Лось хотел, чтобы Слепой и Кузнечик научились взаимодействовать, чтобы нашли общий язык, подружились и стали друг для друга тем, чего у них не было. Кузнечик — глазами Слепого, Слепой — руками Кузнечика. Лось раскладывал на столе разные предметы, потом предлагал Слепому их ощупать, а Кузнечику — подробно описать.
Слепой любил эту игру. В основном потому, что она раздражала Кузнечика. Ему было скучно сидеть и пересказывать то, что он видел. Ему было неинтересно. А Слепого занимали его эмоции, поэтому он снова и снова делал вид, что ничего не понимает.
— Что это? — спрашивал Слепой, беря в руки пластмассовую фигурку и начиная ее ощупывать.
— Это корова, — отзывался Кузнечик, и Слепой с уверенностью мог сказать, что только что он закатил глаза, догадавшись, сколько времени придется проторчать у стола.
— Опиши ее.
— Ну, она такая... Белая в черные пятна, — протянул Кузнечик, Слепой чуть заметно улыбнулся, наклоняя голову к плечу и вслушиваясь в звучание его голоса.
— Пятна большие или маленькие?
— На спине такое большое почти от шеи и до самого хвоста. И кисточка на нем тоже черная. А еще уши и голова. Но не вся, а только там, где глаза. Такие круги... — Кузнечик замялся, не зная, как потолковей описать то, что он видел.
— Как будто она не высыпается?
— Да, — Кузнечик засмеялся, ему явно понравилось сравнение Слепого. — Очень-очень сонная корова. А нос у нее розовый. И вымя.
— Вымя? — Слепой замер, сосредоточенно хмурясь.
— Да, там... на животе, возле задних ног. Вымя. И четыре соска. Оттуда идет молоко, когда корову доит человек или сосет теленок, — Кузнечик жевал губу, пока Слепой ощупывал и изучал вымя.
Отложив корову, он взял мягкую плюшевую игрушку.
— Что это?
— Это слон, — начал Кузнечик и, не дожидаясь следующих вопросов, тут же продолжил. — Он полностью серый. У него не очень большие уши. Видимо, это индийский слон. А может, его просто так сшили. С маленькими ушами. Зато у него длинный хобот. Вообще-то, это его нос, но слон использует его как руку. И иногда как душ. А еще слоны боятся мышей и крыс.
Слепой ощупывал слона, изучал хобот и уши, щупал лапы и маленький тонкий хвост.
— Да, я знаю. Крысы больно кусают слонов за ноги, а потом ранки гноятся, идет заражение, и...
— Но этому слону совершенно не такой, он совсем не боится ни крыс, ни мышей, — прервал Слепого Кузнечик.
Слепой покорно кивнул, откладывая слона и беря в руки следующую игрушку.
Эта игра всегда начиналась и заканчивалась одинаково. Сначала Кузнечик совсем не хотел помогать Слепому, а потом и сам увлекался настолько, что не замечал, как пролетало время. Лосю всегда приходилась звать их на ужин дважды, потому что они ни в какую не желали заканчивать и откладывать это развлечение до следующего раза.
А потом все повторялось.
***
Слепой давно уже вырос. И теперь ему даже не нужно было возвращаться в Дом. Почти ничего не напоминало ему о прошлой жизни, кроме аккуратно разложенных на столе вещей, которые Слепой забрал из Дома. Здесь были и черно-белая корова с розовым носом, и серый слон с маленькими ушами, который не боялся мышей, и бусы из ореховых скорлупок и абрикосовых косточек, и маленький колокольчик — один из тех, что вплетала в волосы Русалка, — и заточка, отнявшая жизнь Бога, и крохотная фигурка кота, некогда вложенная Седым в амулет для Кузнечика, постепенно выросшего в Сфинкса.
Когда Слепого одолевала тоска, он садился перед столом на пол, закрывал глаза, снова как будто лишаясь зрения, брал в руки первую попавшуюся вещь и начинал ощупывать, изучая ее до мельчайших деталей.
***
Когда тоска одолевала Сфинкса, он выкладывал на стол разные игрушки и предлагал маленькому слепому мальчику — его приемному сыну — изучить их на ощупь. Тот брал первую попавшуюся и спрашивал, что это.
А Сфинкс с удовольствием начинал свой рассказ.
