Let Me Just Double Check

Этот день был похож на предыдущий. Люк хихикал, как идиот, тыкая Эштона, пока тот опять спал дольше, чем ему нужно, потому что Люк выключил его будильник. Но он просто думал, что Эштону нужно поспать немножко больше, учитывая то, как усиленно он работал над проектом вчера. Люк ухмыльнулся, слегка закусывая губу и ткнул пальцем в мягкую щеку Эштона. - Эши, давааай. Ой, ты храпишь? Господи божечки, это так мило, но ты меня не слышишь. Так что, я, вроде как, сам с собой говорю. Но я так часто делаю. Моя мама говорит, что я съехал с катушек, но я знаю, что она шутит. Мне интересно, а может, я действительно сошел с ума? Ведь я довольно странный... - Заткни свой рот, - скулил Эштон, в отвращении отталкивая Люка от себя. - Фу, не трогай меня! Блондин надулся, невинно поднимая глаза на старшего парня. Но затем он чуть не завизжал, потому что Эштон был очень милым, когда просыпался. Он выглядел немного сконфуженным, а его волнистые волосы растрепаны, но очаровательны. Его щеки красные ото сна, и он зевал, как котенок, мило потирая нос. Эштон посмотрел на время, а затем на Люка. - Ты отключил мой будильник. - Ты отключил мою свободу от носков, - ответил Люк, даже если это было бессмысленно. Ему надоедало носить носки все время, иногда он стягивал их посреди ночи и чувствовал себя плохим мальчиком, ухмыляясь, как идиот, когда понимал, что Эштон не заметил. Не было большим сюрпризом, когда Эштон проигнорировал его и натянул свои тапки с Черепешками-ниндзя, хватая одежду и быстро удаляясь в ванную. Люк услышал шум воды из раковины и закатил свои глаза, потому что Эштон чистит свои зубы три раза, в то время, как Люк забывает чаще, чем должен. К счастью, у него нет неприятного запаха изо рта, а даже, если есть, то он жует жвачку или что-нибудь мятное. Это не его вина. Чистка зубов просто как-то не приходит вместе с потоком его мыслей. Когда Люк переодевался, не волнуясь, зайдет ли Эштон или нет, он рассматривал себя в зеркале, висевшем на двери шкафа. Он был одет в футболку с группой Нирвана и его обычные черные узкие джинсы. Люк никогда не носил широких, потому что они выглядят отвратно, а у него сексуальные ноги, так что он хочет показать это. Иногда он может быть не уверен по поводу своих ног. Ему нравится брить их, потому что это выглядит классно, и он чувствует себя ужасно с волосами на своем теле, не считая тех, что на голове и руках. Слава богу, он блондин, поэтому волосы на руках почти незаметны. Плюс, у него нет волос подмышками, и ему кажется отвратительным, когда у парней они есть. У Эштона нету, тот постоянно бреется, так как пот остается там, а Эштону это не нравится. Вскоре, Эштон вышел из душа, одетый в голубой свитер и черные узкие джинсы. Люку интересно, не перепутывали ли они когда-нибудь одежду. Он не будет признавать это, но он крал боксеры Эштона, потому что ему было лень стирать свои собственные. К счастью, Эштон не заметил, Люк быстро стирал их и клал обратно, пока Эштон был на учебе, убеждаясь, что они не отличаются от остальных в комоде. - Зачем ты надел свитер? Тебе не будет жарко на следующей лекции? - Да, но сегодня среда и я всегда надеваю свои любимые свитеры по средам, - объяснял Эштон, вспоминая, как бабушка подарила ему этот свитер на Рождество, и ему он показался забавным. Теперь это один из его любимых, вместе с красным и с одним темно-синего цвета. Люк просто кивал, не понимая, что имел ввиду старший. Но он ничего не знает о людях с ОКР. Это сильно отличается от СДВГ. Однако, он все еще не до конца понимает свое расстройство, потому что он не мог понять, что его мама и доктор говорили ему. Все, что его волновало - картинки с принцессами на стене и халат с Микки Маусом на докторе. Тогда ему было 12. Тогда его родители впервые это поняли. Через какое-то время, Люк, посмотрев на время, понял, что ему пора идти на лекцию. Он заметил, как Эштон вытаскивал свои принадлежности для рисования и попрощался. Эштон кивнул в подтверждение, больше сосредотачиваясь на холстах, стоявших перед ним. Это была та же роза, над которой он работал. Он смешал черный с красным, придавая ей темный цвет, пытаясь не перемешать цвета между собой. Рисование было единственной вещью, которую Эштон мог делать, не становясь злым или грустным. Да, иногда картина получается не такой, какой он хочет ее видеть, тогда он, может, немного пошипит. Но, тем не менее, в большинстве случаев он расслаблен. Он становится просто Эштоном, а не парнем с ОКР, чересчур умным, помешанным на аккуратности. Просто Эштоном. А Эштону нравится быть чистым, ему нравятся спагетти по воскресеньям и свитера по средам, а еще ему нравится запах лаванды. Но иногда ему просто хочется порисовать и сбежать от всего этого. Люди всегда осуждали его, думая, что он грубый, придирчивый и надоедливый парень, который всегда носит с собой гель для рук в школу и чистит зубы после обеда. Но он не виноват в этом. Просто мысль о том, что на его руках могут быть микробы после того, как он дотронется до дверной ручки, заставляла его паниковать. Ему необходимо быть чистым, чувствовать себя именно чистым, а не просто неиспачканным. Вот почему он никогда ни с кем не встречался. Никогда ни с кем не держался за руки, никогда. По крайней мере, не более одной секунды. Когда он был ребенком, мама пыталась взять его за руку, пока они переходили дорогу, но он вырывал ее, точно также, как когда Люк пытался вытащить Эштона из библиотеки. Потому что держание за руки распространяет бактерии. Он никогда не был в близости с человеком, никаких объятий или прижиманий, разве что очень быстро и с членами семьи во время их визита, так как не все из его родственников знают о его ОКР. Не то, чтобы его мама стеснялась, она просто знает, как Эштон ненавидит, когда его осуждают. Из-за этого в школе он постоянно держался подальше от людей, и, когда в четвертом классе на физкультуре они играли в игру, где нужно было держаться за руки и сделать путаницу, а затем пытаться выбраться, не отрывая рук, Эштон плакал и плакал, потому что слишком много человек трогало его и ему это абсолютно не нравилось. В тот день мама забрала его домой, и он провел много времени в душе, потому что принимать ванну все равно что мыться в своей собственной грязи. Где-то через пару часов в дверь комнаты постучали, и Эштон отложил свои краски, открывая ее, видя, что за ней стоял Калум в полосатой футболке и джинсах. Он скривился, видя блондинистые пряди волос, потому что они не совсем ему шли и красить волосы - глупо, ведь ты наносишь на свою голову столько химикатов, просто, чтобы разрушить волосы. - Ты Эштон, да? Он кивнул и нахмурился, когда Калум вошел, не спрашивая разрешения, и замер, когда заметил грязную обувь на его ногах. Это отвращало Эштона. То, как грязь засохла на ботинках и отпадала с каждым шагом, заставляя Эштона передергиваться. Калум осмотрелся, кивая самому себе. - Люк много о тебе говорит. - Пожалуйста, сними ботинки, если ты тут надолго задерживаешься - недовольно сказал Эштон. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. - Еще он сказал мне, что у тебя ОКР, - он усмехнулся, но послушался и снял обувь, оставаясь, к счастью Эштона, в носках. Парень в свитере взял свои принадлежности для рисования, уходя в ванную, но оставив дверь открытой, чтобы слышать, что говорил Калум. - Так вот. Люк о тебе много говорит, и я рад, что вы друзья. - Мы не друзья, он меня раздражает, - Эштон поморщился. - Оу, - Калум грустно вздохнул. - Мне очень жаль. Сначала Эштон не отвечал. Он отмывал кисточки пять раз, пока Калум наблюдал за ним, как будто бы это самая занимательная вещь в мире. То, как краски смешивались с водой, превращаясь в фиолетово-коричневую смесь, а затем смывались. Как только Эштон закончил, он вытер кисти салфетками, так как он не хочет, чтобы краска попала на полотенца. Затем он положил их сушиться на полотенца, которых было, конечно же, пять. Хотя он и ненавидит нечетные числа, организуя предметы, но он любил цифры пять и три. Он не знал, почему. Возможно, потому что они казались приятными. - У Люка плохо получается заводить друзей, - внезапно сказал Калум. Эштон почти забыл, что тот здесь находится, так как парень был очень тихим и из-за этого казался невидимым. Он поджал губы, покрывая руки гелем перед тем, как сесть на кровать напротив кровати Люка, которая была не заправлена. Кажется, Эштону придется сделать это. По непонятной причине, ему стало любопытно. - Что ты имеешь ввиду? - Я встретил его в 8 лет, он был очень энергичным и всегда попадал в передряги с учителями. Он нравился многим девочкам, но мальчики всегда смеялись над ним за то, что он был тупым. Но это не его вина, он просто не может сфокусироваться. Люк очень умный и хороший, именно поэтому он хочет стать терапевтом, потому что он милейший человек, но люди находят его надоедливым, хотя он не такой, когда ты узнаешь его получше, - объяснял Калум, глаза грустнели, а голос становился тише, пока он говорил о своем друге, который кажется счастливым все время, однако бывают времена, когда Люк чувствует себя грустным и разбитым. - Зачем ты мне это рассказываешь? - Потому что у него никогда не было друзей, кроме меня, и он слишком... легко привязывается, поэтому он кажется всем прилипалой, - Эштон фыркнул, но Калум продолжил. - Он думает обо всех, как о своих друзьях, как только он встречает их. С этим сложно смириться, но, я надеюсь, ты не обидишь его из-за этого. Люк не выдержит потери еще одного друга. - Мы встретились пару недель назад, - ответил Эштон, не понимая, почему это так много значит, они же едва друг друга знали. - Люка это не волнует, - Калум пожал плечами. - Он становится друзьями с людьми, как только он узнает, что они хорошие и у них доброе сердце. Перед тем, как Эштон успел ответить, дверь открылась, и Люк зашел, счастливо танцуя, тряся своими бедрами и махая руками над головой. Он издал несколько "ву-хуу" своим мелодичным голосом. Два парня смотрели на него со странным выражением лица, пока Люк захлопнул за собой дверь. - Привет? - Калум неуверенно сказал, не понимая, почему его друг так обезумел. - У меня тройка за тест! - воскликнул Люк, улыбаясь. - Мне жаль, - с сочувствием сказал Эштон, он ненавидит получать что-либо ниже, чем 5. Даже, если с минусом, это разрушает пятерку. Однако, Калум вспрыгнул с кровати и поздравил Люка. - Это восхитительно! Твоя мама бы, наверняка, гордилась тобой! По-видимому, тройка была хорошей оценкой для Люка, но Эштон не понимал, почему, ведь это лишь средняя оценка. Но это было не важно. Он просто оставил двух друзей, включая телефон, убеждаясь, что все приложения обновлены и что экран был чистым. Через некоторое время, Люк и Калум решили опять пойти в спортзал и попросили Эштона присоединиться, но старший парень сразу же отказался, сказав, что он бы предпочел не заниматься там, где собираются отвратительные и вонючие мужики. Все тренажеры покрыты потом чужих людей, что ужасно. Они скривились от такой честности, затем кивнули, и Люк помахал рукой. - Увидимся позже, аллигатор! По дороге к залу, двое друзей шутили, и Люк смеялся, когда Калум сказал, что Эштон ведет себя, как его мама, когда у нее ПМС. Калум привык к Люку. Он привык в СДВГ и почти не замечает этого, потому что это не делает Люка неправильным, это делает его уникальным, и ему нравится, насколько Люк открытый и энергичный. Перед тем, как они зашли в зал, Калум вздохнул и схватил Люка за руку. - Когда ты записался на Вечер Открытого Микрофона? Лицо Люка побледнело, когда он заметил свое имя на листе рядом с несколькими другими. Но это не его почерк, и он сразу же понял, чей это, так как он наблюдал за Эштоном в библиотеке. Он вспомнил, как Эштон умолял его записаться, но нет, Люк не хотел, да и сейчас не хочет. Он вырвал руку из хватки друга, быстро убегая в свою комнату и открывая дверь. Эштон вздохнул, так как был без футболки. Люк бы, может, и поглазел и сделал бы какой-нибудь сексуальный комментарий, смотря на то, какие у Эштона горячие бицепсы, но сейчас ему было плевать. - Зачем ты записал меня, если я говорил, что не хочу? - яростно спросил Люк. - Я просто хочу, чтобы ты попробовал, - Эштон уже понял, что Люк имел ввиду. - Ты не понимаешь, у тебя такой потенциал. Твой голос великолепен, и я уверен, что ты выиграешь. Я могу помочь тебе с твоим страхом, если хочешь. - Нет, потому что я не хочу пробовать! Я ненавижу петь перед людьми, даже просто говорить перед ними. Но, очевидно, ты хочешь, чтобы меня унизили, чтобы я выставил себя дураком перед всем университетом, потому что это и произойдет, - Люк покачал головой, захлопывая дверь, вылетая из комнаты. Эштон не хотел расстраивать его, он действительно думает, что Люк - отличный певец. Его голос красивый, и, если он справится со своей боязнью сцены, то он сможет стать знаменитым. Конечно, это высокое заявление, но иногда нужно думать широко, чтобы маленькие цели казались легче. Наверное, ему нужно было спросить Люка, но тогда тот бы отказался. Эштону стало грустно от того, что Люк подумал, что он пытается специально унизить его. Да, Люк его раздражал, но он бы никогда такого не сделал и было больно от того, что Люк так думал. Эштон посмотрел на часы и увидел, что еще не слишком поздно, поэтому он решил пойти в библиотеку. Он взял свои книги и проверил несколько раз, чтобы убедиться, что дверь заперта, нет ничего плохого в том, чтобы проверять безопасность. Затем он отправился в сторону библиотеки и нервно закусил нижнюю губу. Он просто надеется, что Люк не ненавидит его. Внезапно он врезался в кого-то с похожим голосом. - Хэй, ты Эштон? - Да, - сказал Эштон, смахивая пыль со своей футболки, потому что Майкл немного грязнуля, а ему не хочется всех этих микробов. Эштон пошел дальше, опуская голову вниз и поправляя очки, потому что они спали от столкновения с Майклом. Но вскоре Майкл подбежал к кудрявому парню. - А ты че делаешь? - О господи, еще один Люк, - бормотал он, но ответил в замешательстве. - Я иду в библиотеку, чтобы выучить все перед тестом. - Вау, ты зануда, - Майкл засмеялся. - Почему ты не можешь слегка повеселиться для разнообразия? Я вижу тебя часто, ты выглядишь как-то скучно и напряженно. - Да, мне часто так говорят, - беззаботно сказал он, чувствуя, как его рука дотронулась до стены, и он дотронулся и другой рукой, иначе это чувствовалось неправильно. Майкл заметил, и Эштон увидел осуждение в его глазах. Он ненавидел, когда его осуждали за что-то, над чем он не имеет контроля, поэтому он взглянул на Майкла и пошел по коридору обратно в свою комнату, затем громко захлопнув дверь, потому что все расстраивали его, ему не нравятся эти взгляды на лекциях или в коридорах. Эштон чувствовал, как его глаза слезятся, но он протер их и трясущимися руками взял свой телефон, набирая номер своей мамы. - Привет, дорогой. - М-мам, я хочу домой, - он жаловался, чувствуя себя снова в первом классе. Но ему было плевать, он свернулся в комок на своей аккуратно заправленной кровати, взглянув на незаправленную кровать Люка и вспомнив о том, что Люк его, наверное, сейчас ненавидит, а Майкл думает, что он странный, и Калум просто присматривает за своим другом. Эштон был в одиночестве, и это его вина. Его мама грустно вздохнула на другом конце. - Боюсь, ты не можешь вернуться домой. Тебе нужно учиться жить в реальном мире, дорогуша. - Мне так не нравится, мам. Я ненавижу находиться здесь, все грубые и все грязное. Мой сосед приставучий, а теперь он еще и ненавидит меня, и мне это не нравится, - он бормотал, зарываясь лицом в подушку, тихо всхлипывая. Но, естественно, она не могла ему помочь, разве что успокоить и убедить, что все станет лучше. Эштон надеялся, что она права.