***
Лорд проснулся, резко дернувшись, и сел, зажав рот ладонью, чтобы сдержать рвотный позыв. Его бил озноб. Волосы прилипли ко лбу. Рубашка насквозь промокла от пота. У Лорда кружилась голова, перед глазами двоилось. Отголосок пережитого ужаса застрял в горле комом, который никак не удавалось сглотнуть. Лорд очень боялся боли. А еще больше боялся ее себе причинять, но сон, в котором он вскрывает вены, преследовал его уже не первую ночь. Правда, раньше это было похоже на кадры из какого-нибудь малобюджетного фильма, а Лорд был сторонним наблюдателем. В этот же раз он был вовсе не по ту сторону экрана, он сидел на холодном кафельном полу и резал руки, снова и снова переживая крушение всех внутренних барьеров и жизненных принципов. Ему было так плохо от этого, что даже боль от скользящего по коже лезвия и расходящихся краев ран почти не ощущалась. Лорд чувствовал себя униженным, раздавленным, растоптанным и совершенно несчастным во сне, теперь же ему было страшно. Закрыв лицо руками, он сделал несколько глубоких вдохов и пытался успокоиться. — Воды? Лорд вздрогнул от звука чужого голоса, раздавшегося прямо над ухом. Резко подняв голову, он уставился на пальцы, сжимающие протянутый стакан. Слепой. Лорд не слышал, как он встал, как наливал воду, как подошел. Он вообще ничего не слышал, кроме собственного сердцебиения. Помедлив, он взял стакан двумя руками, чтобы не уронить случайно, и сделал пару торопливых жадных глотков. Страх постепенно начал отпускать, и Лорда наконец перестало трясти. — Спасибо, — приглушенно поблагодарил он, не глядя в сторону Слепого и намертво вцепившись в стакан. — Плохой сон, — отстраненно заметил Слепой, и Лорд поморщился, передернув плечами. — Да уж не из приятных, — огрызнулся он, словно желая защититься, хоть и не до конца понимая, от чего. Слепой ничего не ответил, и Лорду показалось, что его уже нет возле кровати, а может, и вовсе не было, и он попросту ему примерещился. Стакан с остатками воды настойчиво убеждал Лорда в обратном. — Бред какой, — беззвучно проговорил Лорд, опуская руку и ставя стакан на пол. В спальне было слишком тихо и темно, все еще спали, да так крепко, что даже сопели почти не слышно, по крайней мере, теперь это не раздражало, а действовало в какой-то степени умиротворяюще. Прервавший эту сонную тишину щелчок зажигалки здорово встревожил Лорда. Он снова дернулся и повернулся к проходу, успев заметить, как огненная вспышка осветила узкие, растрескавшиеся, искусанные губы, плотно сжимающие сигарету, сыпь вокруг них и грязные разводы, тянущиеся от подбородка к щеке. Отблеск пламени отразился в пустых мертвых глазах, и Лорд невольно подался назад. Слепой сидел на полу, и его лицо оказалось слишком близко. — Возьми. Он положил пачку сигарет с воткнутой в нее зажигалкой на край кровати, а Лорд так и продолжал пялиться на его незрячие, уже погрязшие во тьме глаза. Слепой по-своему трактовал его пристальное внимание, поэтому уже через мгновение повернулся к кровати спиной, облокотился о бортик и опустил голову, скрывая свою отвратительную рожу за спутанными, опять в чем-то вымазанными волосами. — Извини, я все никак не привыкну, — прошептал Лорд и отвел взгляд, закусив губу, чтобы больше не сказать и не сделать ничего, способного обидеть или оскорбить Слепого. Тот даже не шелохнулся. Только огонек на его сигарете вспыхивал чуть ярче, когда он затягивался. Лорд украдкой наблюдал за этим и только поражался, как ему удается курить, не вынимая сигарету изо рта, и при этом не захлебываться дымом. — К незрячему вожаку? — внезапно спросил Слепой, когда Лорд в своей цепочке рассуждений ушел уже достаточно далеко от первоначальной мысли, чтобы не сразу понять, о чем его спрашивают. — И к этому тоже, — уклончиво отозвался он, все-таки решая воспользоваться предложенной возможностью и закурить. — Привыкнешь. Слепой хмыкнул, поводя ладонью, в которой держал теперь сигарету, и огонек на ее конце дрогнул. Почти дотлевшая до фильтра, она должна была обжигать пальцы, но Слепой, казалось, и вовсе забыл о ее существовании, что Лорду с его боязнью боли виделось непередаваемой дикостью. — Не жжет? — спросил он, для верности коснувшись чужих пальцев, вроде как обозначая, что конкретно имелось в виду. Слепой убрал руку, явно не желая, чтобы его трогали, и, как всегда, ничего не ответил, только затушил окурок в пустой тарелке, стоявшей на тумбочке, — откуда только знал, что она там есть? — Я открою окно. Душно. Он поднялся, давая понять, что ночные посиделки окончены. — Мне снилась зима, — зачем-то сообщил Лорд, подняв голову и умоляюще посмотрев на Слепого. — Было очень холодно, больно и страшно. — Ты привыкнешь, — повторил Слепой, протянув руку, и, коснувшись лица Лорда, провел большим пальцем по лбу, кончиками остальных мазнув по щеке. Лорд так удивился, что даже забыл отпрянуть и огрызнуться, как обычно бывало. — А теперь спи. Лорд не успел заметить, как Слепой оказался у окна, хотя был уверен, что внимательно за ним следит, и как он распахнул створки, хотя не понаслышке знал, что рамы и подоконник скрипят, а стекла дребезжат при любой попытке к ним прикоснуться. Он просто сидел на кровати, сжимая в пальцах одеяло, и пялился на темный силуэт, кажущийся зыбким и смазанным за полупрозрачной занавеской, едва развевающейся от слабого, не способного развеять духоту ветерка.***
Лорд не помнил, как потушил окурок в той же тарелке, что и Слепой, как уснул и что ему потом снилось. Он проснулся от жутких воплей собирающегося на завтрак Табаки и смеха Волка, вторившего чужой болтовне. — Да заткнитесь вы! — рявкнул Лорд, гневно воззрившись на нарушителей своего спокойствия. Табаки только поднял руки ладонями вперед и, торопливо замахав ими, стал тараторить еще громче. А Волк окинул Лорда странным взглядом и, нахально подмигнув, кривозубо оскалился. Лорд зарычал и рухнул на кровать, накрыв голову подушкой. Все снова возвращалось на свои места. Ночью Лорду показалось, будто Слепой прав, будто он действительно сможет привыкнуть. Но сейчас он понимал, что не привыкнет к этому балагану никогда, что он скорее убьет себя, чем привыкнет. Убьет. Себя. От мыслей об этом бросило в жар, резко перестало хватать воздуха и закружилась голова. Лорд, подскочив, отшвырнул от себя подушку, невольно угодив в Сфинкса, но даже не обратив на это внимания, и замер, во все глаза уставившись на стоящий на тумбочке, полный воды стакан и лежащую рядом пачку сигарет с воткнутой в нее зажигалкой. — Ты привыкнешь, — шепнул ему на ухо Слепой, не предполагая, не обещая, а утверждая не терпящим возражений тоном. Лорд обернулся, но никого рядом не обнаружил, только почувствовал запах сигаретного дыма и прогретой солнцем травы и едва заметно улыбнулся, сам не зная чему.