Гордость, предубеждение и блядские британцы

- Я жду вашей благодарности. Этот прекрасный вечер закончился. Нет, не так. Этот божественный вечер. Лучший в жизни. Вечер взглядов без слов. И слов без взглядов. Хотя Тому бал не понравился. И Томасу, и мистеру Рикману, и всей прислуге, которой сейчас приходится оттирать растоптанную икру с пола. Но кто думает о таких мелочах, когда большинство - счастливо. И такое ощущение, будто больше всех - Мэтт. Он, как добрая фея-крестная (ну, не добрая и не крестная, а сочувствующая и в родстве), использовал свою магию главного омеги дома и велел подать коляску Фраев последней. Их прощание было очень теплым. Несмотря на то, что у Хью на лице было написано: "С ума сойти, у меня два зятя", он воздержался от любых намеков и двусмысленностей. Если уж до сих пор его дети не наделали глупостей, то, может, у них хватит ума не напортачить и дальше. Стивен получил предложение порыбачить и ответил на него согласием. Он впервые подумал, что, благодаря Мартину, двери этого поместья могут открыться им навсегда. Стоя у коляски, пока вся семья садилась, Тэрон скорчил недовольную рожу. - Что-то не так? - Колин стоял рядом на расстоянии, которое диктовал им этикет. Или на сантиметр ближе. Пока Бенедикт усаживал Мартина в экипаж, у них было время на две последние фразы. - Разумеется, не так! Я не успел съесть все! Все эти блюда будут видеться мне в снах. - Вам только в снах, а мне еще и после каждого укоризненного взгляда мистера Камбербетча. Нет, это не то, что Колин хочет ему сказать. И не то, что Тэрон хочет ответить. Здесь, в присутствии родни... точно нет. Но Эджертон сам подает ему руку для поцелуя, а потом дарит такой взгляд, от которого Ферту хочется бегать по имению и обнимать всех вокруг - от слуг до статуй. И, судя по блеску в глазах, Бенедикт к нему в этом присоединится. Коляска исчезает во тьме, унося с собой ее пассажиров, и Мэтт тут же требует благодарностей. Да, он так себе фея-крестная. Но Бенедикт все равно подхватывает брата на руки и кружит по залу, где вовсю идет уборка. Их смех звенит, отдаваясь от стен эхом. - Не стой столбом, Колин. Ты мне тоже должен. И я жду, что ты подаришь мне нечто грандиозное. Колин молча кивает. Еще в начале вечера он отправил своего слугу в родовое имение с предписанием доставить оттуда подарки. Если все пойдет по плану, то к утру он сможет отблагодарить Мэтта и порадовать Тэрона. Пока его друзья творят невесть что, он передает просьбу на кухню, к утру опять приготовить всего понемногу. А потом отбирает Мэтта у его брата и крепко обнимает. - О как! А куда делись твои "провинция ужасна", "ограниченное общество" и "поворачивай обратно, пока Мэтт спит"? - Черт. Ты это слышал? - Ну так я не глухой, в отличие от кучера! Его можешь тоже пойти обнять, кстати, - Мэтт неудачно скользит по разбросанной еде, но его ловят. - Хочется надеяться, что у вас есть кольца. И нормальный запас кислорода. А то, как мой мистер Дарвил, будете оставлять засос в два подхода. Все смеются и начинают жалеть омегу, что у него такой дохлый альфа. И именно в этот момент слуга Бенедикта подходит к ним с письмом. Оно пришло еще несколько часов назад, но только сейчас попало к хозяину в руки. - Это от миссис Дэнч, - говорит он и ломает восковую печать на бумаге. У него сосет под ложечкой, будто он знает, что там какая-нибудь неприятная новость. - От бабушки Оливии? - Мэтт больно сжимает руку Колину, пока брат вглядывается в строчки. Они не были слишком близки с миссис Дэнч, но у них и так мало близких людей, чтобы относиться к ним с пренебрежением. - Что там? - Она сообщает, что плохо чувствует себя. И требует нашего немедленного приезда. - Нееет, - стонет Мэтт и скрещивает руки на груди. - Оливия опять хочет заманить тебя к себе, чтобы свести со своим племянником. Она и правда верит, что у вас с мистером Скоттом отношения вспыхнут на фоне аптечных запахов и стенаний бабули? Романтика высшего уровня, и цветы не нужны. - Но нам придется ехать, ты же знаешь, - вот почему ему нужно быть таким правильным. Если бы не это, он мог сейчас спокойно, наплевав на все, смешивать химикаты. Может, уже открыл бы радий! Но тогда не встретил бы Мартина... да и умер, в общем. - Скажи, чтобы собирали чемоданы. - Эм... Брат, ты не хочешь обручиться перед тем, как уедешь? Это слово впервые встало перед ними, как реальность, а не возможность. Мэтт не сомневался в том, что это произойдет, как и все остальные, впрочем. Если это не их омеги, то мистер Дарвил очень плохо разбирается в любви. Но это чертово письмо неспроста! Так уж лучше все уладить сейчас, а потом уезжать, зная, что тебя ждут. - У меня нет кольца. Успокойся, Мэтт. На обратном пути мы заедем в наше имение и захватим все необходимое. Я напишу письмо мистеру Фримену и все объясню. - Да не нужно кольцо! Пометь его и тогда делай, что хочешь! - они оба почти забыли о Колине, который молчал, стоя в стороне. Ему и самому было о чем подумать. - Я хочу, чтобы все было как надо! У тебя было кольцо, у наших родителей было, почему у моего избранника его не должно быть? - взрывается Бенедикт, и Мэтт отступает, принимаясь за Ферта. - Но ты остаешься здесь! И не вздумай напортачить! - говорит он со всей суровостью, а в следующую секунду уже дергает за руки в восторге. - Не думал, что доживу до этого дня! Как только вы обручитесь, напиши нам! Это будет отличный повод вернуться, а я... нужно будет поговорить с мистером Фраем! Я тоже хочу вести кого-нибудь из них к алтарю. Кое-как омега был отправлен спать. Альфы тоже обменялись лишь парой фраз, прежде чем разойтись по своим комнатам. Но это вовсе не значило, что они смогут уснуть. *** Наутро Чэтсворт Хаус почти опустел. Бенедикт с братом уехали, едва рассвело. И едва слуга, посланный с письмом для Мартина, вернулся. Конечно, Колин и сам мог рассказать, почему его друзья в спешке покинули дом, но не в таких выражениях и признаниях, как Бенедикт. Распрощавшись, Колин занялся тем, что доставили из его имения. Он не знал, как на подарок отреагирует Тэрон и не пришлет ли обратно. Поэтому он добавил к подарку еду, которую тот уж точно не вернет. Все было запаковано, помещено в карету и отправлено к месту назначения. И как раз к завтраку. *** Утро Тэрона началось с самобичеваний. Отличное такое начало дня. Еще вчера он был счастлив настолько, что никакие слова домочадцев не могли на это повлиять, а сегодня он уже ненавидит себя. Как будто существует два Тэрона. Разумный, дерзкий и непокорный, и тот, кто смирился с тем, что он омега. На автомате Эджертон умылся, оделся и спустился к завтраку, напевая свою мантру. Ту, что успокаивала его, когда он становился слишком омегой. - Отпусти и забудь. Что прошло - уже не вернуть. Отпусти и забудь. Новый день укажет путь... Он еще был на лестнице, когда внизу раздался вскрик отца. Все уже находились в столовой, но только не за столом, а у окна, выглядывая на улице что-то. - Тэрон, сынок! - Хью словно готов был взорваться. - Мистер Ферт! Он прислал тебе подарок. И тут Тэрон замечает всю ту вкусноту, которую он пробовал вчера на балу. Мантра не помогает подавить улыбку. - Так давайте его есть! А потом я напишу ему письмо с благодарностью, - но никто не трогается с места. И Эджертон невольно тоже подходит к окну. - Что? В этой карете сам мистер Ферт, и мне пойти и поблагодарить его лично? - Нет. Его там нет. - Мартин обнимает брата. Как выяснилось, чтобы тот не упал. - Это и есть его подарок. Вся карета и четверка лошадей. Тэрон ахает. И пропускает точку невозврата.