Брат?

Вырваться невозможно. Не спрятаться, не убежать. И есть ли смысл делать хоть что-то? Зачем он вообще предпринял эту глупую попытку побега? Почему не сдался сразу же? Почему позволил играть с собой, словно кошка с мышкой. Тело болело, каждый миллиметр ныл о пощаде. Тсунаеши не жалел его, но и убить не стремился - просто пар выпустил и успокоился. Из-за этого было еще больнее и горше. Неужели он настолько слаб, что его даже не сочли соперником? А сердце ноет от тяжести поражения. В голове все вертятся и вертятся мгновения, когда он уже поверил в то, что побеждает. Нанес Тсунаеши несколько ударов, казалось бы, перехватил инициативу. Почему он не смог? Почему кровь Савады, заструившаяся по телу, заставила руки задрожать? Почему выражение боли в карих глазах заставило мучиться сомнениями? Почему он так и не смог нанести последний удар. Ведь знал же, что не убьет Тсуну, знал, что лишь выиграет для себя несколько драгоценных секунд, а то и минут... Не смог, не осмелился причинить вред Тсунаеши. Но ведь он же враг! Тот самый киллер, что поранил его давным-давно, двуличный человечек, осмелившийся играть по своим правилам, предавший Мастера, предавший Вонголу. Почему сражаться с ним оказалось так сложно и больно? В чем он ошибся? Где допустил промах? Тсунаеши прав: не стать ему мафиози, не в силах он пойти против друга, против... И что теперь? Почему Тсуна не убил его? Почему продолжает держать все в том же укрытии? Разве он не знает, что Мастер отправится на поиски... Или же Савада хочет этого, хочет встретиться со своим отцом и с Девятым, открыть себя, показать, что именно он напал на Базиля. Тсунаеши желает уничтожить отца и Вонголу? Неужели Базиль - наживка. Страшно и горько, щеки горели, выдавая позор, в груди клокотал стыд, от собственной беспомощности и бесполезности хотелось плакать. За что Савада так не любит Семью? Почему решил стать врагом Вонголы и своего отца? Что он теперь сделает с Базилем? Будет ли и дальше заставлять его драться? Или просто оставит медленно умирать в углу, наслаждаясь мольбами измученной жертвы. Базиль считал себя мафиози, сколько себя помнил, но только теперь до него медленно начало доходить, что был он обычным ребенком, беззаботным и не думающим о будущем. Ему не хотелось войны, ему не хотелось крови. Пол был холодный, сознание уплывало, а Тсунаеши ходил вперед-назад по пещере и что-то напевал себе под нос. Он выглядел таким же, как и всегда, милым и приветливым Тсуной. В сердце защемило. Базиль повел руками и снова удивился тому, что не связан. Подавив стон, он попытался привстать и подползти к Тсунаеши. Ему не удалось, но Савада заметил трепыхания и сам подошел поближе. - И что мне с тобой делать? - почти обреченно произнес Савада. Базиль воспрянул духом, он поверил, что Тсуна не настолько жесток, как это показалось в первый раз. Впрочем, взгляд Тсунаеши оставался тяжелым и угрожающим. Базиль внезапно подумал, что у Савады есть какие-то причины ненавидеть лично его, поэтому он постарался собраться с силами и коротко выдохнул: - Прости меня... - Простить? - Тсунаеши был искренне удивлен. - А за что я должен тебя прощать? Базиль не нашел, что сказать. Савада отвернулся и пошел прочь, а юноша внезапно понял, что непременно доберется до этой тайны и постарается во всем разобраться. Перед его глазами снова замаячила крохотная надежда.