Бусы из ореховых скорлупок

— Этот слепой мальчишка... Что он тебе говорил? — Ральф стоял спиной к окну, оперевшись о подоконник и напряженно следил за Лосем. — Да разное. Дети любят выдумывать, ты же знаешь, — тот улыбнулся своей обычной безмятежно-снисходительной улыбкой, отчего Ральф едва не передернул плечами. Он ненавидел, когда Лось относился к нему, как к одному из своих воспитанников, но из уважения старался делать вид, что ничего не происходит. — И все же, что он тебе говорил? — настаивал Ральф. — Говорил, что приносит для меня из леса болотные огоньки. Говорил, будто по ним я смогу найти дорогу к его дому и не заблудиться, — Лось пожал плечами, строго взглянув на Ральфа. — И не называй его мальчишкой, у него есть имя. — Здесь у него имени нет, точно так же, как у тебя и меня, — возразил Ральф, скрещивая руки на груди. — Безусловно. Так считают дети. Это их способ справляться и адаптироваться. Но это же не значит, что мы должны им уподобляться. Ты слишком потакаешь им. Позволяешь втягивать себя в их странные игры, становишься участником, а должен оставаться наблюдателем, — поучал Лось, разливая кипяток из только что закипевшего чайника по чашкам, добавляя заварку. — Где он сейчас? — Кто? — уточнил Лось, на мгновение подняв на Ральфа взгляд. В бьющем из-за спины свете, в мареве, оставленном идущим от чашек и чайника паром, действительно проступали очертания размашистых рогов. Лицо Лося удлинялось, превращаясь в носатую морду, глаза становились больше, влажнее. Благородный зверь в окружении болотных огоньков, добрый к таким же, как он, но опасен для всех, кто попытается быть агрессивным и обидеть детеныша. Опасен для Ральфа. Он сморгнул, и видение исчезло. Лось подошел к нему и протянул чашку. — Так кто? О ком ты спрашивал? — О нем, твоем слепом. Где он сейчас? — Ральф взял чашку и, прежде чем сделать глоток, глубоко вдохнул идущий от нее аромат. Кабинет снова зарябил, начав терять очертания, и Ральфу показалось, что он стоит на краю поляны. Пахло ягодами и свежей травой, немного сыростью и прохладой. Было приятно. Спину припекало солнце, Ральф нахмурился, смаргивая. — Гуляет где-то. Он на удивление способный мальчик. И быстро привык к этому месту. Может гулять один, никогда не плутает и не теряется, — говоря о нем, Лось улыбался, и в глазах его искрились теплота и ласка. — Сильный, — задумчиво проговорил Ральф, хмурясь еще сильнее и закусывая губу. — Что? — В следующий раз, когда он вернется, посмотри на его ноги. Наверняка он придет босой, а ноги будут измазаны в грязи. К ним налипнет хвоя и кусочки мха, — вместо пояснения обронил Ральф, выпил чай в два глотка, обжигаясь, поставил чашку на подоконник и схватил со стула пиджак, тут же накидывая его на плечи. — Мне пора. — О чем ты говоришь? Какая грязь? Какая хвоя? — Лось выглядел растерянным и ровным счетом ничего не понимающим. — Слушай, что он тебе рассказывает. Уверен, каждый раз история об огоньках и дороге становится все более полной. — Это же просто сказка. Я уже говорил, ты слишком серьезно воспринимаешь все, что придумывают дети, — Лось покачал головой, взглядом сверля чужую спину. — А может, здесь только так и надо. Надо относиться ко всему серьезно. И, возможно, однажды это поможет выжить, — на прощание Ральф многозначительно посмотрел на Лося и криво усмехнулся. Меньше чем через десять минут он уже сидел возле постели одного лежачего в Могильнике. Пауки наконец оставили их наедине. Маленький волчонок смотрел на него, сверкая желтыми глазами и острозубо ухмылялся. — Расскажешь мне про болотные огоньки. Куда они ведут? — попросил Ральф. Волк прищурился, словно прикидывая, стоит ли доверять воспитателю, потянул носом воздух, принюхиваясь к нему, задумчиво пожевал губу и медленно кивнул. Ральф едва заметно улыбнулся ему в ответ, приготовившись слушать.