Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      Продолжили мы путь в сумерках, когда солнце уже уходило за горы. Под кроной шумевших листвой деревьев уже стало почти темно, но вскоре мы вышли на луг под бледное вечернее небо, на котором уже начали зажигаться мириады звёзд. Луг обрывался рвом, а за ним тянулась широкая зелёная стена, окружавшая огромный холм, поросший такими гигантскими Мэллорнами, что, казалось, их ветви поддерживают небосвод. В могучих ветвях ярусами были расположены флёты, сквозь густую листву то тут, то там пробивались серебристо-зелёные огоньки. - Добро пожаловать в Карас-Галадон! - с улыбкой произнёс, обернувшись к нам, Халдир. - Сколь величествен город галадримов, - восторженно произнёс Леголас, светящимися глазами осматривая наружные стены Карас-Галадона. Я невольно залюбовалась ставшим в этот момент таким по-мальчишески чистым лицом царевича. Да, эльф был красив мужественной, сильной красотой, но я тут же одёрнула себя - что за мысли? Не пристало мне разглядывать ямочки на его щеках.        Смутившись, я ещё ближе придвинулась к Арагорну. Приняв решение держаться подальше от Аранена, и от Боромира тоже, я последние несколько часов пути ни на шаг не отходила от брата.        Вдоль внешнего края рва вела мощёная белым камнем дорога. По ней мы и пошли в западном направлении, огибая высившийся слева от нас город, подобный золотисто-зелёному облаку. Чем темнее становилось вокруг, тем больше огоньков загоралось в кронах Мэллорнов, казалось, будто весь холм усыпан упавшими с неба звёздами. Наконец мы подошли к белому мосту, перейдя по которому, увидели высокие белые ворота, освещённые светильниками. Халдир произнёс несколько слов, огромные створки бесшумно раскрылись и так же бесшумно закрылись, как только мы вошли внутрь. Никого не было видно, но сверху доносились голоса, и слышалась нежная музыка.       Мы шли вверх по склону то тропами, то крутыми лестницами. Молчания не нарушал никто, даже болтливые Мерри и Пиппин, зачарованные окружавшей нас волшебной красотой, лишь переглядывались. Наконец мы поднялись на самую вершину. Там, на широком лугу, мы увидели серебряную чашу фонтана. Хрустальной чистоты вода падала в неё, подсвеченная множеством серебряных ламп.        На южной стороне луга рос самый большой Мэллорн, из всех, что нам довелось увидеть. Гладкую кору могучего ствола словно окутывал серебристо-серый шёлк. К нижним ветвям вели деревянные ступени, у подножия которых сидело трое стражников в белых плащах.        Владыки Келеборн и Галадриэль ожидали нас. Первым было велено подниматься Фродо, за ним Леголасу, остальные могли следовать в любом порядке. Поднявшись по бесчисленному количеству лестниц, переходя с флёта на флёт, мы наконец взобрались на невероятных размеров талан. На нём был выстроен деревянный дворец. Войдя внутрь вслед за Халдиром, мы оказались в овальном зале, посреди которого высилась мощная, сужающаяся кверху колонна - верхушка ствола Мэллорна. Помещение заливал золотистый свет, вдоль стен сидело множество эльфов, у древесной колонны на двух престолах восседали Келеборн и Галадриэль. При нашем появлении Владыки приветственно поднялись. Оба были очень высоки и облачены в белоснежные одежды. Халдир подвел Фродо к престолу, и Келеборн приветствовал хоббита на общем наречии. - Присядь со мной, Фродо из Удела, - произнёс Владыка. - Мы поговорим, когда подойдут остальные.        Для каждого из нас у Владыки галадримов нашлись слова приветствия. - Добро пожаловать, Арагорн, сын Араторна. Тридцать восемь раз опала листва за нашими рубежами с тех пор, как гостил ты у нас в последний раз. По твоему лицу я вижу, сколь тяжкими были для тебя эти годы. Но труды твои близятся к концу, хотя каким он будет, нам неизвестно. Здесь ты сможешь отдохнуть и на время забыть о своём нелёгком бремени. - Рад видеть тебя, Леголас, сын Трандуила. Печально, что мы так редко привечаем наших северных родичей. - Приветствую тебя, Гимли, сын Глоина! Давным-давно никто из народа Дарина не бывал в Карас-Галадоне. Сегодня мы нарушаем давний закон, и пусть это послужит знаком того, что, хоть мир сейчас и омрачён, светлые времена не за горами и дружба между нашими племенами возродится. - Здравствуй, Элениэль, дочь Эрамииля. Последний раз ты была у нас в гостях ещё ребёнком, рад, что на пороге цветущей юности ты вновь решила посетить нас.       Гимли отвесил низкий поклон, я же, смутившись, потупила взор. Владычица Галадриэль не промолвила ни слова, лишь окидывала нас пристальным испытывающим взглядом. - Вас только девять, а в послании Элронда говорится о десятерых, - молвил Владыка, когда мы все расселись. - Быть может, Совет изменил решение слишком поздно, и мы об этом не знаем? - Нет, - произнесла Владычица Галадриэль глубоким певучим голосом. - С отрядом вышел Гэндальф Серый, но границ Лориэна он не пересекал. Поведайте, где он? Мне нужно с ним поговорить. Мир за рубежами наших границ заволокло тенью, и я не могу проследить его путь. - Тень-то и поглотила его, - мрачно вздохнул Арагорн. - Он канул в бездну в пещерах Мории.       Эльфы, находившиеся в зале, разразились горестными восклицаниями. - В последнее время мы получаем много плохих вестей, но эта - худшая из всех, - помрачнел Келеборн. Затем, повернувшись к Халдиру, спросил: - Почему мне не доложили об этом раньше? - Мы не рассказывали Халдиру ни о нашей цели, ни о нашем походе, - ответил за разведчика Леголас. - Печаль наша неизбывна, а потеря невосполнима, - произнёс Фродо. - Гэндальф провёл нас сквозь мрак Мории, спас ценой собственной жизни.        Долог и полон нескончаемой грусти был наш рассказ о неудавшемся переходе через Карадрас, о решении идти через туннели Мории и о гибели в её недрах Митрандира. - Ваша цель нам известна, - наконец произнесла Галадриэль. - Но открыто говорить о ней не следует даже здесь. Я не стану давать вам наставлений, что нужно делать - вы решите сами. Но я поделюсь с вами знаниями, ибо мне ведомо многое из того, что было, есть и, возможно, будет. Одно скажу вам уже сейчас: вы идёте по острию ножа. Дрогнув, оступившись, один из вас может погубить всех остальных. Надежда сохранится до тех пор, пока сохраняется дружество. Именно Дружеством должен называться ваш отряд.       Она умолка и пристально заглянула в глаза каждому из нас. Никто, кроме Арагорна и Леголаса, не смог выдержать её проникающего в самую душу взгляда. Все отводили глаза; в тоске, вновь наполнившей сердце, я потупилась, Сэм покраснел и опустил голову.        Вскоре нам дозволено было идти отдыхать. И мы принялись спускаться вниз по флётам, делясь впечатлениями об эльфийских Владыках. - Эй, Сэм, - оживлённо сказал Пиппин. - А что это ты так раскраснелся под взглядом Владычицы? Видать, совесть у тебя нечиста. Надеюсь, ты не затеваешь ничего хуже гнусной кражи моего одеяла? - Ты-то и сам заалел, - поддела я его, - небось, думаешь как умыкнуть остатки моих орехов. - Какие там одеяла? - вздохнул Сэм, поёживаясь. - Владычица словно всё моё нутро высмотрела. Смотрит, а сама будто спрашивает: а что скажешь, Сэм Гужни, ежели я помогу тебе прямо сейчас вернуться в Удел, да ещё славную норку с садом подарю? - Странно... - пробормотал Мэрри, - мне она то же самое предложила...       Он замялся, но и так всё было ясно. Каждому из нас Галадриэль предложила выбор: продолжить полный смертельных опасностей и ведущий неведомо куда путь или, переложив тяжкую ношу на плечи других, получить взамен то, чего более всего желал в жизни. - Подозрительно всё это, - рассердился Боромир. - Зачем она читает наши мысли? Зачем предлагает то, что может, или делает вид что может, дать? Я-то ничего и слушать не стал - воины Минас-Тирита верны своему слову.        Однако, что предлагала ему Владычица, воин не сказал, как не сказали об этом и Фродо с Леголасом. Я тоже молчала о предложенной мне свободе и вольных тропах, какая мне воля без брата? Путь Арагорна - и мой путь. Как бы ни было трудно брату, я буду рядом. Пусть я буду сердить его своими выходками, но я никогда не оставлю Арагорна в трудное время.       Спустившись наконец с Мэллорна Владык, мы обнаружили у фонтана разбитый для нас эльфами большой шатёр. Несколько эльфиек принесли нам ужин, и, покончив с трапезой, мы улеглись спать. Хоть в Карас-Галадоне и было тепло, мы с хоббитами по привычке организовали себе общую скатку и впятером улеглись спать под общими одеялами. Обняв положившего мне голову на плечо Мерри, я долго слушала разговоры Арагорна, Гимли, Боромира и Леголаса. Затем глубокий сон сморил меня.       Проснувшись рано утром, выбравшись из-под сопящих Фродо с Пиппином, я побежала к ручью. Умывшись в прохладной воде и напившись её же, я долго любовалась, как первые солнечные лучи играют в золотистой листве. Внезапно мне захотелось увидеть рассвет во всей его красе. Оглядевшись, я выбрала Мэллорн повыше. Подтянувшись на нижнюю ветку дерева, я принялась взбираться вверх. Когда я наконец забралась на самую вершину могучего Мэллорна, то на востоке в рассветных солнечных лучах за кронами бесчисленных деревьев увидела искрящуюся полосу воды - великую Реку Андуин. Но, стоило вглядеться вдаль за Реку, как чудесный свет померк: там лежал прежний знакомый блеклый и тусклый мир. А ещё дальше сгущался сумрак, разогнать который солнце Лориэна не имело силы. Я знала, это было южное Чернолесье - гнусное место, где душат друг друга покрытые коростой тёмного мха гнилые деревья. В глубине этих дебрей высится Дол-Гулдур, прежнее обиталище Врага. Замок и сейчас не был пуст: над ним зависла тёмная туча. Отсюда, с высоты Лориэнского Мэллорна, я могла видеть источники двух сил, ни на миг не прекращающих противоборства. Пока свету удаётся прозревать самое сердце тьмы, не раскрыв ей ни одной своей тайны... но это пока. Не желая впускать в сердце печальные мысли, я тряхнула головой и прислушалась к звонкому пению птиц, радостно приветствующих наступление нового дня.       Удобно устроившись на ветке, я долго обозревала золотистое море листвы. Вдруг взгляду моему попалась точка неяркого свечения. Приглядевшись, я замерла в радостном неверии: на одной из ветвей Мэллорна среди зимы расцвёл золотой бутон. Подобравшись к нему поближе, я долго с благоговением рассматривала нежные лепестки и множество тонких тычинок, покрытых жёлтой пыльцой. Сладкий запах, распространяемый цветком, будил в душе воспоминания о минутах былого счастья, возрождал их и заставлял вновь испытать забытую радость. Я долго любовалась прекрасным цветком, распустившимся вопреки зиме. Затем на память мне пришёл тот, кто так мечтал увидеть Лориэн весенней порой.       Спустившись с дерева, я вернулась на луг, где был разбит для нас шатёр. - Леголас, - тихо позвала я стоящего у фонтана эльфа. Тот, обернувшись, удивлённо посмотрел на меня. Кажется, я впервые обратилась к нему по имени? Да ещё и за сто лет знакомства... Есть от чего диву даться. - Пойдём со мной, - поманила я недоумевающего Аранена и, убедившись, что он идёт следом, направилась к тому самому Мэллорну у ручья.        Принц, хоть и покосился с подозрением, но всё же молча взобрался вслед за мной на дерево. Оказавшись вновь на самой верхушке Мэллорна, я отыскала взглядом цветущую ветвь и указала на неё Леголасу. Сначала эльф в недоумении замер, затем его взгляд, отыскавший чудесный цветок, озарился восхищением. - О, Эру! Как он прекрасен! - восторженно прошептал эльф, дотянувшись до распускающегося бутона, вдыхая его сладостный аромат. Затем принц поднял полный нежности взгляд на меня: - Спасибо. - Не за что, - улыбнулась я Царевичу. Конечно, нежность его взгляда предназначалась прекрасному цветку, а вовсе не мне, но всё же в моём глупом трепещущем сердце горячим сгустком зародилось чувство, имени которого я не знала, но хозяином которого был голубоглазый эльф.