***
Стайлз стоял у панорамного окна во всю стену и смотрел на ночной город с высоты тридцать пятого этажа Магистериума. Томный вздох мальчишки заставил волка пошевелить заостреными ушами и насторожиться. Парнишку что-то тревожило. Мужчина встал с кровати, топая босыми ногами по паркету, обнял Стилински со спины, позволяя ему откинуться на крепкую грудь, и чуть слышно спросил: — О чем думаешь? Парень расплылся в улыбке, и альфа почувствовал легкий запах стыда. Лишь легкий, Стайлз уже привык не стесняться. — О том, что позволять оборотню драть себя до потери сознания это чистое безумие. Мужчина повернул голову мальчишки на себя, заглядывая в его карамельные, полные похоти глаза. — Разве сходить с ума вместе не веселее? — и снова эти ледяные глаза провоцируют, учат плохому, соблазняют. Чертов искуситель! — Ты заразил меня своим безумием, Хейл. — Что-то не припомню, чтобы ты особо сопротивлялся, милый мой, — промурлыкал Питер, обратно притягивая к себе Стилински, пытающегося вырваться из цепких лап волка. — Ты зажал меня в углу, спустил штаны и закрыл рот рукой, — жаловался парень, укусив альфу за руку и отойдя от него на пару шагов. Ловкость и пятнадцать лет обучения не помогли охотнику удрать от взрослого оборотня, когда тот в один прыжок перехватил хрупкое тело у двери и закинул на плечо. И для чего, спрашивается, его с детства обучали сражаться с волками, если он так быстро сдается? Питер бросил мальчишку на кровать, навис над ним, не давая возможности снова вырваться, и прикусил его за нижнюю губу, напоминая. — Зажал в углу я тебя после того, как предупредил, что накажу, если ты еще раз назовешь меня блохастым, — засос на шее за ложь и непослушание. — Штаны я помог тебе снять, когда ты сам дрожащими руками пытался их стянуть с себя, чтобы прикоснуться к изнывающему члену, — небольшой укус на ключице, который был тут же зализан, за то, что посмел убегать. — А рот я закрыл тебе, потому что ты слишком громко стонал, радость моя, — и пару отметен на груди от когтей, просто потому что Питеру так захотелось. — И не припомню, чтобы ты раньше жаловался. — А я и не жалуюсь, — томно простонал Стилински, когда волк опустился языком ниже, выводя внизу живота странные узоры. — Но это все равно безумие. — Безумие заразно, малыш, — с улыбкой напомнил мужчина, закидывая длинные ноги парня себе на плечи и всматриваясь в пьяные и полные желания глаза мальчишки, который тянулся к нему руками, притягивая к себе ближе. Ради этого Хейл готов терпеть все мучения, что приготовил ему Магистериум, ради этого мальчика он готов пройти через все круги Ада.Безумие заразно.
20 июля 2015 г. в 00:24
На столбе рядом с Магистериумом висел человек, грудь его тяжело вздымалась, ко лбу прилипли волосы, закрывая лицо смертника. На его груди висела деревянная табличка «Этот человек виновен в пособничестве оборотням». И каждый имел право подойти и кинуть в него что-нибудь, потому что он все еще жив, и это после двадцати плетей. Но это ненадолго, если кого-то поймали в пособничестве таким тварям, как оборотни, то его судьба решена - он, так же как и все волкоподобные, будет казнен.
К человеку на столбе подбежал мальчик лет двенадцати, подобрал с земли булыжник и кинул его в смертника. Камень попал в висок, и струйка крови медленно стекала с побитого лица мужчины, но он не обращал на это внимание, он уже смирился со своей участью. Стайлз постоял еще пару минут перед окровавленным телом и, развернувшись, пошел вдоль небольших домов к амбару, где его уже ждали. Почти на каждом столбе и доме висели плакаты с законами, которые, проходя мимо, невольно читаешь, хоть и знаешь их уже наизусть.
«Оборотни — мерзкие твари, подлежащие уничтожению».
«Любой уличенный в пособничестве оборотню будет казнен».
«Увидел волкоподобного — убей».
«Смерть всем волкам».
Это стало нормой, каждый ребенок в семье хотел пристрелить оборотня и повесить его тушку у себя дома. Говорят, раньше все было иначе, говорят, раньше люди и волки сосуществовали. Кто знает, правда ли это. Неужели у оборотней и людей может быть что-то общее? Как бы там ни было двадцать три года назад Магистериум создал законы, по которым любой, у кого имелся ген оборотня, подлежал немедленному уничтожению. Охотники перестали справляться со своей работой, люди перестали быть в безопасности, кодекс уже никто не чтил.
Не надо было вообще доверять волкам, нельзя было давать им право жить на их земле. С ними нельзя договориться, нельзя сотрудничать, им нельзя сострадать, они ошибка природы, им не место среди людей, среди нормальных. Либо мы их, либо они нас. Так стоял вопрос. И люди взялись за оружие, люди выбрали жизнь. Магистериум создал поселения, где жили охотники со своими семьями, там им надлежало перевоспитывать оборотней. Не всех, конечно, а только тех, кто мог пригодиться.
Кого-то отдавали на бои, где их ждал лишь один исход — смерть на потеху людям, другим везло больше и они поступали в распоряжение к какому-то охотнику, в качестве телохранителя или ручной собачонки. Как чихуахуа, только в сумочку они не помещались, но хвастаться на приеме ими тоже можно. Иных же отправляли в ищейки, они помогали охотникам ловить своих сородичей. Вот только для этого их надо было сначала перевоспитать, выбить всю дурь и напомнить, что они здесь всего лишь псы, которых нужно приручить. Оборотни с таким заявлением были не согласны, вот и нападали на людей и обращали детей охотников, пока из них не успели вырастить монстров.
Стилински вошел в амбар, где его тут же встретил отец, напомнив, что он задерживается. А куда торопиться, учеба это занятие неспешное, тут надо все доходчиво объяснять. Парень прошел к двум оборотням, прикованным к решетке, подмигнул Скотти, который мучился с мелким пацаном. Печально, ему от силы-то лет пятнадцать, а его уже поймали. Да, не повезло парнишке родиться оборотнем.
— Как спалось, блохастые? — спросил Стайлз со счастливой улыбкой, за что получил два убийственных взгляда от альф и пронзительный вой мальчишки, ломающего кости. — Ах да, на носу ведь полнолуние. Вам, наверное, тяжело.
Парень подошел ближе к мужчине, пристегнутому к решетке, и потянулся к столику, как рядом, буквально в сантиметре от его лица, щелкнули волчьи зубы. Стилински поднял голову на волка, не особо впечатленный его очередной попыткой убить парнишку и вырваться отсюда, мужчина в ответ смотрел с усмешкой в глазах, собственно, как и вчера и неделю назад.
— Однажды твоя шейка будет в опасной близости от моих зубов, и тогда я не стану медлить.
Так спокойно, так ласково, как будто не угрожает, а кофе предлагает. Стайлз потянулся к электрошокеру, который всегда висел у него на поясе, и аккуратно приложил его к груди оборотня. Тот задергался, но не издал ни звука, он сильный, это мальчишка сразу понял, с ним будут проблемы.
— Однажды я совершенно случайно прибавлю вольтов в своей волшебной палочке, и твои внутренности превратятся в горячее рагу, — так же ласково ответил Стилински, отходя от старшего оборотня и заглядываясь на его соседа. — С кого мы начнем сегодня?
Питера всегда чуть дергало, когда Стайлз подходил к Дереку, и парнишка видел это. И по опыту знал, что переживать так можно только за родственника, но никому не говорил о своей догадке, продолжая издеваться над мужчиной, провоцировать его, мучая его собрата. Парень взял со стола мачете и провел им по груди Дерека, едва касаясь, не причиняя боли, но достаточно, чтобы заставить Питера нервничать. Стилински надавил на рукоятку, заставляя лезвие погрузиться в плоть оборотня.
Волк сильнее сжал цепи руками и глухо зарычал, но больше парнишку порадовал вид мужчины, у него аж зубы скрипели, от того, что он так крепко сжал челюсть, глаза полыхали алым, а взгляд он не сводил с мальчишки, издевающимся над его племянником. Стайлз повторил эксперимент, сделав очередной надрез на груди оборотня, и на секунду отвлекся от старшего Хейла. По амбару прокатился душераздирающий рык, заставив Стилински замереть с мачете в руках. Альфа практически вырвал одну руку из цепей и кто знает, чем бы все закончилось, если бы не вовремя появившийся Крис.
Он выстрелил Питеру в грудь. Пуля была пропитана аконитом и омелой, Арджент сам их делал, часами заседая в своей лачуге, а сам пистолет был хорошенько начищен рябиной, так что боль волк чувствовал адскую, но, как всегда, не подавал виду.
— Приглядывай за ними, если не хочешь лишиться какой-нибудь конечности.
Крис всегда был осторожен, он, в отличае от Стайлза, еще помнил времена без Магистериума, когда волки нападали на кого хотели, когда страшно было засыпать, зная, что где-то поблизости бродит оборотень, как страшно было выходить из дома в полнолуние. Стилински же привык видеть волков на привязи, сколько себя помнил, они всегда были на цепи. Парень родился в тот год, когда оборотней официально объявили вне закона, и поэтому другой жизни никогда не знал. Оборотни это зло, так его учили, и он слепо верил.
Мальчишка подошел к альфе со скальпелем, чтобы вытащить пулю, если она пробудет в теле слишком долго, то столь ценного кадра можно лишиться. Юный охотник вытащил отравляющую тело пулю, оставил ее на столике рядом и уставился на заживающую рану. Почему-то, его всегда это завораживо, то, как регенирируют оборотни. Было в этом что-то волшебное, что-то необычное, сверхъестественное, то, что в жизни не часто встретишь.
— Жаль, что ты так быстро исцеляешься, — цокнул парень, проводя подушечками пальцев по гладкой груди, стирая черную кровь и убеждаясь, что рана действительно исчезла.
Мальчишка всегда в душе считал себя тем еще садистом, но признаваться в этом не хотелось. Питер как-то сказал, что это у него от оборотней, мол, безумие заразно.
— А тебе, я смотрю, нравится, что на тебе долго остаются царапины, — Хейл кивнул на шею Стилински, на которой красовался засос, а чуть ниже, рядом с ключицей виднелась глубокая царапина, и одному богу известно, что пряталось за широкой футболкой на молочной коже. — Следы несдерженности твоего любовника? — подмигнул волк, слушая, как сбивается до селе ровное сердцебиение парня. — Трахаться с волком - плохая идея. Но позволять оборотню драть себя до потери сознания - чистое безумие.
Хейл наслаждался тем, как парня буквально затрясло от слов альфы. Он бил прямо в цель.
— Рот закрой! — бросил Скотти через плечо, он понимал, что если друга хотя бы заподозрят в сексуальных отношениях с волкоподобными, то ему не жить.
Стайлз разинул рот, не зная, что сказать на такое заявление. Отпираться глупо, только еще глубже закопает себя, но и промолчать нельзя было.
— Как насчет анальной проверки? — подмигнул мальчишка, надевая перчатки.
— Как скажешь, малыш, — промурлыкал волк, довольно улыбаясь.
Он выиграл. Что бы дальше не сказал или не сделал Стилински, сегодня победа за Питером, сегодня парень боится большого и страшного волка, а не наоборот. День потрачен впустую.