Записки сумасшедшей

Я должна объяснить ей, что она грешна и слаба, помолиться. Мы будем молиться! Иначе никак. Я вошла в дом. Кэрри уже стояла в прихожей. На мгновение (лишь на мгновение!) наши взгляды встретились, и я поняла: они основательно промыли ей мозги. Эти люди... эти грязные грешники убедили ее в том, что все нормально! Они сказали ей, что все НОРМАЛЬНО! Я закрыла за собой дверь. -Теперь ты женщина... И вдруг, перебив меня (МЕНЯ!) Кэрри, разрыдавшись, принялась причитать: — Почему ты ничего мне не сказала? Я так испугалась, мама… А девчонки смеялись надо мной и бросали в меня всякие… Я так и знала, что они убедили ее в нормальности греха! Это не должно продолжаться! Я подошла к ней вплотную и заглянула в ее глаза. Я видела в них грех. Она считала, что права! Она винила во всем МЕНЯ! Ничего, я знаю, что делаю. Я выбью эту дурь из нее. Я наставлю ее. Моя дочь никогда не будет вести себя так. Она не будет грешить. Она будет уважать свою мать. Я размахнулась и влепила дочери крепкую пощечину. Она упала и заплакала громче, она рыдала на весь дом. О да, я выбью из нее эту дурь! Мы будем молиться! — …а Бог создал Еву из ребра Адама, — закончила я, глядя на нее в упор. Моя нога сама ударила ее. Кэрри закричала. Громко, пронзительно. Какой мерзкий звук! Грешница... И она - моя дочь! Она не хочет очищаться, она погрязла в грехе. Я должна, нет, ОБЯЗАНА вытащить ее. — А Ева была слаба и… Что дальше? Продолжай, женщина! — Нет, мама, пожалуйста, не надо, помоги мне… Еще один удар ногой. Кэрри закричала. — А Ева была слаба и выпустила в мир черного ворона, — продолжала я, — и этот ворон звался Грех, а первый Грех звался Сношение. За что Господь наложил на Еву проклятье, и это проклятье есть Проклятье Крови. Адам и Ева были изгнаны из райского сада на землю, и Ева узнала, что живот ее растет от ребенка. Мы приблизились к алтарю. Кэрри продолжала плакать и умолять помочь ей и принять такой, какая она есть, убедиться в том, что она не нагрешила. Как же! Тогда почему Проклятье Крови коснулось ее? Но я не желала принять греховность дочери и продолжала: - И было второе проклятье. Проклятье Деторождения, и Ева родила Каина в муках и крови. Даже не дав Кэрри подняться, я волоком подтащила ее к алтарю, где мы обе упали на колени, и я крепко схватила дочь за руку. — А за Каином Ева родила Авеля, поскольку не очистилась еще от Греха Сношения, и потому Господь наложил на нее третье проклятье. Проклятье Убийства. Каин поразил Авеля камнем. И все-таки ни Ева, ни дочери ее не очистились от греха, и на их грехах основал Хитрый Змей свое царство разврата и мерзости. — Мамочка! — кричала Кэрри. — Мама, ну послушай, пожалуйста. Я не виновата! — Преклони голову! — твердила я. — И будем молиться. — Ты должна была мне сказать! Никогда Кэрри не вела себя так, никогда так не противилась мне. Во мне начал закипать гнев на дочь. Я делаю это для нее! Для ее же блага! Чтобы Господь простил ей ее грехи! А она ведет себя так, словно не понимает этого. Ну ничего, я ей быстро объясню. Я положила руку на затылок Кэрри и с силой ударила ее лбом об алтарь. Та немедленно перестала сопротивляться. То-то же. — Помолимся же, — сказала я. Все еще плача, Кэрри склонила голову. — Боже милостивый, — заговорила я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал и звучал как можно уважительнее. - Помоги этой грешной женщине рядом со мной узреть греховность ее возраста и ее жизни. Покажи ей, что, будь она безгрешна, на нее никогда не пало бы Проклятье Крови! Возможно, она совершила Грех Похотливых Мыслей. Возможно, она слушала по радио рок-н-ролл. Возможно, ее искушал Антихрист. Покажи ей, что это твоих мстительных, но добрых рук работа и… — Нет! Пусти меня! Кэрри попыталась встать, но я вновь надавила рукой на ее затылок. Я старалась держать ситуацию под контролем. — …и что это твое знамение, и что отныне она должна идти прямой дорогой, иначе не миновать ей мук в геенне огненной. Амен. Я замолчала и повернулась к дочери. - А теперь иди в чулан. — Нет! — Кэрри закричала, в глазах ее читался страх. Я видела перед собой грешницу, совсем непохожую на мою дочь. — Иди в чулан. И молись. Моли Господа о прощении за твои грехи. — Я не грешила, мама. Это ты согрешила. Ты не предупредила меня, и все надо мной смеялись. Я согрешила?! Она хочет, чтобы я признала, что виновна во всех ее грехах? Во мне опять стал вскипать гнев, но я постаралась побороть его. Она сбилась с пути. Она нуждается в помощи. Маленькая грешница. — Молись Господу, и грехи твои будут прощены. — Мама, пусти меня сейчас же. — Молись, женщина. — Я опять вызову камни с неба! Мое дыхание остановилось, сердце перестало биться. Мною овладел страх. Волосы встали дыбом, руки похолодели. Камни... она помнит камни. Значит, и вправду, то происшествие было делом ее рук! Тот день... тот день, когда я впервые решила... это она вызвала камни! Дьявол. В ней живет дьявол! В мою дочь вселился бес! Я знала, знала что грех еще не искуплен. За это Бог послал мне ЕЕ, сделал меня матерью беса. Стало еще страшнее. Надо избавиться от нее! Надо убить дьявола, пока не поздно! Я схватила ее за горло и принялась душить. Пальцы мои все сильнее стягивали ее шею, пока я не увидела, что Кэрри вот-вот задохнется. Нет. Не сейчас. — Дьявольское отродье! — прошептала я. — И за что только мне такое проклятье? И эта гадкая девчонка выкрикнула прямо мне в лицо: - Стерва! Я остолбенела. Перед моими глазами промелькнули все те годы, которые я потратила на то, чтобы наставить эту грешницу на путь истинный. И это она дает мне взамен! -Грех! - прошипела я. - Великий грех! Я схватила Кэрри и со всей силы швырнула в чулан, крепко захлопнув дверь. Кэриетта кричала, требовала выпустить ее. Но я не настолько слаба и невежественна, чтобы это сделать. Она будет молиться и осознает свою греховность. Прошло шесть часов, и Кэрри начала снова стучать в дверь и просить выпустить ее. Полагаю, она одумалась. Да, я не раз запирала ее в чулане. Я видела у нее на пальце колечко за сорок девять центов. Позже она призналась мне, что украла его. Украла кольцо. Грех. Нет, это не моя дочь. Это дьявол во плоти... И еще одно воспоминание. Я перестилаю ей кровать и вижу, как что-то выпало из-под подушки. Фотография. Фотография парня. Кажется, его звали Бобби Пикетт, но это уже не важно. Она никогда, никогда не спорила со мной. Она всегда смиренно принимала свое наказание. А сегодня сказала Грязное Слово. И, тем не менее, я продолжаю укрывать беса у себя дома. С этим срочно нужно что-то делать. Дьявол не должен жить. Не должен...