Брат?

Вода камень точит. Вот уж воистину верное выражение, по крайней мере, Тсунаеши уверился в этом, когда через несколько дней непрерывной осады со стороны Базиля понял, что готов сдаться. Вроде как и решимость не пошатнулась, и обида на целый мир никуда не делась, и особых симпатий парнишка все еще не вызывал, однако же его слова непостижимым образом проникали в самое сердце, заставляя колебаться. Все началось с того, что на следующий день после того, как Базиль рассказал о своей семье, он неожиданно спросил о своей участи. Вопрос смутил Саваду, поскольку убивать парнишку Тсунаеши больше не хотел. Перекипел, несмотря на все свои мысли о том, что готов мстить Емитсу даже через его ученика. В конце концов, Тсунаеши имел какие-то, пусть и свои, представления о чести. Он понимал, что в его отношения с отцом нельзя впутывать посторонних. Да и никто не даст гарантии, что за своего сына не придут мстить уже родители Базиля. Нельзя замыкать круг, иначе он будет длиться до бесконечности. Замявшись, Савада буркнул нечто маловразумительное, отмахнулся от Базиля, постарался пригрозить ему. Пленник умолк, но с этого времени он время от времени напоминал Тсунаеши о себе. Заткнуть его не удалось. Точнее, умолк бы он только в случае собственной смерти, но вот как раз этого бы Саваде уже не хотелось. Могущественный киллер, перепугавший в свое время всю Вонголу, не знал, куда ему теперь деваться, он попал в собственную ловушку. Пропавшего Базиля искал Емитсу, но Тсунаеши больше не находил повода для того, чтобы встать против всей Семьи. - Вы не хотите открыться Дону Тимотео? Он будет очень рад, заполучив в преемники человека вроде Вас… - неожиданно предложил парнишка. Уважительное обращение вошло в повседневный лексикон Базиля совсем недавно. Оно вроде как и льстило Тсунаеши, и немного раздражало его, однако он пока ничего не говорил пленнику по этому поводу. Его сейчас занимали более серьезные проблемы. Предложение парнишки сбило с толку. Все-таки Савада был всего лишь подростком и многое делал, опираясь на эмоции. Расчетливость и здравое планирование своих действий еще не стало его обыденной привычкой, поэтому он пока не думал о том, что делать после расправы над Емитсу, как вести себя с Тимотео и Вонголой. Открыться старику и Емитсу… Показать, что он не настолько слаб и никчемен, как это привыкли видеть окружающие, рассказать отцу о том, как он ошибся, бросив их с матерью, заставить всех восхищаться собой… Спорить нечего, перспектива заманчивая, вот только… Не к этому ли все идет? Разъяренный, Тсунаеши схватил своего пленника и хорошенько встряхнул его. Базиль беспомощно вертел головой, в его огромных глазах жалобно отражалось искреннее непонимание. Он выглядел жалко: сломанный, покорившийся, подчинившийся. Жалко… И вместе с тем, что-то екало в глубине сердца. Пальцы разжались, Базиль беспомощно растянулся у ног Савады. Пнуть бы, но пленник уже приподнялся на локтях, вскинул голову, в глазах его зажегся огонек решимости. Тсунаеши залюбовался. «Хорош, пусть и воспитанник Емитсу! Подрастет немного и научится показывать зубки и выпускать коготки…» Воспринимая пленника как маленького пойманного зверька, Савада начинал забывать, что они с Базилем ровесники. Впрочем, внутренне это, наверное, так и было. Юноша занял свое место, и под пристальным взглядом Тсунаеши попробовал воззвать к своему тюремщику еще раз. Вскоре Тсунаеши не мог думать ни о чем, кроме возвращения домой. Воображение услужливо рисовало ему обрадованную маму, восторженное лицо Базиля, довольного тем, что смог уговорить своего тюремщика сдаться. Савада видел открытый от изумления рот Реборна, не ожидавшего от своего ученика такого сюрприза, ошарашенное лицо Емитсу, которому, наконец, откроется, что он зря потратил свои силы, брошенные на обучение более слабого. Тсуне грезился Девятый, который, наконец, отстанет от него, юноша видел Хибари, для которого его Босс все же станет выше, чем он сам. Заманчиво, очень заманчиво! «Похоже, Базиль не зря столько лет обучался в Вонголе, - думает Тсунаеши, освобождая своего пленника и показывая ему следовать за собой. - Боец из него получится никудышный, зато дипломат уже вышел отменный!» Вода камень точит, подточили бесконечные предложения и твердую решимость Савады Тсунаеши. Пережив немало событий, узнав друг друга, открыв множество страшных и не очень тайн, пара бывших друзей отправилась домой. Что их ждало там, они не знали, но чувствовали, что пережитое не оставит их в покое.