Брат?

- Савада-сан! Доброе утро! Нана улыбается гостю и пропускает его в дом. Базиль весь светится от счастья, работа для него – счастье, а не тяжелый груз на плечах, особенно, если работа связана с будущим Десятым Вонголой. Савада Тсунаеши все еще не принял на себя управление Семьей, но старательно к этому готовится, и Базиль рад помогать своему будущему Боссу всем, чем только может. Он развозит важные бумаги, которые нельзя доверить никому и ничему, кроме самого преданного человека. С улыбкой заходит в гостеприимный дом, поднимается наверх и с затаенной гордостью наблюдает за тем, как Тсунаеши хмурится, перечитывая пока еще сложноватые для него документы, как покусывает кончик простого карандаша и начинает набрасывать ответ Девятому. Базиль знает, что Тимотео очень внимательно примется вглядываться в карандашные зарисовки, угадывая схемы и планы, поскольку мысли Тсуны уже сейчас наполнены неплохими идеями. Базиль охотно соглашается приехать в Намимори каждый раз, когда Девятому приходит в голову, что Тсунаеши давно не тренировался. Юноша старается над собой каждый день, чтобы не опозориться на этих тренировках, чтобы заинтересовать Саваду Тсунаеши. Тсуна тоже не стоит на месте, а потому у Базиля пока мало что получается, но слепым котенком он больше не выглядит и более или менее приличный отпор давать научился, чем очень порадовал будущего Десятого. Мальчишки за время своих встреч успевают облазить весь город. Побывали они и в том старом убежище, однако ни слова о случившемся здесь не было произнесено. Оно и правильно: ни к чему поднимать старые обиды. Базиль прекрасно понимает это и даже не заикается о своем плене, но иногда ему очень хочется, чтобы Тсунаеши все-таки вспомнил о тех днях. Вспомнил, и может быть… Базиль любит приезжать в Намимори. Любит спускаться с самолета, бежать по знакомым улочкам: никакого такси, только ровные ряды невысоких домиков с ухоженными садами, среди которых скрывается и дом Савады Тсунаеши. Базиль любит поздороваться с матерью будущего Десятого, любит подняться наверх по уже знакомой лесенке, постучать в комнату и услышать ровный голос: «Заходи». Тсуна всегда знает, кто пришел к нему в гости. Глупость: так и работает гипер интуиция, но Базиль втайне надеется, что Тсуна попросту ждет именно его. Приятное чувство, что уж говорить. Сегодня Тсунаеши выглядит как никогда довольным. Карие глаза смотрят испытывающее и оценивающе. Если честно, у Базиля немного трясутся коленки. Тсуна приглашает своего гостя на прогулку, и тот покорно следует за будущим Боссом. Знакомая тропинка ведет вверх, в горы, и юноша каким-то шестым чувством вдруг понимает, куда они идут. До места они не дошли. Тсунаеши внезапно останавливается. - Я так скучал, котенок, - голос его глубок и наполнен силой, щекочет нервы. Котенок – так Савада называл Базиля только однажды. Кончики ушей паренька розовеют, сердце начинает биться сильно-сильно, он поворачивается к Тсуне, и утопает в огненном взгляде. Тсунаеши смотрит пристально. Хочется спрятаться, но есть еще какая-то властность, не дающая уйти. От нее дрожат коленки, и руки сами тянутся к пуговкам на рубашке. Савада подходит совсем близко, нажимает на плечи, заставляет опуститься на колени. Оглядывает Базиля, довольно хмыкает, словно говорит: «Здесь, у моих ног, твое место». Базиль смотрит на Саваду снизу вверх, и совсем не возражает. Брюки слегка топорщатся, и юноша понимает, что Тсуна его хочет. Осознание бьет по нервам острейшим током, рубашка отброшена, холодок заставляет кожу гореть от контраста, а руки уже тянутся к ширинке. Меткий удар по пальцам. Больно и обидно слегка, но Базиль понятливый: тянет собачку вниз зубами, посасывает член через белье. Смотрит на Тсунаеши. «Я твой», - глаза преданные и счастливые одновременно. Быть любимым – сладко, а Базиль, несмотря на позу, чувствует себя именно любимым. И еще нужным. Тсуна властно, за волосы отталкивает любовника от себя, опрокидывает на землю, нависает сверху. Глаза его сияют огненно-золотым, а руки грубовато касаются застарелого шрама на груди. Кожа горит от прикосновений, сам Базиль уже давно чувствует себя расплавленным, сгоревшим в пламени Савады, ногами он обхватывает гибкий торс Тсунаеши, задыхается от поцелуев. Базилю немножко больно, внутри все тянет, но хочется еще и еще, и чтобы Тсуна был рядом. Чистейший восторг давно затуманил сознание, мысли уплыли куда-то за грань, и только ласковые руки Савады касаются того самого шрама, некогда ими же и оставленного. - Ты мой, - сдавленно шепчет Савада, приникая губами к яркой полосе на груди. – Мой! - Твой, - покорно шепчет Базиль, думая о том, что счастлив оказаться не братом для Савады Тсунаеши. Любовником быть намного… Лучше? Слаще? Правильнее? Да какая разница? Базиль просто счастлив, наконец, оказаться любовником Савады Тсунаеши.