Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      Днём - сон, ночью - в путь. Скоро я стану ночным эльфом, я просто уже чувствую это. А ещё очень нервным эльфом. Сказать, что я устала? Не скажу, я не устала от пути, нет. Я не устала и от малоросликов - с ними весело, хотя они и ужасно прожорливы. Тогда в чём же проблема, спросите вы. Проблема у меня есть, и зовут её, точнее, его - Боромир. Воин, похоже, решил, что он в меня влюбился. О, теперь я знаю, что посоветовать девушкам, которые никак не могут привлечь к себе внимание возлюбленного. Дайте ему коленкой по одному месту... Ну, можно и локтём - это если вас угораздило с ним подраться.... И всё, он навеки ваш... Вот только гондорец - не герой моего романа, честное слово, я нечаянно его ударила... В первый раз...        Три ночи пути и даже два дня, пока я спала, эти мысли не покидали меня. Прижавшись ко мне, храпели спящие хоббиты, а я ловила на себе пронзительный взгляд Боромира: он тоже, похоже, хочет ко мне под одеяло, погреться? Нет уж! Мне и четырёх моих коротконогих друзей хватает с лихвой.       Гондорец даже предложил мне помощь, когда я вчера утром гребнем раздирала запутавшиеся волосы. Тоже мне, фрейлина нашлась - разумеется, я отказалась. А потом, приняв ту же помощь от подоспевшего Гимли, ловила на себе его печальные взгляды. Но Гимли, хоть и назвал себя моим поклонником, всё же не норовил погладить, пока никто не видит, по округлому месту пониже спины. И не бросал столь пылких и многообещающих взглядов, что, краснея, хочется сквозь землю провалиться. И вовсе не Гимли попытался прошлой ночью обнять меня в кустах вереска, на счастье мимо проходил Аранен, который не придумал ничего лучше, чем сказать Боромиру, что я уже сосватана за Смеаголла. И нужно было видеть лицо Арагорна, когда гондорец, догнав его, поинтересовался, кто такой Смеаголл и окончательно ли брат ответил согласием на его сватовство. Под весёлое хихиканье хоббитов и натужный кашель Гэндальфа, мой брат посоветовал воину общаться с тем, кто ему об этом сватовстве поведал. Могу сказать, что полночи и всё утро после этого Леголаса мы не видели. Словоохотливый эльф ушёл вперёд разведывать тропу.        Сейчас уже был предрассветный час. Я шагала по намеченной Арагорном тропе, затесавшись среди хоббитов. На мой взгляд это было самое надёжное убежище от поползновений Боромира, издали бросавшего на меня взгляды озабоченного Ромео. Иди, мой друг, вперёд, свою Джульетту ты ещё встретишь, считай меня лишь Розалиной. - Что, Элениэль, опять Боромир покоя не даёт? - сверкая глазами, поинтересовался у меня Мэрри. - Наш Сэм тоже влюблён в одну девушку в Уделе, - задумчиво произнёс кудрявый голубоглазый Фродо. - Так ему бы поучиться у Боромира настойчивости.       Сэм лишь проворчал что-то нечленораздельное, жуя сухую травинку.       Вскоре забрезжили первые лучи рассвета, и мы увидели, что наконец подошли к самому подножию заснеженного Карадраса. Ветер за ночь сменился на северо-восточный, небо было тёмным, свет бледного солнца едва пробивался сквозь свинцовые тучи, грозящие вот-вот обрушиться снегопадом. - Зима нагоняет нас, - вполголоса сказал Гэндальф Арагорну. - На вершинах много снега, и уже припорошило склоны, а нам сегодня подниматься к Багряным вратам. Тропа узкая - на ней не скроешься от глаз врагов. Ты уверен, что мы выбрали верный путь? - Я с самого начала не ждал от этого пути ничего хорошего, - мрачно отозвался Арагорн. - Но как ещё перевалить через горы? Дальше прохода на юг нет до самой Роханской щели, но, после предательства Сарумана, я бы поостерёгся туда идти. Кто знает, на чьей стороне теперь конники Марки? - Всё так, - кивнул маг. - Но ведь есть и другой, тайный путь, мы о нём с тобой говорили. Тёмный, но... - Вот именно, что тёмный, - перебил его Арагорн. - Вернёмся к этому разговору, если Карадрас окажется непреодолим.       Ближе к вечеру, когда мы уже подкрепились и отдохнули перед дорогой, между Арагорном, Боромиром и Гимли завязался нешуточный спор, в котором непосредственное участие принял и Гэндальф. На повестке дня стоял путь преодоления Карадраса. Арагорн считал, что нужно идти Багряными вратами, то есть перевалить через гору. Гимли и Боромир считали такой путь хоть более быстрым, но слишком опасным, особенно с учётом надвигающегося снегопада. Гимли предлагал проникнуть в Морию и пройти её подземными туннелями, Боромир и вовсе предлагал идти самым долгим путём - в обход. Все три варианта были одинаково опасны, но, всё же, я в душе была на стороне брата, так как, ещё гостя в Лориэне, слышала о том, что Мория кишит орками и троллями, а также в ней живёт разбуженное гномами древнее зло. В споре в конце концов победил Арагорн, и вскоре мы выступили в путь, насобирав предварительно, по настоянию Боромира, хвороста, распределили его меж собой и большую часть погрузили на пони Сэма.       Вначале мы продвигались довольно быстро, но чем дальше, тем круче становилась тропа, всё чаще её загромождали обрушившиеся обломки скал. Перебраться через эти обломки труда не составляло. Небо затянуло тучами, темнота была кромешная. Меж скал с завываниями гулял пронизывающий ветер. Ближе к полуночи мягкими пушистыми хлопьями повалил снег. Боромир шёл в двух шагах впереди меня, но я с трудом могла различить его фигуру за белой завесой. Мы взялись с хоббитами за руки и пошли цепочкой, начинала которую я, а завершал ворчавший за спиной Фродо Сэм, с пони на поводу. Уж не знаю, какими уговорами он заставлял идти своего конька, но двигался тот безропотно. Вскоре мы достигли уступа; отсюда ставшая совсем узкой тропа сворачивала налево и взбиралась по чуть ли не отвесной каменной стене. Справа во мраке таилась бездонная пропасть.       Снега уже навалило по щиколотку, когда Митрандир остановился. - Этого я и боялся, - проговорил он. - Что скажешь, Арагорн? - Я боялся того же, - отозвался мой брат. - Странно это, в южных краях так сильно метёт не часто, разве что у самых вершин. - Уж не вражеские ли это происки? - спросил подошедший Боромир. - У нас говорят, что в горах Тени у своих рубежей. Он повелевает даже бурями. Сила его велика, да и пособников у него не счесть. - Длиннющие же он отрастил руки, - проворчал Гимли. - Длинней некуда, - согласился Гэндальф.        Пока разговаривали, ветер и снег почти стихли и мы продолжили путь. Но не прошло и часа, как снегопад разразился с новой силой, а вскоре превратился в настоящий буран. Снег облеплял плащи и капюшоны, забивался в глаза и уши. Я промёрзла насквозь: от холода пальцы на ногах коченели, несмотря на сапоги. Казалось, ещё немного, и я превращусь в ледышку, но я продолжала упорно двигаться вперёд, понимая, что малоросликам приходится ещё хуже моего: ума не приложу, как они ступали своими волосатыми пятками по этой ледяной корке, что сковала тропу. Даже могучему Боромиру было нелегко продолжать путь, что уж говорить о нас с хоббитами? Согнувшись в три погибели, мы пробирались вперёд, но уже начинали отставать. Гимли - и тот угрюмо ворчал, а ведь гномы славятся выносливостью.       Внезапно раздался жуткий вой, многократно подхваченный горным эхом. Откуда-то сверху на тропу стали обрушиваться камни. Мы прижались к стене: камни сыпались градом. - Дальше нам не пройти, - произнёс Боромир. - Можете назвать это ветром, но я слышу злобные голоса, да и камни эти не сами посыпались, их сбрасывают. - Всё же это ветер, - отозвался Арагорн. - Хоть и не простой. - Дурная слава идёт о Карадрасе с незапамятных времён, - добавил Гимли. - Что же делать? - воскликнул Пиппин, который и на ногах-то держался, опираясь на моё плечо и цепляясь за руку Мэрри. - Вперёд идти нельзя, - отвечал маг. - Чуть выше тропа выходит на открытый склон, там уж мы точно не укроемся от камней. - Мы не можем повернуть назад, пока не кончится буран - позади тропа не лучше, чем впереди, - произнёс Арагорн. - Эта скала - лучшее укрытие.        По настоянию Боромира мы развели костёр, так как таиться от вражьих соглядатаев больше не было смысла, ведь что толку, если мы сейчас замёрзнем насмерть? Хоббиты устроились возле него, с одного боку прикрытые своими пони, я же, опускаясь на колени в снег, прижалась щекой к скале - силы покинули меня, вытесненные нескончаемым холодом. Уже почти засыпая, я почувствовала как кто-то берёт меня на руки, и, пряча под своим плащом, устраивает на коленях. Сильные руки крепко обняли меня; из последних сил разлепив веки, я попыталась рассмотреть своего защитника от холода и ветра и встретилась со знакомыми голубыми глазами. Прислонившись щекой к груди Леголаса, я провалилась в сон.       Не знаю, сколько я проспала, но разбудил меня яркий солнечный свет и мерное покачивание. Приоткрыв глаза, я огляделась. Судя по расположению весело светившего солнца, было позднее утро. Буран и снегопад давно закончились, на голубеющем небосклоне не было ни облачка. От сияния застилающего всё вокруг снега слепило глаза. Крепко прижав к груди, меня нёс на руках Леголас; лицо его сейчас было спокойным и не выражало никаких отрицательных эмоций. Впереди нас шли Арагорн и Боромир, неся на руках каждый по два хоббита; сзади Гэндальф и ведущий на поводу Била Гимли. Мы спускались с Карадраса, так и не сумев его преодолеть. Заметив, что я проснулась, Леголас, пропустив вперёд мага и гнома с пони, чуть приотстал. - Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил он. - Вроде бы ничего, - неуверенно ответила я: в теле поселилась странная слабость, силы так и не вернулись во время сна. Но всё же быть беспомощным ребёнком на руках Аранена мне казалось неловким. - Отпусти меня, я вполне могу идти. - Не уверен, - с сомнением посмотрел на меня лесной царевич, только крепче прижимая к своей широкой груди, и тут же предупредил: - А будешь настаивать, сброшу тебя прямо в пропасть.        Я по опыту знала, что спорить с ним бесполезно, потому, положив голову на плечо Аранена, прижалась лбом к его тёплой шее и закрыла глаза.       Вновь проснувшись, я обнаружила, что лежу, тепло укрытая одеялами вместе с мирно похрапывающими хоббитами. Я пересчитала - все четыре на месте, вот и славно. Значит, никто из моих друзей не замёрз. Неподалёку вновь спорили Гэндальф, Гимли, Боромир и Арагорн. Сидевший с ними же Леголас предпочитал молчать. Почувствовав, что я проснулась, он изучающе взглянул на меня и вновь отвернулся к спорившим.       Гимли, кажется, побеждал в этом споре, уверяя, что нужно идти через Морию. Боромир был против, но Арагорн и Гэндальф готовы были уже согласиться с гномом. Вскоре хоббиты тоже проснулись и приняли самое активное участие в споре. В итоге решено было с утра идти в Морию. - Как ветер жутко завывает, - посетовала я брату. - Ветер? - удивлённо переспросил Арагорн и, внимательно прислушавшись, резко вскочил на ноги. - Это вовсе не ветер - это воют волки! - Все немедленно к костру! - скомандовал Гэндальф. - Доставайте оружие! Мы с хоббитами сгрудились у костра, вытаскивая мечи, и в этот миг на поляну выскочил огромный серый волк. - Слушай меня, прислужник Саурона! - провозгласил маг. - Перед тобой Гэндальф Серый! Склони голову и убирайся!       Но волк не собирался внимать словам волшебника; ощетинившись в злобном оскале, он бросился на Митрандира. Пропела тетива, и стрела Леголаса пронзила глотку зверя. Сгрудившиеся у поляны волки разбежались, но, продолжая выть, далеко не уходили. - Нас загнали в ловушку, - произнёс Гэндальф. - Уйти от варгов мы сможем только в Морию, но для этого нам нужно продержаться до утра.       Полночи варги лишь пугали нас воем, под утро атака началась вновь: выскочив на поляну целой стаей, они набросились на нас. Боромир и Арагорн рубили их мечами, Леголас пронзал стрелами, топор гнома мелькал в воздухе как молния, несколько волков я сразила, вонзая им меч в горло. От ужаса происходящего меня трясло, но я продолжала вместе со всеми отбивать атаки варгов, которых, сколько мы их не убивали, меньше не становилось.       Прочитав заклинание, Гэндальф направил посох на ближайшее дерево, и оно вспыхнуло ярким огненным цветком. Скоро все деревья на поляне полыхали, освещая ночь. Неожиданно на её середину выскочил ещё один огромный волк. Леголас сразил его стрелой, и наступила тишина - остальные варги разбежались, и мы остались одни. К нашему несказанному удивлению, вокруг не было ни одного волчьего трупа, лишь валялись стрелы Леголаса. - Это волколаки, - пояснил нам Митрандир. - Волки-оборотни. Они подчиняются злой человеческой воле. Нам нужно скорее уходить отсюда, пока они не вернулись за нами.       Раним утром, позавтракав, мы выдвинулись в сторону Мории, к которой, как обещал нам Гэндальф, должны были подойти к закату.