Записки сумасшедшей

Прошло несколько дней. За это время я твердо укрепилась в своем решении убить сатану. И я не посмотрю, что это моя дочь. Она - мой грех. И вместе с грехом погибнет бес. В последнее время Кэрри словно отдалилась от меня. Она больше не слушала меня, она словно жила своей жизнью, и мне это совсем не нравилось. - Кэрри! Ужинать! - Спасибо - донеслось сверху, и уже через минуту Кэрри сидела напротив меня за столом. На ужин, как всегда, был яблочный пирог. Я сразу заметила, что с дочерью что-то не так: она даже не притронулась к нему. Я прямо спросила у нее об этом, на что маленькая нахалка ответила: — У меня от них прыщи, мама. - Прыщами Господь наказывает тебя. Ешь. — Мама? — Да? У меня появилось очень нехорошее предчувствие. - Томми Росс пригласил меня в следующую пятницу на выпускной бал… — …он — хороший парень. Томми обещал заехать перед этим, чтобы представиться, и… — Нет. — …вернуть меня домой к одиннадцати. Я… — Нет, нет и нет! — …согласилась. И пожалуйста, пойми, мама, что мне пора уже… начинать ладить с людьми, пытаться, во всяком случае. Я — не такая как ты. Да, я смешная — вернее, это в школе так думают. Но мне это не нравится. Я хочу попытаться стать нормальным человеком, пока не поздно, и… У меня не было сил вымолвить ни слова. Поведение дочери настолько шокировало меня, что меня будто парализовало. Грешница. Маленькая, грязная грешница! И я - ее мать! Я уже не осознавала, что делаю. Чашка чуть теплого чая как будто сама выплеснулась ей в лицо. Я вздрогнула от злости и, поняв, что Господь снова испытывает мою веру, начала молиться. — Боже! Боже! Боже! Кэрри сидела, не двигаясь. Я подошла к ней и приказала: — В чулан! В чулан и молись! — Нет, мама… — Парни… Да, теперь и до этого дошло. После первой крови начинаются парни. Как псы, как принюхивающиеся ищейки они идут на запах. Этот запах! Я снова, не сознавая, что делаю, влепила дочери пощечину. — Вот тебе моя отметина… - добавила я. Эта мысль окончательно вывела меня из себя. Уже совершенно не отдавая себе отчета в том, что творю, я схватила Кэрри за плечо и заговорила: — Я все видела. Все знаю. Да уж. Но. Я. Никогда. Этого. Не делала. Только с ним. Потому что. Он. Взял. Меня. Силой… — Мама… — В машинах… Да уж, я знаю, где они прибирают тебя к рукам. За городом. В придорожных мотелях… Виски. Этот запах… Они дышат на тебя этим запахом! — Я уже не говорила, я кричала, и эти звуки были последней каплей. — Прекрати, мама, - твердо сказала Кэрри. Эти слова прозвучали так властно, что распущенность дочери взяла верх над бешенством и я пришла в себя. Словно картинки из старого сна у меня в мозгу друг за другом вспыхивали картины того, что только что было. Что я ей наговорила?! — В чулан, — пробормотала я. — Иди в чулан и молись. — Нет. Она сказала "нет". Эта мерзавка посмела сказать мне "нет"! Первая кровь - первые проблемы. Много проблем. Когда-то этот день должен был настать. Но я справлюсь с этим, я верну дочь на путь истинный. Или убью. Моя рука поднялась в воздух, приготовившись влепить Кэрри пощечину. — Нет! Я почувствовала, что моя рука наткнулась на серьезную преграду. Что-то вроде кирпичной стены. Но посмотрев на нее я быстро поняла, что никакой стены нет. Рука оказалась просто парализована! Мною овладел страх. Дьявол. Сатана. Он сдерживает мою руку по ее приказу! Ни с того ни с сего с подставки на столе поднялся противень с пирогом и, метнувшись через всю кухню, врезался в стену рядом с дверью в гостиную. По стене поползли фиолетовые потеки черничного варенья. Я почувствовала, как сердце мое сжалось от страха. — Я иду на бал, мама! Моя перевернутая чашка подскочила и, просвистев у меня над ухом, вдребезги разбилась над плитой. Я пронзительно взвизгнула от страха, который теперь был в каждой клеточке моего тела и рухнула на колени, закрыв лицо руками. — Дьявольское отродье, — простонала я. — Дьявольское отродье. Сатана… — Встань, мама. — Похоть и распущенность, искушение плоти и… — Встань! Эта мерзавка смеет приказывать мне! Грязная грешница! Но в тот момент я была слишком напугана, чтобы показать ей, кто главный в этом доме. Теперь уже ни о каких наставлениях не могло быть и речи: единственный способ избавиться от сатаны - убить Кэрри. Я поднялась на ноги, тихо-тихо читая "Отче наш". — Я не хочу с тобой ссориться, мама, — сказала Кэрри срывающимся голосом. — Но я хочу, чтобы ты не мешала мне жить своей жизнью. Твоя… твоя мне не нравится. Кэриетта замолкла. Дьяволу не нравится моя жизнь! Еще бы. Преступные мысли, неповиновение, Грязное Слово... Я так и знала, знала, что она - дьявол во плоти... — Ведьма, — прошептала я. — Недаром сказано в Святой Книге: «Ворожеи не оставляй в живых». Твой отец делал Божью работу и… — Я не хочу об этом слышать, — заявила Кэрри: когда я говорила об отце, это всегда действовало на нее угнетающе. — Но я хочу, чтобы ты поняла: отныне у нас все будет по-другому. — Глаза ее блеснули, и она тихо добавила: — Им тоже придется это усвоить. Я продолжала читать молитвы. Другая жизнь... Жизнь во грехе... Я еще больше убедилась в необходимости уничтожить дьявола. Надо прочесть молитву об изгнании нечистой силы, надо убить дьявола...