(С)ветлячки

      Абелас чувствует дыхание Инквизитора у себя под кожей: горячее и непрерывное, разгоняющее застывшую кровь по остекленевшим венам, он слышит стук его сердца, который отдается в ушах битым ритмом. Они связаны холодными цепями по рукам и ногами, это неправильно.       Каждую ночь он взывает к Митал и голоса в его голове переплетаются, путаясь между собой и пробивая сознание своим шумом. В такие моменты Абелас собирает себя по кусочкам, распутывая внутри узлы и разделяя их на фрагменты слов до тех пор, пока они не надломят его вновь и вновь, до стального тяжелого выдоха; он шевелит пересохшими губами, оседая на прохладную землю: -«Остановитесь»- И тогда звездное небо скрывется за тучами, неся за собой мимолетную иллюзию тишины.       Инквизитор прячется в бесчисленных коридорах Скайхолда, прислоняясь к печальным стенам. И шепот сопровождает его, все такой же непонятный, но с каждым разом громче и настойчивее, он не разносится со всех сторон, не окутывает туманом, а приглушенно звенит издалека, переливаясь мягким светом в темноте, словно блесна, выкинутая на вязкий черный песок.       По пути в комнаты, Инквизитор считает ступени. Тщательно отпечатывая в голове каждую цифру, он цепляется за свои мысли, чтобы не перейти через хрупкую песчаную ограду, которая разделяет все.       Двадцать пройденных ступеней. Двадцать разбивающих слов на другом конце берега, еще больше нераспутанных узлов, а впереди – бесконечная череда дорог, втиснутая в хрустальное численное мгновение. Инквизитор сбивается со счета прямо на пороге своей комнаты.       Слова обхватывают Абеласа за шею: -«Раз, два, три»       Когда дышать становится тяжелее, он смиренно опускает голову и молчит до тех пор, пока счет не прерывается.       Цепь сгорает, словно папирусная бумага: слишком быстро. Она разлетается вокруг них пепельными птицами.       Инквизитор держит Абеласа за руку. В эту ночь они молчат, сидя рядом друг с другом до самого рассвета.