бенедиктом направились было к нему. - Да... Боже, как вы собирались отбиваться со мной в саду от гостей, если в родного брата попасть не можете? Только не говорите, что у вас не было практики в этом. Зачем еще нужны братья? Разговор о Хью Гранте заканчивается сам собой, как и тартинки на подносе. И второе расстраивает Тэрона явно больше. Колин ведет его обратно в ряд танца, одновременно подавая знак служанке принести еще закусок. Кажется, он ни в чем не может отказать этому омеге. И стоя там, напротив Эджертона, его бьет под дых ясное понимание - не просто этому - его. Он как никогда готов при всех предложить свою руку и сердце. Спокойно размотать шейный платок Тэрона и на глазах у собравшихся оставить свою метку. Готов забрать этого небогатого и, по сути, безродного омегу и с гордостью провести по своему дому, заставляя портреты родни зеленеть от злости. Одного единственного на всем белом свете. Мэтт оказывается рядом с Колином в танце и пинает его локтем. Потому что все, о чем сейчас думал альфа, читалось на его лице. И Тэрона, откровенно говоря, это слегка пугает. Они не разговаривают весь второй танец. Колин снова выглядит спокойным и шепчет Эджертону: "Вот увидишь", когда по окончании того перехватывает мистер Грант. Тэрон только грустно смотрит в ответ, прося не съедать все закуски без него. Ферт утвердительно кивает. Перемещаясь по залу, он все время оставляет танцующих в поле зрения, чем его подкалывает объявившийся Мэтт. - Смотри-ка, в этом зале есть еще любители овсянки, кроме тебя. Гляди в оба, а то не достанется. - Верь мне, этой порцией он подавится, - отвечает Ферт и замечает небольшое сборище вокруг Стивена Фрая. Тот беседует со своим недавно прибывшим родственником, и это явно всех интересует. - Что там происходит? Они подходят ближе и все становится понятно. Уже довольно приличное время церковь не затрагивает такие спорные моменты, как течка у омег. Раньше практика самоудовлетворения считалась недопустимой, но нынче нравы смягчились и священнослужители просто перестали касаться этой темы. Но мистер Рикман внезапно затронул ее, и, как ни странно, именно альфа вступился за омег. А связываться со Стивеном - это очень плохая идея. - Господь в Библии очень четко дает понять свое отношение к этому вопросу. Он не одобряет рукоблудие. Так было раньше, так есть и сейчас. - Да-да. А еще раньше считалось, что мастурбация вызывает угри, сердечные заболевания, эпилепсию, сумасшествие и... - мистер Фрай сощуривает глаза, как будто плохо видит, - ...близорукость. Никто вокруг не может сдержать смеха. Только у мистера Рикмана очень недовольный вид. Колин тоже смеется и ощущает, как рядом кто-то становится. Видимо, танец уже окончился и Тэрон подошел то ли к нему, то ли послушать отца. Но отчего-то Ферт уверен, что все же к нему. Он чуть наклоняется и спрашивает: - Кстати, а как у вас со зрением? - Так себе. Но зато я не вижу свои угри, - Тэрон снова заставляет альфу смеяться. - Вы ведь не дали никому съесть закуски? Они опять едят и соревнуются в меткости. Если кто и хочет пригласить Эджертона на танец, то не решается. - Так скажите, мистер Грант звал вас в сад? - Колин заговаривает неожиданно, и Тэрон мажет, пачкая икрой белую рубашку Бенедикта. - Я куплю тебе новую, не сверли нас взглядом. - Да, звал. - И что вы ему ответили? - Что уже перенюхал все тамошние цветы... с вами. Говоря это, Тэрон смотрит в сторону, но Колин опять чувствует это дикое желание забрать омегу себе немедленно. Господи, он правда думал, что раньше влюблялся? Да это просто не шло ни в какое сравнение. Они выходят в сад, где, как и в зале, много людей. Они не то, чтобы ищут уединения, просто слишком жарко. Тэрон не перестает колоть Ферта своими словами, получая в ответ такие же подколки. Они останавливаются у парапета, отделяющего территорию дома от парка, и их руки случайно соприкасаются, а потом Колин берет руку омеги в свою. Тот продолжает смотреть в сторону, но не вырывается. С этим миром что-то не так! Потому что первый раз в жизни Тэрон ощущает себя настолько омегой.