Бусы из ореховых скорлупок

Сегодня в забегаловке у дороги случилось небывалое оживление, зал заполнили беспамятные и те, кто прекрасно осознавал, кто они и где находятся. Первые уходили быстро, вторые оставались и заказывали выпить. Белый колдун сидел в самом дальнем темном углу и, накинув на голову капюшон, смотрел вниз, дабы не привлечь к себе внимание случайно забредших или постоянных посетителей. Белый колдун пришел попрощаться и не хотел, чтобы ему мешали. — Ну как? Все нашел, что хотел? — знакомый, излишне насмешливый голос заставил неприязненно передернуть плечами. Отодвинув соседний стул с оглушительным скрежетом, нечаянный собеседник уселся рядом и, оперевшись локтями о стол, внимательно посмотрел на колдуна. — Прости, я забыл! — стукнув себя по лбу, рассмеялся парень. — Можно присесть? — Не ломай комедию, ты уже сидишь, и если я попрошу тебя уйти, ты не сдвинешься с места, — Белый колдун бросил на гостя раздраженный взгляд, а потом снова вернулся к созерцанию выщербленных узоров стола. — И то верно. На некоторое время воцарилась тишина, но Белый колдун чувствовал, что момент испорчен, и спокойствия он уже не получит. Вздохнув, он выпрямился и потянул с головы капюшон, заодно проводя ладонями по чуть взлохмаченным волосам. — Чем тебе не угодили... — Белый колдун устремил взгляд в центр забегаловки и с усердием принялся пересчитывать свободные места, — вон те пять мест, которые не рядом со мной? — Да я вообще задерживаться не собирался, — возразил парень, пожимая плечами. Ослепительно белая чалма, такие же белые льняные брюки, странные украшения на шее и запястьях, несколько сережек в ухе — слишком знакомый образ и вместе с тем слишком непривычный. — Сколько шестеренок ты подаришь им в этом году? — Белый колдун саркастично улыбнулся, незаметно убирая в карман плаща мешочек, который все это время держал в руках. — Ни одной, — индус сладко прижмурился, а потом заозирался в поисках официантки. Подав ей условный сигнал, он снова стал рассматривать колдуна. — Ты постарел. — Хочешь сказать, седых прядей добавилось? — попытался пошутить тот. — Ты знаешь, о чем я, — строго возразил индус. Колдун кивнул. Конечно, он знал. А еще он знал, что это означает, но его это не пугало. — Я буду... скучать, — выдавил он из себя признание и смущенно потупил взор. Официантка принесла две похожие на пивные кружки, обменялась улыбками с индусом и поспешила с заказом к другому столику. Парень подвинул одну кружку ближе к себе, а другую подтолкнул к колдуну. — Я не пью, — буркнул тот, скрещивая руки и всем своим видом давая понять, что продолжать разговор не намерен. — За чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники, — рассмеялся в ответ индус. — А ты, насколько я знаю, к ним не относишься. Ну же! Выпей со мной, уважь старика. Белый колдун посмотрел на индуса. Тот выглядел довольно молодо и так задорно улыбался, что захотелось улыбнуться в ответ. Только взгляд оставался настороженным, тревожным и всепонимающим. — Спасибо, — отозвался колдун, принимая кружку и обнимая ее ладонями. — Да пока не за что. Они посидели еще немного. Выпитое подействовало на колдуна, поэтому он не без удовольствия ударился в ностальгию. Из печально лиричных воспоминания превратились в веселые и комичные. Индус оживленно рассказывал свои истории, колдун — свои. Одно из воспоминаний вернуло его в реальность, словно кто ушат холодной воды вылил колдуну на голову. Он вздрогнул и помрачнел, угас, потускнел, сделался еще старее, словно вот-вот собирался рассыпаться прахом. — Эге, друг, пора тебе возвращаться. Иначе кто знает, чем оно обернется, — индус сочувственно улыбнулся, поднялся и помог встать колдуну. Он подал ему посох, который теперь сгодится лишь в качестве трости, и отступил, пропуская к выходу из забегаловки. — Прощай, Белый колдун, — на этот раз индус выглядел печально и скорбно. — Прощай, — эхом повторил колдун, не оборачиваясь. Ему казалось, если он сейчас обернется, то передумает, рискнет, поставит на зеро. И черт бы с ним, да только в этой рулетке не было зеро. Не на что было ставить. Бредя вдоль дороги, Белый колдун усмехнулся. В последний раз он может идти, в последний раз может наслаждаться прикосновениями солнечных лучей к коже и не бояться смотреть в небо. От тоски сжалось сердце, но Белый колдун, растерявший всю свою магию, немощный, умирающий, не позволил себе остановиться. Многим позже выяснится, что индус солгал насчет шестеренок. Он подарил одну — подбросил в карман плаща колдуну, когда тот уходил. Но Белый колдун еще этого не знал, поэтому шел, не сбавляя шаг. Он уже попрощался с этим местом навсегда.