Бусы из ореховых скорлупок

Поздним майским вечером никто и не думал ложиться спать. Несмотря на распахнутое настежь окно в спальне было душно, и густой липкий воздух обволакивал разморенные, усталые тела изможденных бессонницей обитателей четвертой. Зной отступил, но сумерки не принесли с собой облегчения. Вот уже третий день за окном не было ни облачка, ни намека на ветерок. — Что видно за горизонтом, Слепой? — вяло поинтересовался Табаки, приподнявшись на локте и стерев со лба пот краем замызганной жилетки. — Все по-прежнему, — безразличным тоном отозвался Слепой, отодвинув занавеску и скользнув ладонью по подоконнику в поисках пачки. — Нет, только не… Табаки не успел договорить, щелкнула зажигалка, и по комнате, и без того набитой разнообразными запахами, поплыл сигаретный дым, добавляющий горечи и жара. — Что? — Слепой полуобернулся к общей кровати, затягиваясь и тут же выдыхая серые струйки через нос. — Да уже ничего, — сварливо отозвался Лорд, морщась и отодвигаясь, как будто это могло спасти его от распространения дыма. Слепой в ответ только пожал плечами, снова отворачиваясь к окну, что не слишком-то помогло. Все равно воздух уже был отравлен никотином, сделавшись еще более липким и тяжелым. — У меня мушки прыгают перед глазами, — скорбно сообщил Курильщик, потирая веко кулаком и жалобно глядя на Табаки. — Перегрелся, — без особого энтузиазма заключил тот и перевернулся на спину, уставившись в потолок и чуть прикрывая глаза. — Если бы только не эта чертова пы-ы-ыльца-а-а, — попытался возмутиться Лэри, тотчас разразившись приступом фырканий и чиханий. — Бедняга Лэри, — Табаки тяжело вздохнул, сочувственно посмотрев на состайника. — В такое время еще и аллергией страдать… Не повезло же ему, правда? Ответом послужила мимолетная тишина, постепенно наполняющаяся шумным дыханием и приглушенным ворчанием. Никому не было жаль Лэри. По крайней мере, в этот раз. — Воды бы. Холодной. Со льдом, — мечтательно пробормотал Курильщик, крепко зажмурившись и расплывшись в улыбке от удовольствия, словно желаемое уже образовалось в его руках. — Ну у тебя и запросы. Со льдом! Да где это видано, чтобы в такую жару и лед свободный был! — Табаки оживился, усевшись, и, не обращая внимания на прилипшие ко лбу волосы и стекающую по виску капельку пота, принялся раскачиваться вперед-назад, косясь на Курильщика несколько осуждающе. — Тогда, может, хоть с лимоном? — робко пробормотал Курильщик, ежась и стараясь сжаться в комок. Табаки только открыл рот, чтобы заявить, что состайник совсем обнаглел, но его прервал стук двери умывальной. В проеме показался Черный, пропитанный свежестью и прохладой. — Ну и жарень тут у вас, — заметил он, окидывая взглядом растекшихся по всем доступным поверхностям обитателей четвертой. — Хоть бы окно открыли, что ли. — А то без тебя не догадались, — огрызнулся Лорд, сверля Черного убийственным взглядом. — Ты вообще в душе плескался почти три часа, так что заткнись. Черный в ответ ухмыльнулся, пристально глядя в злобно сощуренные серые глаза, бросил влажное полотенце на спинку общей кровати, переоделся в чистое и поспешил уйти, пока липкая плотная духота не успела добраться и до него. — Есть лимон, — внезапно подал голос Слепой. — Какой лимон? Зачем лимон? — Табаки, с появлением Черного забывший о желании Курильщика, закрутил головой в попытке заново ухватиться за суть разговора. — Курильщик просил воды. Лимон — гостинец Русалки. Она заходила в начале недели, — Слепой выкинул окурок в окно и уверенной походкой направился к столу. Порывшись в ящике и вынув кучу ненужного хлама, он наконец выудил оттуда лимон. Желтый, сочный, с гладкой кожицей — он казался еще ярче, находясь в ладони Слепого, и выглядел по-настоящему освежающим. Курильщик даже невольно облизнулся, глядя на вожделенный фрукт. Впрочем, Слепой не дал страждущим налюбоваться, вместо этого он оставил лимон на столе, снял с полки кувшин, сунулся в него и вдохнул. — Пыльный. — Ну а ты чего хотел? Им, знаешь ли, никто особо не пользуется, а посудомоек и уборщиц, сам понимаешь, днем с огнем не сыщешь, — Табаки развел руками и возвел очи горе, хотя Слепой все равно не мог оценить всю степень драматичности и обреченности этого взгляда. Вместо ответа он вышел из спальни, а спустя некоторое время вернулся с чистым, полным воды кувшином. Курильщик впился взглядом в кажущееся катастрофически холодным стекло и жадно облизнулся, на что Слепой только дернул плечом, словно осаживая зарвавшегося щенка и веля подождать. — Впечатляет! Где ты раздобыл такое богатство? — Табаки с любопытством наблюдал за происходящим, явно пытаясь предугадать следующее действие Слепого. — В столовой. — Так поздно? — уточнил Курильщик. — Да. Слепой явно не намеревался ничего объяснять, даже если кто-то чего-то и не понимал. Нащупав лимон и отыскав подходящую для нарезки поверхность, он протянул руку, собираясь взять нож, но на привычном месте его не обнаружилось. Слепой застыл, а стая уставилась на него во все глаза, ожидая, что же будет дальше. — Правее, Бледный, — заговорил притворяющийся до этого спящим Сфинкс. Слепой незамедлительно последовал его указанию, отыскав нож и с совершеннейшим равнодушием взявшись нарезать лимон. По спальне поплыл кислый запах, вопреки ожиданиям принесший вместо раздражения волну облегченных выдохов. Сфинкс, которого, кажется, духота совсем не донимала и не беспокоила, наблюдал вовсе не за приготовлением лимонада, а непосредственно за Слепым, за его невозмутимостью, за отточенностью движений и за видом, благодаря которому незнакомые и малознакомые люди никогда не догадались бы, что он незрячий, покуда бы он сам не обратил на них взгляд мертвых, подернутых пеленой глаз. Сфинкс следил за Слепым, даже не замечая, что спальня начинает терять очертания и смазываться. Он не реагировал на это, пока не заболели глаза, а, сморгнув, оказался в другом, хорошо знакомом ему месте. Осмотревшись, он горько улыбнулся и двинулся на шум голосов. Точнее, только одного голоса — его собственного, диктующего Слепому, что нужно делать. Сфинкс давно задвинул в недра сознания это воспоминание, напрочь позабыв, как однажды, дожидаясь Лося, они со Слепым решили порадовать его самолично приготовленными бутербродами. Идея казалась превосходной, вплоть до того момента, как они начали ее воплощать. Тандем безрукого и незрячего не клеился, Слепой не мог сделать так, как было нужно Кузнечику, а тот в свою очередь не был в состоянии объяснить Слепому, чего он от него в конце концов хочет. В итоге весь вечер они провозились с готовкой, три раза поссорились, точнее, Кузнечик три раза успел обидеться на Слепого за его нерасторопность и безразличие к происходящему, но потом все равно возвращался, чтобы закончить начатое. На кухне их стараниями возник миниатюрный филиал ада, а Лось обзавелся двумя разбитыми тарелками, отколотым краем чашки и многократно порезанными пальцами слепого воспитанника. Сфинкс невольно усмехнулся, наблюдая за детьми. Это все выглядело до крайности трогательно и мило, поэтому никто и не удивился, что Лось не стал на них ворчать за учиненный беспорядок, а, наоборот, похвалил за инициативу и стремление работать вместе, словно единое целое. — Ударился в ностальгию? — голос Слепого звучал безучастно, но на губах играла заметная только Сфинксу улыбка, так что он не смог не улыбнуться в ответ — знал, что Слепой почувствует это, что ему будет приятно. — Тебе теперь совсем не нужна моя помощь, — Сфинкс приподнялся, полусадясь на кровать, потому как Слепой стоял со стаканом лимонада перед ним и ждал, когда тот примет более удобную позу, чтобы помочь выпить. — Это не совсем так, — Слепой устроился на краю, почти не заняв места, и протянул стакан. Сфинкс, прижавшись губами к краю, сделал торопливый глоток, а потом чуть не закашлялся, резко отпрянув. — Мята? Мяту ты тоже в столовой взял? Уютная атмосфера, созданная воспоминаниями, рассеялась, превратившись в приглушенное раздражение, разочарование и негодование. — Не хочешь — не надо, — Слепой поднялся, оставив стакан на тумбочке, и снова отошел к окну, оперся бедром о раму и вперился невидящим взглядом вдаль, поджав губы и нахмурившись. — Зачем ты к нему так? — полушепотом спросил Табаки, цедя освежающий напиток и переводя беспокойный взгляд со Слепого на Сфинкса и обратно. — Он просто хотел угодить тебе. — Хотел бы — угодил бы, но не так. — Знаешь, в чем разница между тобой и им? — спросил Слепой, продолжая «смотреть» за окно. — Он, хоть и не понимал, никогда не осуждал меня. Слепой обернулся, и Сфинксу показалось, что он смотрит прямо на него, даже не в глаза, а в душу. От этого взгляда прошило холодом и сделалось дурно. А через мгновение Слепой и вовсе как будто испарился из комнаты. — О чем это он? — спросил Курильщик, нарушая установившееся гробовое молчание — никто не решался лезть, если Слепой и Сфинкс ссорились. — Ни о чем, не обращай внимания, — Табаки беззаботно махнул рукой, потянувшись через Сфинкса к его стакану — тот был почти полный и, очевидно, совершенно не нужный своему хозяину, так что грех было не воспользоваться выпавшим шансом урвать халявную порцию лимонада. — Зря ты это, — одними губами шепнул он, оказавшись лицом к лицу со Сфинксом. Тот в ответ только хмыкнул. Внезапный порыв сухого еще, слабого ветра колыхнул занавеску. — Погода меняется, — заметил Лорд, поправляя очки с непрозрачными стеклами, похожими на ртутные лужицы. — Не погода, друг мой, совсем не погода, — Табаки проследил за его взглядом и задумчиво постучал ногтем по стакану, добавив чуть слышно. — Жизнь.