(С)ветлячки

      Инквизитор не любил красный цвет, за версту кричащий о своей пышноте и роскоши, но металлические пластины на его доспехе были покрыты насыщенным бурым, каждый раз напоминая ему о той неизмеряемой мере пролитой крови, в невидимом покрове которой он погряз глубже самого дна.

***

      Из его груди прорастает красный кристалл, обрамляемый нежным светлым оттенком ушедшего века и лириум звенит в ушах, кричит, беспощадно терзая барабанные перепонки.       Голоса в голове Абеласа разрывают его на части, непрерывно плачут, стеная в каждой клеточке его сознания. Скорбь переполняет изнутри, а вокруг все корчится в агонии: истеричная, кричащая песня заглушается тяжелыми всхлипами печали и он уже не понимает, по чьим щекам мелькнули слезы, просто держит Инквизитора поближе, после череды мучительных поисков, позволяя себе обнять его крепче. В первый и в последний раз разделить с ним дыхание, а после оборвать его, а вместе с ним и все голоса, сковавшие воздух своим присутствием.       В тишине его продолжает поглощать чувство вины и только измученный крик галлы, приросшей передними копытами к алой жиле может вернуть мимолетную прозрачную реальность, выскользнувшую у него из ладоней, как и наследие когда-то. Абелас чувствует, а на руках теряет остатки тепла легкое безжизненное тело. В тишине медленно растворялся мир. Его мир, в котором ожившее небо распоролось вновь.