Пошло оно всё nach...

- Что нам делать? – спрашивает Марио Гётце и с какой-то дикой надеждой смотрит Андре в лицо. Шюррле отшатывается в сторону и с недоумением глядит на него. Господи, Марио, что здесь можно сделать?! Тут никто не смог бы помочь. Разве что волшебник. - Андре, ты меня слышишь? Андре и без того не особо любит брать на себя ответственность, а уж когда на него так решительно давят в столь суровой ситуации, он аж трясется от неловкости. Правда, сейчас к ней примешивается раздражение. Разве Марио не ясно? Почему Гётце липнет к нему с ужасными вопросами, как маленький ребенок? Ничего не изменить. Ни-че-го. Жестокая, но объективная реальность. Хорошо только, что и винить некого – просто так вышло, грубо говоря, по совокупности факторов. Судьба. Злой рок. Проклятье. - Да слышу я! Гётце теребит нижнюю губу. Вот дать бы ему по рукам – оторвет ведь когда-нибудь! – но Андре сдерживается. Марио и без того весь на нервах. Надо быть снисходительным к чужим слабостям. - И что нам делать? – заново заводит шарманку Марио. Андре прикидывает с полсекунды и с размаху толкает его на диванчик: - Сядь и не дергайся! Задрал уже. Но сидеть тихо Гётце физически не в состоянии. Он вскакивает и принимается ходить по комнате туда-сюда: - Ты же помнишь, что у Марко сегодня день рождения? Будто бы Андре способен такое забыть! - Марко все понимает. И не ноет, хотя у него причин в избытке. Гётце по-бабски заламывает руки: - Как же так?! Опять он, почему?! Андре говорит себе: «Кажется, этот идиотизм чертовски заразен», и садится на диван сам. Он не уверен в том, что сказал про Марко, скорее, это его домыслы, но Ройс последние дня два демонстрировал мертвенное хладнокровие: на тренировках занимался отдельно, не приставал к Лёву, системно навещал медиков и на расспросы по поводу травмы паха, полученной в финале Кубка Германии, отвечал уклончиво. Утром врачи подтвердили наихудшие опасения – восстановление займет несколько месяцев. Минус начало Бундеслиги. Минус предсезонка. Минус Евро. - Марио, что ты, блять, от меня-то хочешь? - Не знаю. У Марио дрожит голос. Андре трудно разобрать, что бесит его больше: то, как излишне эмоционально реагирует Гётце, или собственная сухость. Нет, Андре очень расстроился из-за Марко, но в какой-то момент он прочитал в глазах друга вынесенный ему вердикт, и смирение, с которым Ройс воспринял очередной пиздец в своей жизни, выжгло его насквозь. На фоне того, что было на душе у Марко, любые переживания были дешевой показухой. Истерику Марио хотелось прихлопнуть газетой. Гётце же никак не унимался: - Мне об этом думать страшно, но выходит… - Марко и без нас сам знает. Едва не вспыхнувшую между ними ссору гасит стук в дверь. - Хэй, парни?! – зовет Марко. Марио кинулся отпирать, и у Андре есть пара мгновений, чтобы собраться с духом. - И почему это вы не торопитесь поздравить меня с днем рождения? – удивленно поднимает брови Марко. У Андре слова застревают комом в горле. - Марко… – Марио смотрит на Ройса снизу вверх так, что Шюррле ощущает себя лишним не просто здесь и сейчас, на этом диване, а вообще на планете. – Марко, мы… Я… Мне так жаль… - Вот только не надо, – отрезал Марко. – Не могу это больше слушать. - Что будешь делать? – выдавил из себя Андре. На контрасте с мямлящим Марио он выглядит образцом здравомыслия, хотя вопросы у него такие же дебильные, пусть и произносит он их твердо и спокойно. - Поеду домой, – вздохнул Марко. – Буду отдыхать, лечиться, держать за вас кулаки… и к старту сезона… – он садится рядом, прячет лицо в ладони, и мир перед глазами Андре дает трещину. Он обнимает Марко за плечи, притягивает к себе, прикасается губами к его виску и скрипит зубами, чтобы не расплакаться. Так больно, до слез обидно – и полное бессилие. Абсолютная беспомощность. Прямо под вышитой на олимпийке эмблемой Немецкого футбольного союза сердце Андре варится в собственном соку. Гётце медленно, как на видеоповторе, опускается на колени перед Марко и тянется к нему с неприкрытой нежностью. Его хочется отпихнуть, но у Андре не хватает на это храбрости. - Марко… Ройс вздыхает и выныривает из своего отчаяния. Он шлепает Андре по бедру, мол, спасибо, бро, ценю твою поддержку, и откидывается на спинку дивана: - Лучше скажите мне без утайки, что у вас в командах происходит. - Марко, мы же договори… – растерялся Марио. Не такой беседы он ожидал. - Да, мы пообещали не выпытывать друг у друга внутриклубных секретов, – морщит нос Ройс, – но я и не про это. Выкладывайте все начистоту. Андре? Андре наконец понимает, о чем идет речь. - По моему мнению, в Вольфсбурге творится какая-то хрень, – робко начинает он. – Все, чего добились в том году, пошло коту под хвост. Главный спонсор по уши в скандале, старого тренера выгнали, новый тупо не врубается, что почем, пролетели мимо зоны еврокубков. А тут еще клубу за поведение болельщиков штраф выписали. Народ в бешенстве, буквально рвет и мечет, да и неудивительно, мы дома играли чуть ли не хуже, чем в гостях... В целом, все плохо. Я не в курсе, слышал ли ты про Дракслера… - Пожалуй, даже слишком много, – ухмыляется Марко. – В «Шальке» он так не разговаривал. - Одним словом, можешь порадоваться, признаю: мы не составим лидерам конкуренцию в ближайший сезон, если все радикально не поменяется, – подводит итог Андре и добавляет: – А это вряд ли. Увы. - А у тебя, Марио? – продолжает Марко. – Известно что-нибудь про запросы будущего тренера? - Анчелотти? – хмурится Гётце. – Нет, без понятия. - Гвардиола закопал твою карьеру, будем откровенны, – бросает Марко. - Он не так уж и виноват. - Не оправдывай его. Ты уходил в «Баварию» под него. Ты забил победный гол в Бразилии два года назад, а потом большую часть сезона просидел на лавке. Кто ответит, почему? - У меня были травмы, Марко, я был не в идеальной форме. - Короче, что у тебя с контрактом? – спрашивает Марко. - Зачем ты про это? – жалобно взвизгивает Гётце. - Я вот тут подумал, – Ройс поджимает губы. – Такие игроки, как вы, вполне могли бы пригодиться в Дортмунде. - Тебя Тухель подослал или сам Ватцке? – восхищается коварству дортмундского руководства Андре. В роли змея-искусителя, соблазняющего футболистов на «Боруссию», скорее представлялся Матс Хуммельс, однако в связи с недавними событиями он явно вышел из доверия в этой сфере. – Ты нас что, сманиваешь? - Андре, ты как был придурком в Леверкузене, так им и остался, – рассмеялся Марко. – Ничему тебя жизнь не научила. Я прощупываю почву. - Для чего? – Марио натурально испуган. Ему крайне неохота поднимать эту тему. - Для себя. Друзья мы или нет, мать вашу? – Марко напротив, невозмутим. – Я вас в лоб спрашиваю, не желаете ли вы перейти в «Боруссию». Почти примитивный вопрос: либо да, либо нет. Неужели сложно понять? - Мы-то, конечно, с тобой друзья, но вот как отреагируют фанаты… – Марио отворачивается в окно. - Вот уж никак не предполагал, что тебя это беспокоит, – осуждающе качает головой Андре. Гётце или неумело кокетничает, или на самом деле тянет время, чтобы поразмыслить перед ответом. Интересно, что бы он сказал Марко, если бы они сейчас были вдвоем? - Марио, я не про отношение фанатов, а про тебя лично. Будешь ли ты готов выйти на поле и героически налажать за черно-желтые цвета? – Ройс криво улыбается. - Ты знаешь, сколько у меня отступных прописано? - В прошлый раз сумма отступных не помешала тебе принять предложение «Баварии». А что теперь? Ты не хочешь? - Ты считаешь, они начнут переговоры? – прошептал Марио. - А что, в «Баварию» пришел запрос из «Барселоны» по твою душу? Тогда извини, не стану мешать твоему прогрессу. – Марко ехидничает, и это вгоняет Андре в ступор. - Нет, не пришел, но… – мнется Марио. - Я не собираюсь вас упрашивать. Но если вы сами хотите в Дортмунд, я сделаю все, чтобы вы туда попали. - Зачем? Почему? - Потому что мне очень не хватает кого-то родного. «Кого-то?» – озадачился Андре. Ройс, наверно, заметил его смущение, потому что он пустился в объяснения. - Мне срочно нужен близкий друг, а кроме вас двоих у меня никого не осталось. Я хочу, чтобы вы были со мной вместе. Хочется иметь не просто партнеров по команде, а чувствовать себя семьей… как раньше… - Я не хочу напрашиваться и втягивать тебя в неприятности. После того как я тогда… Нет, они не захотят. Такое не прощают. И я их понимаю, – бормочет Марио. - Ты, я смотрю, тоже ума не набрался, – закатывает глаза в потолок Марко. – Я тебе про что говорю? Хочешь ты обратно или нет? Остальное – это уже мои заботы. - Марко, ты же пока не владелец клуба, нет? – на всякий случай уточняет Андре. Разговор кажется таким странным, на грани бреда. - Нет, но трансферное окно открыто, а я же не последний человек в «Боруссии», типа, капитан. Это вам не хрен собачий. - Друзей нельзя купить, – вдруг пафосно изрекает Марио. Марко смерил его критическим взором: - Можно. Еще как можно. Особенно, когда цена конкретно прописана. От этой фразы у Андре щемит в груди. Марио глядит на Марко как на сумасшедшего. Ройс осторожно поднимается с дивана и подходит к окну, встав против света. - Как? – Гётце в шоке. - Знаю, где ведутся торги, – Марко поворачивается с холодной улыбкой на лице. – Если хотите быть со мной в «Боруссии», то держите язык за зубами насчет нашего сегодняшнего уговора, и я вам обещаю, что вы там окажетесь. - Но какой трезвон подымется… - Боишься шумихи в прессе? Ты? Пфф!.. - Я не боюсь, – сдается Андре. – После бардака в Вольфсбурге я ничего не боюсь. Если «Боруссия» выйдет на контакт, я соглашусь и подпишу все что угодно. Я хочу, Марко. Так и передай Цорку... Ну, или куда там это надо передать? Марко кивает и переводит взгляд на Марио. - Но ты же не дашь гарантию, что я попаду в основу? – поежился тот. - Марио, ты чем думаешь, головой или жопой? Я же не главный тренер. Я зову вас к себе как любимых друзей, а уж какие из вас игроки, как вы впишетесь в схему – я за это не отвечаю. Вы же будете стараться? Гётце молчит. - Мне нужны люди, которым я могу доверять, и я пойду ради этого на все, – растолковывает ему Марко. – Вы со своей стороны примете то, что вам предложат, и перейдете ко мне в «Боруссию», а там как попрет. - Тогда скажи, что да, – тяжело вздыхает Марио. – Я согласен. Но я совершенно не представляю, как ты это сделаешь. Да и тренер у вас сейчас… специфический такой дядька, серьезный, строгий, – раскладывает по полочкам Гётце. – Если он Кубу выдворил, то что про меня говорить. Андре на миг кажется, что Марио прав, и рот у него наполняется кислой слюной. Вот блин, а он-то и уши развесил, поверил, что план Марко можно реализовать, что Ройс способен вернуть все, как было, будто бы у него не было Лондона, а у Марио Мюнхена, словно они так и оставались молодыми, перспективными парнями, золотыми мальчиками, перед которыми все двери открыты... До чего ж не хочется влезать в заочное соревнование с Марио – Андре всегда и во всем проигрывал Гётце. Ненамного, но достаточно, чтобы прочувствовать разницу. Перед «Боруссией» у него в отличие от Марио совесть чиста, но Марко вряд ли зачтет это как бонус. Он четко обозначил их равенство в своих глазах – ему нужны друзья. Желательно, оба сразу. - «Боруссия» не потянет нас обоих финансово, – печально произносит Марио. – Разве что тебя в Мюнхен продать. - Если ты не начнешь клянчить мегаподъемные в контракт, то потянет. А Тухель – нормальный мужик, требования здравые выдвигает, ничего сверхъестественного, объясняет не хуже Клоппа. Привыкнешь. - Колись, как ты это провернешь? «Друзей нельзя купить», – повторяет Андре и внезапно ловит себя на мысли о том, что добровольно он продался бы лишь Марко. «Он может бегать только вперед по прямой», – так днем на пресс-конференции Йоахим Лёв прокомментирует список отобранных на турнир футболистов и травму Марко. Ройс и тут повел себя прямолинейно: - Да хоть за наличные, – отчеканивает Марко. - У тебя столько нет, – нервно хихикает Марио. - Мало ли что у меня есть. Я сам тоже чего-то стою. - Натурой расплатишься? – удивляется Гётце. Андре находит силы вступить в диалог: - Марко, мне пофиг, на какие рычаги ты нажмешь, но если ты вытащишь меня в Дортмунд, я буду тебе благодарен до конца жизни. Клянусь, тебе не будет за меня стыдно перед «Боруссией». Марко подошел и похлопал его по спине: - Спасибо, Андре. Знал, что ты поймешь. Гётце насупился: - Я тоже все понимаю, кроме одного – как ты это проделаешь? Марко оборачивается и легким движением ерошит ему волосы. - Так-то, Марио, в этом и состоит принципиальное различие между тобой и Андре. Андре не понимает и верит мне на слово, а ты не понимаешь и упорно докапываешься. Вот тебе не все ли равно как? Гётце громко сопит. - Ладно, самое главное мы обсудили, а мне надо паковать чемоданы, – говорит Марко. – Никому про наш разговор не звездите, окей? Даже между собой. Вообще забудьте о нем до поры до времени. Ведите себя хорошо, будьте умницами. И привезите золотые медали! Понятно вам, засранцы? - Ясен пень, бро! – Марио бьет кулаком о кулак Марко. – О чем речь! - Постараемся, – Андре жмет Ройсу руку и очень не хочет ее отпускать. Когда за Марко закрылась дверь, Марио глухо спросил: - У кого все-таки сегодня день рождения? У нас или у Марко? Андре пожал плечами: - До твоего два дня осталось, считай, Марко поздравил тебя заранее. Правда, если рассуждать логически, то мы только что пообещали ему быть в качестве подарков в «Боруссии». - Да хрен бы с этим всем! – махнул рукой Марио. – Я надеюсь, он башкой не тронулся на почве своих… неудач. Потому что задумал он нечто из ряда вон. Может, действительно, мне лучше не знать, как Марко собирается это организовать? Андре снова плюхнулся на диван: - Он велел забыть, так давай и забудем.