Гордость, предубеждение и блядские британцы

Так и есть, Адольф. Британцы наступают! ("Доктор Кто", серия "Давай убьем Гитлера")

Апрель 1840 г. Каждый год, когда Англия приходила в себя после холодов и природа вновь оживала, семейство Фрай дружно отправлялось в поездку. Это была маленькая традиция их семьи, год за годом изучать новые и новые графства. Дальность таких путешествий зависела от наличия времени и занятости всех участников. В этом году они отправлялись в путь без Тома, по причинам, которые можно и не объяснять. Зато к ним присоединились все Крейги, приехавшие в начале апреля всем своим семейством. И было решено показать гостям их собственное графство. Дербишир был частью озерного края и не оставлял никого равнодушным. Тэрон был рад, что их с Мартином история не дошла до дядюшек. И они могли легко общаться, без этих сочувствующих взглядов, коими их иногда обдавала собственная родня. Хотя, если совсем откровенно, эти поездки Тэрон ненавидел. Несколько дней трястись, любуясь красотами, конечно, приятно, но утомительно. А от еды в трактире живот начинало ужасно крутить. Но тем не менее поездка началась. Благо, жара еще не пришла в эти края и небольшая теснота в экипажах не вызывала дискомфорт. Чета Фрай и трое их детей занимали одну коляску (к слову, Тэрон не стал в истерике возвращать карету мистеру Ферту), а за ними, в другой, следовали Крейги и один из тех братьев, который больше всего хотел этого. Чаще всего это был Томас, который больше всех потерял, когда Том вышел замуж. Поездка длилась уже несколько дней. Они занимали комнаты в гостинице и выезжали в разные стороны, чтобы осмотреть окрестности. Чаще всего маршрут продумывался уже в коляске, а вторая следовала потом по пятам до самого места назначения, не зная, куда они едут. - Ты не возьмешь своего пса сегодня! - требовал Хью. Утро было как всегда шумным и спорным, но Тэрон привык не уступать. - Чтобы мы опять искали его полдня? Или чтобы он принес нам мертвого хорька, как позавчера? - Ты хотел, чтобы вся семья ехала, так пусть вся и едет! Я обещаю присматривать за мистером Дарси. Ну, пожалуйста. Все как всегда решил Стивен, закинув мопса под сидение коляски, откуда он начал тявкать, едва только они тронулись с места. Но на угрозы Хью выкинуть собаку все только смеялись. Их экипаж следовал вторым, поэтому они просто любовались видом и теплым солнцем. Если бы они знали... Томас и правда не имел инстинкта самосохранения. Как еще объяснить его предложение направиться в Пэмберли, которое было встречено его соседями по коляске очень одобрительно? Конечно, Крейги не знали всей правды и только хотели взглянуть на это шикарное поместье. А Фраи никогда не были в тех краях, чтобы знать, где это имение расположено. Томас попросил дядюшек не рассказывать остальным, куда они следуют, ссылаясь на сюрприз, и те благосклонно согласились. О, если бы Томас мог слышать восторженные комплименты Тэрона, когда деревья расступились и их взору открылся огромный дом, перед которым раскинулось прелестное озерцо. Он бы точно смеялся до упаду. - Вот это да! - говорил Эджертон, не сводя глаз с неизвестного ему поместья. - Если бы дом был еще ближе к озеру, то в него можно было бы прыгать из окон! - Ты и так можешь прыгнуть из окна, если хочешь, - в отсутствии обоих Томов только Стивен мог как следует ответить сыну. - О, вижу выражение лица хозяина дома, какого-нибудь пузатого господина, когда он обнаружит мое бездыханное тело на клумбе его примул. Они направились прямо к имению в надежде, что экономка, как и во всех домах прежде, согласится показать им его изнутри. *** В то утро мистер Ферт вернулся в Пэмберли впервые после своей зимовки в Лондоне. Он был рад, что холода окончились. Время, проведенное в столице, не принесло ему счастья. Он все время проводил в воспоминаниях о лете и о той встрече в декабре. И никак не мог заставить сердце перестать сладко сжиматься в груди от слов "мое кольцо". Мэтт мало проводил с ним время, потому что полностью посвятил себя мужу. Бенедикт уехал в свое имение, едва началась весна. Он провел зиму, занимаясь исследованиями и ставя эксперименты. Не пересаживал гипофиз собаки в человека, но и не лягушками баловался. Он и правда подумывал о том, чтобы жениться на мистере Скотте, но, насколько знает Колин, миссис Денч совсем недавно покинула этот мир, тем самым перестав настаивать на этом. Бенедикт стал еще богаче, а Эндрю уже заявил о своей помолвке с безызвестным мистером Теннантом. Колин сразу попросил свою экономку, чтобы его никто не беспокоил. Именно поэтому она не сразу согласилась впустить в дом Фраев и Крейгов, но, порешив, что они не побеспокоят ее хозяина, все же позволила тем войти. Это было воистину прекрасное имение, изысканное и блестящее. У Тэрона аж дух захватило. Они не могли не шептаться с Мартином о том, что кому-то повезло обладать такой красотой. По стечению событий они до сих пор не знали, где находятся. Они даже не заметили, что мистер Дарси сбежал от них, как только хозяин опустил его на землю. А экономка все вела их дальше, рассказывая незначащую ерунду о мелочах, привезенных из-за моря. - Сколько комнат в этом поместье? - спросил Эван, едва все вошли в огромную бальную залу, говорящую эхом их голосов. - Ровно сорок две, - отвечает дама, и Тэрон охает. Все вокруг тоже застывают, пораженные общей мыслью. - Простите, это неловко, но как называется этот дом? - это Мартин. Он поддерживает брата за талию, чтобы тот не упал. - Я думала, вам известно, - удивляется экономка. - Это Пэмберли. Его хозяин - мистер Колин Ферт. *** Колин начинает, как и всегда, с разбора почты. Сидя в своем кабинете, пахнущим кофе и кожей, он никак не может почувствовать, что он дома. Ощущения совсем не такие, как раньше, менее уютные и родные. Он ломает печать на письме от Бенедикта. Лист бумаги исписан таким неразборчивым почерком, словно его друг писал сидя на лошади, скачущей галопом. "Дорогой друг, Я хотел бы сообщить тебе настолько поразительные новости, что сам не могу в них поверить. Сейчас я выезжаю в сторону Дербишира, но вовсе не к тебе. Мой слуга, который и не слуга уже больше, узнавший и передавший мне послание о смерти достопочтенной миссис Денч, открыл мне ужасный секрет. По приказу моей бабушки он перехватывал и сжигал все письма мистера Фримана-Фрая, дабы я их не получил. А также препятствовал отправке моих писем. Из этого следует, что и я, и мистер Фриман были введены в заблуждение по поводу безразличного отношения друг к другу. Я не могу ждать и еду в его имение, чтобы разрешить недоразумение и просить его руки. Я верю, что мое дело увенчается успехом, поэтому в ближайшее время напишу тебе вновь, Преданный тебе, Бенедикт Камбербетч. 17 апреля 1840 г." Колин не мог поверить глазам. Эта старая перечница Денч вмешалась в дела внука и чуть не лишила его счастья. Хорошо, что, перенеся множество мнимых болезней, одна реальная ее все же настигла! Скинув старые газеты в ведро для бумаг, Ферт замечает еще одно письмо, на которое ранее не обратил внимания. Но стоило ему увидеть имя адресанта, как голова закружилась. Конверт был датирован началом декабря. Увидь он конверт перед письмом Бенедикта, то точно бы, не вскрывая, выбросил его. Но теперь, когда все могло оказаться не таким, каким виделось, он ломает печать и читает. Читает все то, что копилось у Тэрона на душе долгие месяцы. Про то, как омега боялся, противился и принимал свои чувства. О том дурацком плане, придуманном под напором злости, и о заблуждении Мартина. Тэрон не писал о любви. Тэрон не говорил о любви. Ни разу даже не заикнулся. Но ведь все говорят это по-разному, да? И "никогда не стал бы разрывать помолвку, если бы это зависело от меня" тоже признание. Колин еще сидит в кресле, не зная, стоит ему сначала успокоиться или уже кричать, чтобы закладывали экипаж, когда внезапно через приоткрытую дверь в кабинет проскакивает знакомый ему мопс. И, да, он знает, что это именно тот пес, а не какой-то посторонний. Ну какой еще захочет прицепиться к его ноге? А это значит... - Мистер Дарси, вы этого не узнаете, но я никогда не был так счастлив вас видеть, - Колин хватает со стола письмо и поднимает второй рукой собаку. Он выбегает в коридор и спрашивает у слуги, где гости. Нет никаких сомнений, что у него посетители, хотя это совпадение еще невероятнее, чем у Бенедикта. - Ваши манеры ужасны, но я все равно обещаю кормить вас чистейшим мясом до конца жизни. Он заходит в бальный зал как раз, когда Тэрон, возглавляющий паникующую семью, уже разворачивается к выходу. - ТЭРОН! - эхо повторяет крик Ферта многократно, и Эджертон ощущает, что конец света резко приближается. У него не паника, у него конвульсии и желание бежать и ни в коем случае не оставлять туфельку. - Все, что здесь написано, правда? Тэрон медленно оборачивается и видит, что Колин держит в руках его письмо. Точнее, самого письма не разглядеть, но он чует, что это именно оно. Он хочет спрятаться за своей семьей, но те бочком расступаются и отходят в сторону. "Давай, хуже уже не будет. Можешь сбежать и до конца жизни рассказывать стене о равноправии полов. Или побороться. По крайней мере, не ударишь в грязь лицом!" - Да! Правда. И всегда было. Колин ничего не отвечает. Он выкидывает письмо через плечо, отчего Эджертон почти теряет надежду, и идет через весь зал прямо к нему. Ферт отдает пса Мартину и краем сознания вспоминает, что Бенедикт сейчас уже, наверно, приехал в дом Фраев и не нашел Фримана. О, наверное, он в ужасе. Альфа подходит к Тэрону, останавливаясь слишком близко от него, и даже не пытается сделать лицо менее серьезным. Эджертон совсем съеживается под тяжелым взглядом, и тут... Колин выдергивает из его галстука булавку и начинает его развязывать. И омега от облегчения почти плачет. Да, кажется, реально плачет. - А как же "боготворю и отчаянно лю..." - но закончить не получается, потому что Ферт впивается губами, зубами в его шею, вымещая на ней всю свою злость и долгое ожидание. У Тэрона опять запрокидывается голова от почти забытого ощущения их магии, чертового волшебства. И, кажется, пора ему уже называть это любовью. - Есть еще сомнения насчет отчаяния и боготворения? - шепчет в ответ Колин, отпуская его шею, а омега в ответ крутит головой. В этот момент все окружающие решают напомнить о себе и раздаются аплодисменты. И хлопают не только родственники Тэрона, но и вся прислуга Пэмберли. - Чтоо? - тянет Тэрон, завидев квадратные от удивления глаза братьев. И демонстрирует кольцо, которое умудрился стащить с пальца Колина и надеть на свой. - Это же мое поместье! Что хочу, то и делаю! - Действительно, - подтверждает Ферт и глазами находит Стивена. Но тот только машет руками. - Можете меня даже не спрашивать! - Надеюсь, вы сможете меня простить? - к ним подходит Мартин. Он все еще очень виноват перед ними, несмотря на такой замечательный исход. - Я сейчас утаиваю от вас кое-какие новости, - отвечает ему Колин, смеясь. Он не выпускает руку Тэрона из своей. Это его гарант безопасности от их гордости и предубеждения. - Поэтому немного мщу вам, а мне этого вполне достаточно. Пойдемте все в столовую, нам подадут угощения. Колин ведет Эджертона, а за ним и всех остальных из бальной залы. - Кстати о еде! Как насчет моего букета из тартинок? - Нет! - Это значит "да"? - Само собой! - А мы пригласим Королеву? А чем она пахнет? - Тебе она на свадьбе нужна за этим? - Да. В Пэмберли вряд ли когда-нибудь теперь станет тихо