Let Me Just Double Check

Люк слишком неряшливый. Люк раздражает Эштона. Он никогда не убирает свою сторону комнаты, повсюду валяются носки, а его одежда пахнет потом, потому что, когда они с Калумом возвращаются из спортзала, Люк не стирает ее. Эштон не может остановиться пялиться на незаправленную кровать и приоткрытые ящики в комоде, из которых торчит одежда. Эштон сходит с ума. Люк был на занятиях, а у Эштона они начнутся через пару часов. Он собирался порисовать, но беспорядок слишком сильно нервировал его. Парень вздохнул, поднимаясь, и, скривив лицо, заправил кровать Люка, кладя одеяло поверх и слегка взбивая подушки. Затем он аккуратно поднял грязную одежду Люка и положил ее к остальному грязному белью блондина, надеясь, что тот скоро постирает все это, так как Эштон этого делать не будет. Потом он подошел к столу Люка, сложил его бумаги в одну пачку и положил обратно перед тем, как подошел к комоду, перебирая всю одежду там, ровно кладя ее затем на место. Поправляя обувь, Эштон наткнулся на что-то под кроватью Люка. Это был блокнот. Любопытство взяло над ним верх, и Эштон взял его, увидев надпись "Песенки Люка". Он открыл блокнот, пройдясь глазами по безобразным каракулям строчек песен. Эштон сел на кровать Люка, вчитываясь, и был потрясен тем, как хорошо они написаны и как легко запоминались. Большинство из песен были о любви и потере, вроде как о расставании или о ком-то, кого ты любишь, но не можешь заполучить. Естественно было и несколько оптимистичных, поп-песни, немного больше в жанре рок, парочка медленных и мягких, от которых у Эштона в животе появлялись бабочки. Он тихо мычал, подпевая, понимая ритм и ,вау, Люк был потрясающим автором. - Прошу прощения, но существует такая вещь, как приватность! Он подскочил, увидев Люка, стоящего в дверном проходе с угрюмым взглядом. Люк вырвал тетрадь из рук старшего парня, шокируя Эштона потому, что в последние пару недель совместного проживания он никогда не видел Люка злым, и это явно не было хорошим знаком. - Я убирался и нашел его, - признался Эштон. - Не моя вина, что у тебя везде беспорядок и тетради разбросаны по комнате. - Разбросаны по комнате? Под моей кроватью? Где я должен их прятать? - ответил Люк, прижимая блокнот к своей груди, как будто бы, благодаря этому, предмет исчезнет. Эштон закатил глаза. - Извини, я спрошу в следующий раз. Но, к твоему сведению, ты удивительный писатель. Не понимаю, почему ты не запишешься на Вечер Открытого Микрофона, он, вроде как, каждую пятницу. Ты должен пойти туда, учитывая, что у тебя еще и хороший голос. На щеках Люка всплыл румянец. Он не так уж и часто получает комплименты. - Мне не нравится петь для других людей, - Люк нервно убрал блокнот в ящик. - Это мой маленький секрет, и я предпочел бы не петь для других. - Я сильно в этом сомневаюсь. В чем реальная причина, Хеммингс? - Эштон засмеялся, зная, что что-то другое сдерживало Люка. Сначала блондин не отвечал, но затем смущенно подал голос. - У меня... боязнь сцены. - Ты издеваешься? У тебя, Люка Хеммингса, самого громкого и открытого человека, которого я знаю, боязнь сцены? Мне казалось, что ты бы выпрыгнул на сцену, выплескивая все, что у тебя внутри. Ты же совсем не стеснительный, - ответил Эштон, хватая свои холсты и немного краски. - Н-ну, - Люк пожал плечами, дергая за рукав своей кофты, - да, это странно, но я просто начинаю волноваться. Один раз в третьем классе мне нужно было выступать и что-то рассказывать, но мне стало очень страшно и меня вырвало. Я просто ненавижу находиться перед большим количеством людей. Эштон медленно кивал, глядя на парня. - Что ж, у всех есть что-либо, чего они боятся. Но мне кажется, что нужно бороться со своими страхами, ты должен пойти на этот вечер. Держу пари, ты будешь великолепен, просто не смотри ни на кого, представь, что ты один в помещении. Нет, серьезно, я не хочу, - Люк затем поменял тему, когда Эштон начал рисовать. - Ты, кстати, очень классно рисуешь. Я видел ту картину, которую ты недавно повесил. Она очень красивая. Хотя я вообще не разбираюсь в искусстве, но она мне нравится. Эштон поблагодарил его улыбкой, доставая тонкую кисть и осторожно вырисовывая лепесток розы, потом он медленно и тщательно начал очерчивать внешнюю сторону. Люк наблюдал за ним около двух минут, но потом ему наскучило, и он начал играть в видеоигры без звука, чтобы не надоедать Эштону. Пока Эштон рисовал, он пытался игнорировать идею об участии Люка на Открытом Микрофоне. Но он просто не понимал, почему у некоторых людей есть боязнь сцены. Это не так сложно: просто закрыть глаза и не думать о толпе, находясь на сцене. Эштону нравилось быть на виду у людей. Он бросил взгляд на Люка и улыбнулся, видя, как тот высовывает язык, пока играет в Call of Duty. Затем Эштон понял, насколько нежно он смотрит, и быстро отвернулся, пытаясь сфокусироваться на картине. Он бы очень хотел, чтобы у Люка не было боязни сцены, потому что его голос удивительный, так же, как и его песни. Вскоре Эштон проголодался, но ему не хотелось готовить. Недалеко от кампуса было кафе, которое казалось довольно опрятным, поэтому он поставил свои полотна сохнуть и вытер краску с тюбиков, затем пять раз помыл руки, вытирая их своим полотенцем. Люк теперь уже лежал на кровати, играя с телефоном. Эштон переоделся в другую футболку, игнорируя то, как Люк глазел на него, и положил грязную футболку в корзину. Как только он был готов, он взял свои мобильник и бумажник. - Ты куда? - с любопытством спросил Люк, заставив Эштона тяжело вздохнуть. - Поесть. Люк ахнул, вставая с кровати и надевая обувь. - Ням-ням, я с тобой. - Нет, пожалуйста, не надо, - умолял Эштон, ударяя ладонью себе по лицу, когда Люк последовал за ним из комнаты и начал рассказывать о своем дне. Он не пропускал ни одной детали, говоря буквально о каждой вещи, которую сделал за сегодня, что-то из этого Эштон предпочел бы не знать. На пути к кафе Эштон хотел придушить беззаботного парня, который то и дело кричал о том, насколько он счастлив быть свободным, не беспокоясь о постоянном надзоре мамы, он также отметил, что скучает по своей семье, однако поменял тему и начал говорить о кроликах. Когда они дошли, Эштон осторожно открыл дверь, пытаясь почти не прикасаться к ручке, пока Люк буквально заскочил внутрь, видя как несколько людей ели. Эштон заказал сэндвич, в то время, как Люк хотел кофе, как будто бы он был недостаточно энергичным. Эштон пошел найти столик, пока Люк платил, так как он и заказал все, а Эштон не стал отказываться. Пока старший ждал, он заметил какого-то парня, болтавшего с Люком, от чего тот краснел, только и делая, что охотно кивая всему. У парня был пирсинг в носу, несколько татуировок и черные волосы. Он разглядывал Люка, слегка ухмыляясь, пока говорил с ним. Эштон скривился, когда парень дотронулся до руки Люка, потому что флирт между двумя парнями - это не правильно. Еще с детства он понимал, что секс между двумя парнями может принести целый букет венерических заболеваний и других недугов, что казалось Эштону просто ужасным, он бы никогда не пошел на этот риск заболеть чем-нибудь. Именно из-за этого он никогда не целовался и не держался за руки ни с кем, он пытается избежать любого контакта с людьми. К счастью, Люк попрощался с парнем и подошел с их едой, за что Эштон поблагодарил его, беря свой сэндвич перед тем, как откусить. - Так, что там произошло с этим парнем? - невзначай спросил Эштон после того, как прожевал кусок. - А, да ничего. Он попросил меня сесть с ним, чтобы поболтать немного, но я сказал, что я тут кое с кем другим, - ответил Люк, спрятав улыбку и делая глоток кофе. По какой-то причине Эштон почувствовал облегчение, зная, что Люк отказал. - Знаешь, это не лучшая идея - встречаться с мальчиками. Это отвратительно и ты можешь подхватить что-нибудь. - Я могу подхватить что-нибудь и с девчонкой тоже, - сказал Люк, стараясь не обижаться, потому что иногда люди просто не понимают геев и лесбиянок, поэтому он пытается объяснять, вместо того, чтобы ругаться. - Есть риск подхватить что угодно с кем угодно, не только геи болеют, но сейчас это нормально для нас быть открытыми, это 21-й век. Эштон медленно кивал, чувствуя вину за то, что он такой грубый. Он слегка улыбнулся Люку, видя, как тот качал своей ногой, осматриваясь вокруг в поисках чего-нибудь интересного. Эштон заметил, как Люк также стучит пальцами по столу, и понял, что блондину, скорее всего, скучно, поэтому они ушли обратно в общежитие. Когда они добрались до комнаты, Люк начал хрустеть чипсами, и Эштон попросил его быть аккуратнее и начал умолять, чтобы тот хотя бы попытался. Люк улыбнулся и слизал остатки Читоса с пальцев. - Ладно, я постараюсь, но только, если ты обещаешь, что попытаешься больше принять геев. Эштон нахмурил брови и не отвечал какое-то время. Было не совсем честно заставлять кого-то принять что-либо, что они не могут, но, естественно, он кивнул, если это значило, что их комната будет чище. - Хорошо, я могу попробовать, но я не смогу так сразу. Потребуется время. - Тоже самое насчет моей аккуратности. Я никогда не был опрятным, и каждый раз, когда я пытался, это не получалось. Но я попробую, - Люк усмехнулся и подошел пожать руку Эштону, но тот проигнорировал, потому что пальцы Люка все еще были оранжевые от Читоса, поэтому Эштон просто начал учить конспекты. Через некоторое время Эштону нужно было пойти на свои вечерние уроки. Он помахал Люку и, на пути к классу, рядом со спортзалом и кабинетом искусств, заметил доску объявлений, на которой была афиша с Вечером Открытого Микрофона. Эштон колебался, но достал свою ручку и записал имя Люка перед тем, как рвануться в класс, чтобы не опоздать. Это было не самой хорошей идеей, но Эштон думает, что у Люка есть огромный потенциал с его музыкой и голосом. Конечно, у младшего боязнь сцены, но, как только он там появится, страх может уйти, а затем он мог бы начать петь чаще, и все благодаря Эштону. По крайней мере, он на это надеется.