Гордость, предубеждение и блядские британцы

Нет, стоит все же признать, что Тэрон трус. В его голове идея написать и отправить Колину письмо звучала хорошо. Он и написал. Две страницы убористым почерком, в которые вложил все, что накопилось в нем с самой первой встречи. За красным сургучем Эджертон спрятал настолько много, что сам его боялся. Поэтому день за днем письмо лежало и ждало своего часа. Вся семья Фраев вскоре покинула свои владения, чтобы присутствовать на свадьбе Тома. А это было воистину волшебное событие. Лондон в ту пору был усыпан снегом и готовился встретить Рождество, до которого оставалось всего полторы недели. Собор святого Павла, где проходило венчание, был великолепен. Тэрон бывал в городе несколько раз, но никогда не заходил внутрь. А сколько там было дворян и лордов, просто не сосчитать. И все разодеты так, будто надели на себя расшитые гобелены своих покойных матерей. Фраи, напротив, были скромны и элегантны, в однотонных костюмах. Тэрон выделялся сильнее всех, облаченный в черное среди разноцветной толпы. - У тебя не траур! - спорил с сыном Хью, перед самым отъездом в церковь. - А как же моя загубленная жизнь? С ним невозможно было договориться. Но Хью смирился с этим. Он хотел показать своих мальчиков в самом лучшем свете среди такого общества. Теперь их семья вполне респектабельна и предложения должны посыпаться со всех сторон. Еще бы его дети соглашались... Фраи не стояли в первом ряду. Как и обещалось, на свадьбу пожаловала сама Королева, и первые два ряда отвели для королевских особ и их охраны. Поэтому они затерялись за их широкими спинами и без стеснения обсуждали все вокруг. - Я хочу знать, чем пахнет Королева! - вот что еще мог заявить Тэрон, стоя позади леди Кентской? Восторгаться красотой здания? Умоляю! - Давай ты начнешь подкрадываться к ней, чтобы это узнать, после того, как брак Тома вступит в силу, - это Эван, который теперь стоит рядом с Эджертоном в отсутствии Хиддлстона. - Нет, расторжение помолвок - это наше семейное, - Томас шепчет это, но все равно всем слышно. Столько времени прошло, что эта тема почти перестала быть запретной. - Я так понял, что пока свадьба не состоится, поесть нам не дадут? - Мартин в продолжении шутки поворачивается к выходу собора и тут же вцепляется в рукав Тэрона руками. - Что случилось? - Тэрон подмечает это движение и пытается тоже оглянуться, но Фриман ему не дает, наваливаясь на плечо. - Что? Отец тащит Тома силой? - Не оборачивайся, прошу тебя! Само собой, не все зрители еще собрались в церкви, поэтому и Стивен пока не вел сына к алтарю. Но зато самый большой страх Мартина уже сбылся. - Это они, да? - Тэрон вовсе не дурак. Его брат не дрожит так, кроме как в период течки или... Тот снова чуть поворачивается корпусом и скашивает глаза. А потом еще немного. И еще. Потому что... - Прямо позади нас, - шепчет Фриман, и у обоих спина становится настолько напряженной и прямой, что о них бы раскрошилась клюшка для крикета. Вот! Вот же! Вот же черт! Оооо, это так по-альфьи! "Я не хочу вас больше видеть, я буду игнорировать вас до конца своих дней, но дайте только шанс - и пристроюсь к вам сзади, чтобы дышать в затылок и пыхтеть на ухо". Мартин и Тэрон переглядываются, но при этом ни на йоту не поворачиваются. Все будет хорошо. Они здесь ради свадьбы Тома и не будут обращать внимание на все остальное. - Мистер Ферт, мистер Камбербетч, какая неожиданная встреча, - Томас! Томас, да у тебя нет инстинкта самосохранения! Да и самого сохранения не будет, как только они останутся наедине. Хотя можно и дальше игнорировать все происходящее, но Фраи решительно оборачиваются. - Добрый день, - от Тэрона несет язвительностью. Нет, пахнет он все еще овсянкой, но весьма язвительной! - Не ожидали увидеть вас здесь. Рад вас видеть, мистер Дарвил. Мэтт стоит рядом с мужем и смотрит на эту встречу. Скорее врата ада разверзнутся на земле, чем он перестанет верить в истинную любовь. Поэтому из всех он да Артур приветливо здороваются в ответ. И потом он, как и Томас, получит свое за то, что привел их компанию именно в этот ряд. - Мистер Броснан наш общий друг, и он прислал приглашения, - сухо отвечает Бенедикт, и Мартин вспыхивает. - О, приятно видеть, что вы ИНОГДА отвечаете на письма, - режет Фриман в ответ, и альфа хмурится. И это после десятков исписанных страниц, которые он отсылал чуть ли не каждый день?! Да этот Фрай издевается?! - Я ВСЕГДА отвечаю, но, знаете ли, некоторые СОБЕСЕДНИКИ не удостаивают меня встречными посланиями! Думаю, потому что они холодны и ветрены. Даже простое приглашение на свадьбу высказывает мне больше расположения, чем отдельные личности! Мэтт и Артур смотрят на все со стороны, и омега почти хочет задрать руки вверх и танцевать. - И ты смотрел на такие представления каждый день? - Артур почти давится смехом. - Да! Здорово, правда? Но Бенедикт с мистером Фриманом раньше никогда не спорили. Это их дебют. А вот сейчас вступит мистер Эджертон, и это будет просто великолепно! - шепчет в ответ Мэтт, весь в надеждах, что Тэрон не воздержится от беседы. - Добрый день, Колин, - Тэрон говорит это тихо, но Мэтт уже шкребет ногтями руку мужа от восторга. - О, мое кольцо. И правда, на пальце Ферта красуется то самое обручальное кольцо. И не имеет значения, что до знакомства с Эджертоном украшение всегда хранилось в Пэмберли, а теперь альфа с ним не расстается. - Это ФАМИЛЬНОЕ КОЛЬЦО МОЕЙ СЕМЬИ! - Колин зол до чертиков. Вот, что значит "твой омега". Ты можешь забывать, уезжать, пить, игнорировать, молчать, лгать себе, но стоит вашим путям пересечься, как сердце готово выскочить из груди. Но самое главное - этот голос, эти подколки, эта ухмылочка, будто "сейчас ты будешь плакать, как пятилетний омега, и проситься к Мэтту на ручки". - Так и говорю - мое, - и в этот момент хор, находящийся на высоких балконах собора, начинает петь. Стивен входит в церковь, ведя Тома под руку. На омеге потрясающий зеленый костюм и волосы зачесаны с такой тщательностью, будто Хью стоял у него над душой. Пирс стоит у алтаря в ожидании своего жениха. И сколько бы Тэрон, Томас и прочие ни твердили, что нужно больше узнать друг друга, что: "Вы с ним за одним столом ели? Что если он чавкает, что если мерзко ковыряет в носу?", Том был счастлив как никогда. Сорок три претендента перед ним - какие мелочи! Доведя сына и передав его в руки Пирса, Стивен отходит к семье. И начинается бубнеж архиепископа. Который, впрочем, перекрывает "шепот" мистера Ферта. - О, неужели мистер Фрай не сбежит из-под венца, разорвав помолвку? Или я его с кем-то путаю? Тэрон скрипит зубами и пытается незаметно пихнуть стоящего сзади альфу. Колин уворачивается, но тут же ему в бок прилетает от Мэтта. Теперь они возмущенно переглядываются. И некому их остановить, потому что Артуру дико смешно, а Бенедикт пытается подавить желание ткнуться носом в русо-каштановые волосы Мартина. Архиепископ позволяет молодоженам обменяться клятвами и все-таки заканчивает церемонию. - Наконец-то! - в один голос восклицают Ферт и Эджертон, и Артур с Мэттом разражаются хохотом. Благо аплодисменты заглушают их, но Королева слегка поворачивается и закрывает лицо рукой. Похоже вся беседа была ей слышна. Фраи идут к выходу следом за новобрачными, чтобы поздравить Тома. Именно тогда Томас получает свой первый пинок. А Мартин замечает, что Бенедикт с Колином уезжают. По большому счету, ничего между ними не изменилось. Кроме чертовой надежды, от которой они столько месяцев пытались избавиться! Тэрон отправляет письмо тем же вечером. Его доставляют в дом Колина уже когда тот покидает Лондон. Почта копится несколько дней, и ее отправляют в Пэмберли, вслед за хозяином. И тут - дурацкая случайность - Ферт уезжает из имения на минуту раньше, чем мог бы его увидеть. И послание остается в Пэмберли на всю зиму, пока Колин живет в столице. А Тэрон окончательно смиряется с тем, что все кончено.