Брат?

— Котенок заигрался? — голос Савады еле слышен, но у Базиля все равно подкашиваются ноги. Глупо было пытаться скрыть что-то от Босса. Странно: они с Тсунаеши вместе уже столько времени, однако юноша до сих пор так и не смог избавиться ни от своего страха, ни от преклонения перед Вонголой, своего почтения к нему. Обычно это только подогревало их отношения, добавляло им пикантности, но сейчас… Базилю хотелось спрятаться. Как можно дальше. — Босс, я… — как же неприятно ощущать себя жалким и слабым, с отвращением слушать собственный лепет и при этом понимать, что от шипящих, подчеркнуто холодных интонаций Савады в животе разгорается пожар. — Котенок заигрался, — спокойно констатировал Тсунаеши, вплотную подошел к Базилю и приподнял его подбородок на себя. — И зачем же котенку втираться в доверие к моему отцу и Девятому? Котенок решил меня предать? — Савада не повышал голоса, не нападал, не демонстрировал пламя, но от его слов стало так страшно, что Базиль едва не забыл, как дышать. — Нет! — юноша выкрикнул это, чувствуя обиду. Он был готов принять обвинение в чем угодно, но только не в предательстве: Базиль даже представить себе ситуацию, в которой бы предал своего Босса, не мог. — Я хотел узнать, что они замышляют… Хотел защитить… Вас… — звучало странно, но юноша изо всех сил надеялся, что ему поверят. — Защитить? Меня? — Тсунаеши удивленно моргнул, отошел от Базиля и сделал круг по комнате, после чего громко рассмеялся. — Котенок, ты — нечто! И все же я чувствую, что ты не солгал. Твои оправдания принимаются, только впредь изволь согласовывать со мной свои действия и соображения. Ты понял меня? — последние слова Тсунаеши произнес все тем же холодным низким тоном, от которого у Базиля подкашивались ноги. Пожар внутри него, едва утихший, разгорелся с новой силой, и юноша смог только слабо кивнуть на вопрос Десятого. Тсунаеши пристально посмотрел на подчиненного, который уже едва стоял на ногах, прислушался к собственной интуиции, удивленно хмыкнул и вплотную подошел к Базилю, по-хозяйски положил свою руку ему на пах, заставив юношу всхлипнуть. Когда Савада властно прижал подчиненного к себе, тот покорно обмяк в объятиях, и только сумасшедшее сердце попавшегося колотилось о грудную клетку. — Котенок любит, когда его ругают и наказывают? — издевательским тоном спросил Савада у покрасневшего Базиля, затем как-то странно вздохнул и с сожалением добавил. — Что ж я такое с тобой натворил, мой котенок? — Босс почти нежно прижал юношу к себе, заставив его всхлипнуть. — Я не против, — тихо произнес Базиль и потянулся за поцелуем, однако был остановлен и довольно жестко опущен на пол. С испугом глядя на внезапно изменившего поведение Саваду, юноша покорно ожидал своей участи. — Нет уж, котенок! Если согласен, давай сыграем по моим правилам! — Тсунаеши хищно улыбнулся и мечтательно оглядел притихшего Базиля. — Раздевайся!