Звездная смальта

Старый дракон потянулся всем грациозно-тяжелым телом, как гигантский серебристый кот. Он прикрыл глаза и вздохнул, выпуская легкую струйку горячего дыма. На огонь его уже не хватало. - Как ты? - голос был тихим и нежным. Он уже не смог бы ее разглядеть, поэтому не поднимал тускло переливающихся век, просто наслаждался звучанием ее речи. Он и так помнил, какая она – высокая, статная, лицо всегда печальное, а волосы тяжелые и блестящие, как золото. - Как ты? Пожалуйста, ответь! Нужно было заговорить, чтобы не напугать ее. - Не так уж плохо. Уже скоро. Только не вздумай плакать, - он иногда переходил на сердито-отрывистый тон – когда боялся расчувствоваться. - Если ты так говоришь… то я не буду…- нежный голос срывался, а ладонь, мягко пробежавшая по стынущей чешуе, показалась холодной и влажной. - Хочешь, я отнесу тебя к домику? - Я сама найду дорогу. Потом. Позже. - Лучше бы сейчас. Будет вернее. - Ты… ты ведь говорил, что это будет нескоро. Что еще есть время. - Я немного не рассчитал свои силы. В последние дни было слишком много полетов. - Значит, это из-за меня? Драконы не умеют смеяться, иначе он мог бы спрятать за смехом свою печаль. Но и плакать драконы не умеют, поэтому он не боится себя выдать. - Ты не виновата, и не смей больше так думать, - он несильно ударил по каменному полу хвостом, не то чтобы грозно, но убедительно. И больно. Для него. – А теперь выбери себе на память что-нибудь из сокровищ и ступай к домику. - Но… - Ты смотрела в волшебное зеркало. Ты видела, как драконы хозяйничают в логове убитых товарищей. Если тебя застанут здесь, тебе не уцелеть. Там ты будешь в безопасности. Дождешься воина, которого ты видела в зеркале. Он ведь тебе понравился, правда? Ответом было молчание. Неужели он совсем потерял слух? - Понравился, признайся. Это не страшно, не стыдно. Своя порода всегда милее. Не то смех, не то плач в ответ. Значит, он еще не оглох. - Спой мне на прощание. - Хорошо. Лютня звенит в ее руках нежно и печально. Он уже смутно различал звуки, но слишком хорошо помнил ее любимую мелодию, ноты которой всегда отзывались где-то глубоко… он сказал бы «в душе», но у драконов нет души, так положено думать. Можно было даже подпевать наугад – и все-таки попасть в тон. Но он не рискнул. - Спасибо. А теперь ступай. Только будь осторожна. Смотри не забудь – перейти перевал, найти старую сосну и держать путь на нее. Оттуда дом уже виден. Давай я все-таки тебя отнесу. - Нет, не нужно. Прощай. Он расслышал ее торопливые шаги, проворные и легкие, которые вскоре смолкли. Дракон про себя шепнул заветное слово, чтобы она точно смогла добраться до места, до дома. А там, в доме, уже все приготовлено, правда, наверное, запылилось, но она справится. В кладовке целый полк мясных туш, которые он сам, своим огнем и дымом, закоптил, и еще полно всякой снеди, которую он натаскал у здешних крестьян. Есть даже одна живая корова, несколько кур и петух в придачу. Его бывшая пленница не умрет с голоду, и от скуки тоже. Она еще в этой пещере успела развести розовый цветник, а он все отнес к домику. Даже жаль, что не оставил себе на память ни одного кустика – розы хорошо пахнут. Мысли дракона мало-помалу мутились, уплывали, рассеивались. Вокруг него словно плескалось прохладное, равномерно гудящее море. Он медленно тонул в нем, не чувствуя ни боли, ни страха. Сквозь рокот и шелест он различил тяжелые, звонкие шаги по каменному полу пещеры. Пришел рыцарь. Так рано и быстро. А может быть, и не рано, дракон сам не знал, сколько времени прошло. Он догадывался, что рыцарь вызывает его на поединок, но не отозвался – не было ни сил, ни желания. Когда клинок вошел в его сердце, дракону, как никогда, захотелось улыбнуться.