Элениэль - Дочь Звезд. Трилогия. Часть 1.

      Сквозь ускользающий сон я чувствовала как, обнимая одной рукой, другой он скользит по моей спине, гладит грудь, сжимает ягодицы. Да, я помнила всё, что произошло ночью, и это было волшебно, но всё же я, безумно смущаясь, боялась открыть глаза и ответить на его взгляд. Я просто не могла этого сделать. Прижавшись теснее к Леголасу, я спрятала пылающее лицо у него на груди.       Тихо усмехнувшись, он поцеловал мои волосы, начал вновь гладить мою спину. И тут я поняла, что ничем не укрыта, согрета лишь жаром его тела. О, Эру! Не размыкая век, я извернулась в его объятиях и принялась нащупывать одеяло, а найдя, тут же попыталась прикрыться. - Ну нет, - отобрав у меня одеяло, Аранен запустил его туда же, куда полетела вчера одна из подушек. - Я хочу видеть тебя всю.       Смутившись ещё больше оттого, что он прочёл мои сонные мысли, я перекатилась на живот, чем вызвала ещё один смешок. Эльф, склонившись, начал покрывать мою спину влажными поцелуями, поддразнивая, водя языком по покрывшейся мурашками коже. Когда его губы коснулись ягодиц, я невольно вздрогнула и попыталась вырваться из сильных рук.        Пробормотав слова, которых я не разобрала, Леголас перевернул меня на спину и положил руку на живот, чтобы я не могла больше вертеться. - Посмотри на меня, - приказал он, убирая спутанные волосы с моего лица.        Подчинившись, я робко взглянула на возвышающегося надо мной Принца. Взгляд его голубых глаз был нежен, светлые волосы беспорядочно рассыпались по широким плечам, тонкие косы, которые он вчера заплёл на висках, растрепались. Опуская глаза, я смотрела на его мускулистую грудь и плоский живот, по которому, убегая вниз, тянулась тонкая полоса чуть более тёмных волос - последовав за ней взглядом, я увидела его напряжённую, восставшую плоть.        Отчаянно краснея, я вновь зажмурилась - раньше мне не доводилось видеть обнажённого мужчину. Аранен был прекрасен, но всё же смущению моему не было предела.       Опустившись рядом со мной на подушки, Леголас обнял меня и коснулся губ ласковым поцелуем. Я с радостью ответила на него, тут же забыв обо всём на свете и наслаждаясь его терпким дыханием и дерзким языком. - Посмотри на меня, - вновь попросил он, наконец, оторвавшись от моих губ и коснувшись пальцами подбородка. - Хорошо, - я улыбнулась ему, открывая глаза и удивляясь, каким серьезным стало его лицо. - Ты не должна смущаться или робеть передо мной, - произнеся это, эльф обхватил пальцами мою ладонь, потянул её вниз и прижал к своей возбуждённой плоти. - Я хочу любоваться тобой обнажённой, хочу касаться тебя везде и как захочу. Ты теперь моя и должна быть готова к этому.        Не в силах ответить ему, я лишь кивнула, с любопытством проведя пальцами по твёрдой, покрытой удивительно бархатистой кожей плоти. Застонав, Аранен сильнее сжал мою руку и заставил провести ею сверху вниз, затем, убирая её, он вновь прильнул к моим губам. Поцелуй приобрёл совсем иную форму - возбуждая, он почти кусал мои губы, тут же втягивая их в свой рот. Руки его вновь оказались на моей груди, пальцы, играя, сжимали затвердевшие соски, затем, склонившись, он принялся по очереди ласкать их языком. Выгибаясь в его руках, вновь сгорая в неведомом мне раньше огне, я громко застонала, теснее прижимая к себе его голову.        Не отрываясь от груди, Леголас развёл мои бёдра и, устроившись между ними, стал медленно входить в меня. Вначале я напряглась, почувствовав саднящую боль, но она была не такой острой, как ночью, и вскоре, позволяя расслабиться, прошла. Принц прильнул к моим губам, дразня их языком, начиная быстрее двигаться, глубже погружаться. Обняв его за шею, я, вздрагивая от наслаждения, вторя его движениям, двигалась бёдрами ему навстречу. Огонь в моей крови разгорался всё сильнее, мне казалось внутри меня всё взорвётся яркими искрами, но эльф начинал входить медленнее, останавливался совсем, находясь глубоко внутри меня. Я стонала, в нетерпении впиваясь ногтями в его спину, но он лишь целовал в ответ, ещё более распаляющими поцелуями, и вновь начинал быстрые и резкие толчки. Казалось, это длилось невероятно долго, но, наконец, принц позволил мне забиться в мучительно сладких судорогах, в следующий миг он громко застонал, совершив последний глубокий толчок. Подрагивая, оглушённая волнами наслаждения, придавленная к кровати обмякшим тяжёлым телом Царевича, я чувствовала, как в меня изливается его горячее семя.        Наконец, не выходя из моего тела, эльф повернулся на бок, прижимая меня к себе, обхватывая ногами мои ноги, руками обнимая и крепко сжимая спину. Ослабевшая, погружённая в сладкую истому, я прижалась щекой к его скользкой от пота груди. - Ты во сто крат прекраснее, чем я мог представить себе в самых диких фантазиях, - хрипло шепнул Аранен, касаясь губами моей макушки.       В ответ, заставив Принца вздрогнуть, я лизнула его маленький, тёмный сосок.        Наверное, мы могли так лежать, наслаждаясь друг другом, очень долго, но, к сожалению, из окна лился яркий свет взошедшего уже высоко солнца. Медусельд, издавая первые звуки, начинал приходить в себя после вчерашнего празднества. - Мне пора уходить, - шепнул Леголас, неохотно размыкая объятия.        Не желая, чтобы эльф покидал меня, я, подняв голову, умоляюще взглянула на него. - Наверняка, скоро придет Эйовин звать тебя на завтрак, - шепнул он, даря мучительно долгий, сладкий поцелуй.       Наконец поднявшись со смятой постели, Принц начал спешно собирать свою разбросанную в порыве страсти одежду. Я с интересом наблюдала как он быстро одевается и натягивает сапоги. - Это я заберу себе, - он показал мне чуть влажный лоскут льняного полотна, покрытый бурыми пятнами.        Краснея, я кивнула. Оказывается, пока я спала, принц успел отереть меня от девственной крови.       Через минуту, коснувшись моих губ нежным поцелуем, Леголас подошёл к окну и, выглянув наружу, чтобы убедиться, что внизу никого нет, забрался на подоконник и спрыгнул вниз.        Не в силах оставаться одна в комнате, которая, казалось, насквозь пропиталась запахом нашей страсти, я собралась сама идти искать Эйовин, или Мэрри с Пиппином, или Арагорна. Впрочем нет, перед братом предстать в таком разобранном состоянии я не могла, он непременно что-нибудь заподозрит. Но ведь там, в зале под лавкой спит Гимли, пора его будить. Я не могу сейчас находиться наедине со своими вывернутыми наизнанку мыслями и чувствами.       Омывшись в тазу прохладной водой, я расчесала волосы и, надев рубаху с брюками, направилась к двери. Едва я её отперла и приоткрыла, к моим ногам упал спавший сидя и облокотившийся на неё Эйомир. - Что, уже утро? - изумлённо пробормотал воин, сонно протирая налитые кровью глаза. Да уж, пить ему определённо нужно меньше. - Что ты тут делаешь? - глядя, как он лежит, распростёршись у моих ног, поинтересовалась я. - Берегу твою честь, - сипло промямлил он, наконец соизволив сесть, и окинул меня снизу вверх мутным взглядом. - Воины вчера изрядно перебрали, вот я и решил постеречь твою дверь от особо рьяных.       Я окинула вышеупомянутую дверь благодарным взглядом - какое счастье, что она дубовая и такая толстая, и благодаря этому хорошо заглушала звуки. Хмельной роханец, похоже, не разобрал того, что я действительно подарила сегодня свою невинность Лихолесскому Принцу.       В это время в коридоре, облаченная в светло-зелёное платье, показалась Эйовин. Увидев сидящего у моих ног брата, она поспешила к нам. Хорошо, что дева не видела, как живописно он развалился у моих ног минуту назад. - Что происходит? - изумлённо спросила у нас роханка. - Твой брат, как истинный рыцарь, всю ночь стерёг мою дверь снаружи, дабы меня никто не побеспокоил, - объяснила я ей, видя, что сенешаль лишь морщится, потирая виски.        Вдвоём с Эйовин мы кое-как смогли поднять его и, пошатывающегося, повели в зал. Там картина обстояла не лучше. Слуги уже успели убрать со столов, за которыми восседало несколько, находившихся в столь же плачевном состоянии, воинов. Здесь были и хоббиты с уже проснувшимся Гимли, они дружно похмелялись из бочонка с элем. У стола, в окружении следопытов, сидел мой брат. Вот у них лица были гораздо свежее - дунэдайны умели пить. Я помогла Эйовин усадить её брата за стол и поспешила к Арагорну. - Как ночь провела? - спросил он, притягивая меня к себе на колени. - Хорошо, - прошептала я, утыкаясь лбом в его щетинистый подбородок. Это лучшая ночь в моей жизни, братик, но тебе об этом знать не обязательно! - Эйомир до утра сидел в коридоре под моими дверями, - улыбаясь, поведала я брату. - Зачем? - удивился тот, устремив взгляд в сторону сенешаля, который жадно осушал кубок с вином, что вручила ему добросердечная сестра. - Боялся, что пьяные воины могут меня потревожить, - пожала я плечами. - Пожалуй, стоит сказать ему спасибо, - кивнул брат, и, приобняв меня за талию, продолжил прерванный моим появлением разговор, что вёл со следопытами.       Через некоторое время, в зале появился Леголас. После того, как был подан завтрак и все, кто мог есть, его опробовали, эльф, поймав мой взгляд, кивнул в сторону конюшен и направился к дверям, что вели на террасу. Выждав несколько минут, я, извинившись, встала из-за стола и направилась вслед за ним.        Когда я пришла к конюшням, Аранен уже ждал меня, сидя на оседланном Эроде. Когда я подошла к жеребцу, эльф, склонившись, легко поднял меня, боком усадил к себе на колени, а затем направил Эрода к городским вратам. - Так тебе будет легче ехать, - ответил он на мой недоумённый взгляд, заставив тем самым вновь покраснеть. Внизу живота действительно саднило, но я не думала, что он догадывается об этом.       Когда мы выехали из ещё сонного Эдораса, жители которого только начинали пробуждаться после вчерашних празднеств, принц направил Эрода вдоль тракта прочь от города. Прижавшись к его груди, я молча любовалась изумрудной, колышущейся на ветру травой бескрайней степи.       Когда мы миновали высящиеся по обеим сторонам тракта курганы, Леголас, съехав с дороги, помог мне спуститься с коня и спрыгнул с него сам. Отойдя вглубь высокой, доходящей местами до пояса травы, мы отпустили Эрода свободно пастись. Постелив свой плащ, Леголас, усадив на него меня, сам опустился рядом. - Это свидание? - улыбнулась я, когда эльф бережно обнял меня за плечи. - Да, - кивнул Царевич, прижимаясь щекой к моим волосам. - У нас осталось слишком мало времени, и я хочу провести его с тобой, а не в роханских казармах. - О чём ты? - встревожилась я, разворачиваясь в его руках и пытаясь заглянуть в глаза, которые он старательно отводил. - Арагорн сегодня примет решение о том, когда мы выдвигаемся в путь. - Нехотя ответил он мне. - И куда мы направляемся? - сорвав травинку, я пощекотала ею запястье любимого. - Ты остаешься в Эдорасе, под опекой Тэодена и Эйомира, - взяв моё лицо за подбородок, эльф жестко заглянул мне в глаза. - И это не обсуждается. - Нет! - я попыталась вырваться из его рук. - Гэндальф обещал мне! Нет! - Это решение было принято твоим братом и Митрандиром вчера, ещё до празднеств, - произнёс Леголас, крепко сжимая мои запястья, не позволяя сдвинуться с места. - Они не имеют права решать за меня! - задыхаясь от наворачивающихся слёз, я смотрела на Аранена. Они с братом уедут на войну, бросив меня здесь одну? Этого не может быть! - Ты не можешь ехать с нами! Хватит с тебя Парт-Галена, дикарей и Хельмовой Крепи! Я больше не могу видеть, как ты сражаешься с чёрными тварями! - закричал эльф, лицо его исказилось от гнева, глаза, потемнев, стали почти чёрными. - Я не могу, понимаешь ты это или нет?! Не могу искать твоё тело среди орочьих трупов!       Прикусив дрожащую нижнюю губу, я в отчаянии смотрела на Аранена. Выругавшись, он обнял меня, крепко прижимая к своей бурно вздымающейся груди. - Послушайся меня, прошу, - быстро зашептал он мне на ухо. - Я не могу спокойно сражаться, зная, что рядом ты подвергаешься смертельной опасности. Дождись меня в Эдорасе! - Но как же я могу остаться, зная куда вы идёте? - так же тихо шепнула я в его камзол. - Вы хотите оставить меня здесь одну, я не смогу жить ожиданием вернешься ли ты живой, вернётся ли мой брат... - Я вернусь к тебе, - перебил меня эльф. - Обещаю, вернусь! - Поклянись, что не погибнешь, тогда я останусь и буду ждать тебя, - подняв голову, я заглянула в его сверкающие, словно весеннее небо в грозу, глаза. - Не могу, - печально ответил мне принц, качая головой. - Но ты всё равно останешься здесь, с Эйовин.       Я попыталась было возразить, но он закрыл мой рот долгим поцелуем. Поцелуем отчаянным и пьянящим, сладким и подчиняющим своей воле. - Не думай сейчас ни о чём, - шепнул Леголас, наконец оторвавшись от моих губ. - Давай просто побудем вместе - ты и я, как будто больше никого нет на белом свете.       Кивнув, я села на его колени, и, обняв за шею, нежно поцеловала. Эльф ответил на мой поцелуй, стремясь подарить ту же нежность, что и я ему. - Ты совсем не изменилась с тех пор, как впервые оказалась в моём замке, - шепнул Леголас, ложась на плащ и увлекая меня за собой. - Такая же маленькая и хрупкая. А я-то верил, что ты вырастешь хоть ещё немного. - Зато ты растешь как на дрожжах, - хмыкнула я, кладя голову ему на плечо. - Неправда, - возмутился он, наматывая на палец прядь моих волос. - Я какой был, такой и есть. - Ну да, - кивнула я, - ворчливый верзила. Порой ты пугаешь меня своей мрачностью.       Смеясь, Аранен снова поцеловал меня. - Как же я соскучился по тебе, - наконец шепнул он. - Каждую минуту эти сто лет моё сердце тосковало без тебя.       Вновь и вновь он дарил мне поцелуи и ласки, наполняя счастьем, вселяя надежду. Ветер, что дул, словно прогонял беду, палящее солнце растопляло печали. Эльф любил меня под яркими лучами дневного светила. Погружаясь в бурлящие волны наслаждения, я лишь теснее прижималась к нему, не желая чувствовать ничего в мире, кроме его смелых рук.        Вернулись в Эдорас мы лишь под вечер. Отведя Эрода в конюшни, вместе отправились во дворец и, войдя в тронный зал, увидели лица встревоженных Тэодена, Гэндальфа и Эйомера. Взглянув на Арагорна, я, едва не вскрикнув, прижала руку к губам. За несколько часов, что нас не было в городе, мой брат словно постарел на много лет. Его мрачное, осунувшееся лицо выдавало смертельную усталость и напряжение. - Я заглянул в отданный мне Гэндальфом камень Ортханка, друзья мои, - тихо молвил он. - Как? - в изумлении воскликнул Гимли. - Заглянул в этот проклятый Палантир? И Он увидел тебя?! - Да, - кивнул Арагорн, - но не переживай, мой друг, я не выдал никаких тайн. По праву рождения камень принадлежит мне, и я решил, что имею право и силу им воспользоваться. Насчёт права моего - споров и быть не может, а вот сил... сил мне едва достало, - Арагорн глубоко вздохнул и покачал головой. - Борьба была страшной, я не скоро оправлюсь, но и Он не услышал от меня ни слова. Более того, мне удалось подчинить камень своей воле. Уже одно это было для Него ударом. И ещё - Он видел меня. Да, Гимли, видел, но не в том обличьи, в котором знаешь ты. Было ли это моей ошибкой... не думаю. Узнать, что я существую, что хожу по земле - это второй удар, потяжелее первого. Саурон не забыл ни Исилдура, ни меча Элендила. И вот ныне, в тот час, когда он приступил к исполнению своих гнусных замыслов, перед ним предстаёт наследник Исилдура и показывает ему заново откованный, слишком памятный для него клинок. Могущество Его велико, однако ещё не настолько, чтобы Ему стал неведом страх. И Его беспрестанно терзают сомнения. - Но всё же Он очень силён, - заметил маг, - и теперь, конечно же, поспешит нанести удар. - Поспешный удар часто попадает мимо цели, - сказал Арагорн. - К тому же, мы не станем ждать, а постараемся опередить Его. Подчинив Камень, я многое узнал. Гондору грозит опасность: с юга надвигаются Вражьи рати, а это неизбежно отвлечёт силы от обороны. Если не предотвратить угрозу, Минас-Тирит не продержится и десяти дней. - Значит, всё пропало, - вздохнул Тэоден. - Мы не сможем послать подмогу так быстро. Чтобы собрать всех мужей Рохана, что могут держать меч, потребуется не менее четырёх дней, да и на путь до Гондора нужно время. - Да, это так, - согласился Арагорн. - Значит, я должен отправиться туда сам. Что же до времени... Есть только один путь, которым можно добраться до побережья, прежде чем всё будет кончено. И этот путь - Стезя Мертвецов. - Стезя Мертвецов, - угрюмо проговорил Гимли. - Звучит не очень-то обнадёживающе. Под силу ли смертному пройти этой дорогой? А если ты всё же пройдёшь и проведёшь нас, как сможем мы столь малыми силами сдержать натиск Мордора? - Смертные не ступали на этот путь со времён прихода рохиримов, - ответил ему мой брат. - Для них он закрыт. Но в тёмный, роковой час, наследник Исилдура может одолеть его... если ему достанет решимости. Вот что передал мне Элронд из Разлога через своих сыновей: "Пусть Арагорн помнит о словах Провидца и Стезе Мертвецов." - А ты знаешь что это за слова? - спросил Леголас. - Да. Малбет-Провидец во дни Арведуи, последнего короля Форноста, изрёк: Злая мгла облегла всю землю - Тьмой крылатой объята от заката и до восхода. Врата града рухнут; враг попирает Королей могилы. Сила Мёртвых восстанет Во искупление клятвопреступления: Эхом у камня Эреха всех созывает Рог, трубящий в отрогах горных. Кто же трубит, призывая забытых В сумраке сером, всех умерших? Тому королю наследник, кому они присягали, Ибо судьба неизбежна - он к Морю пробьётся По Стезе Мертвецов отсюда... - Надеюсь, эти забытые не позабыли как сражаться, - хмыкнул гном. - Иначе непонятно, чего ради их беспокоить? - Это мы узнаем, если доберёмся до Эреха, - промолвил Арагорн. - Когда-то эти люди поклялись сражаться против Саурона, и им придётся сражаться, чтобы исполнить нарушенную клятву. Я должен пройти дорогой ужаса, ибо нуждаюсь в помощи и не могу получить её от живущих. - Почему ты запрещаешь мне пойти с тобой, брат? - тихо спросила я, подходя к нему. - Потому что наследница рода Эрамииля - дитя света, и ей не дано пройти Тёмной тропой, - ответив за Арагорна, сурово молвил Гэндальф. - Далее ты не идёшь с нами, Элениэль, ты остаешься в Эдорасе, - затем маг обернулся к встревоженному Тэодену: - Соберите всех воинов в кратчайший срок и выдвигайтесь на подмогу к Гондору, я же поскачу туда сейчас же на Светозаре, дабы предупредить наместника Дэнетора и его сыновей о надвигающейся опасности. Приняв это решение, маг проследовал к конюшням, захватив с собой Пиппина. Митрандир считал, что хоббит, уже единожды прикоснувшийся к Палантиру, не по своей воле, но всё же попытается это сделать вновь. А поскольку Камень было решено оставить на хранение в Эдорасе, то Пиппину находиться здесь не стоит.       Со слезами на глазах, мы с Мэрри проводили нашего друга и волшебника до конюшен. Светозар скрылся в дали, унося своих всадников, а мы всё смотрели на поднятую его копытами, клубящуюся пыль.       Когда же мы вернулись в тронный зал, то узнали новую весть. Арагорн, Гимли и Леголас вместе с отрядом Дунэдайнов через час собирались выдвигаться в путь.       Затаив дыхание, чтобы не зарыдать, я подошла к брату. - Нет, Элениэль, - ответил тот на мой умоляющий взгляд. - Гэндальф сказал мне, что ты погибнешь на Стезе Мертвецов, потому ты остаешься в Эдорасе, и учти, в Минас-Тирит ты тоже не отправишься, я просил Тэодена лично проследить за этим. Ты останешься здесь с Эйовин. Не плачь, - брат обнял меня за трясущиеся плечи и привлек к своей груди. - Я вернусь, вот увидишь.       Всхлипнув, я кивнула, крепче обнимая Арагорна.       Через час мы с Эйовин и Мэрри стояли у королевских конюшен, придя вместе с остальными воинами проводить отъезжающий отряд. - О, Арагорн, ты стал мне другом, - печально произнёс Эйомер. - Я надеялся, что мы вместе с тобой сразимся с нашими врагами, но коли ты избрал Стезю Мертвецов, нам суждено распрощаться, и едва ли мы свидимся под этим солнцем. - Я сделал свой выбор, - твёрдо ответил ему Арагорн. - Верь мне, нам ещё доведётся побывать вместе в бою, пусть между нами встанут все полчища Мордора. - Ты волен поступать, как считаешь нужным, Арагорн, - сказал Тэоден. - Быть может, тебе и впрямь дано пройти этим тёмным путём, но не буду скрывать, разлука меня печалит, без тебя и твоей славной дружины, силы наши уменьшатся. Но ты должен спешить. Прощай. - Прощай, государь, - поклонился королю Арагорн. - Да увенчает твой путь великая слава! - затем он обернулся ко мне: - Прощай, сестра! Мы оставляем тебя в надёжных руках, о лучшем и мечтать не приходится. Леголас и Гимли отправятся со мной, но сердцем мы всегда с тобой. Прощай.       На негнущихся ногах, я подошла к брату и, целуя, крепко обняла его, потом, обернувшись к гному, обняла и его, прижавшись щекой к пышной, жёсткой бороде. - Не печалься, звездочка, мы ещё увидимся, - пообещал Гимли, ласково смахивая мои слёзы мозолистыми пальцами, и тихо сказал на ухо: - Ведь я тоже хочу погулять на твоей свадьбе.       Я замерла в недоумении, а гном с усмешкой развернул меня и подтолкнул к Леголасу. Эльф обнял меня, крепко прижимая к своей груди. - Я вернусь, - шепнул он, целуя меня в лоб.       Арагорн вскочил на Рогерина, коня, который принадлежал ему, и которого придя, привели с собой Дунэдайны. Леголас сел верхом на Эрода и помог взобраться на него Гимли. Хальбарад протрубил в большой рог, по Эдорасу прокатилось глухое эхо, и кони Следопытов понеслись вскачь.       Вот и всё... Я осталась одна в этом мире...       Прижавшись спиной к деревянной стене конюшни, я долго провожала их взглядом, даже не пытаясь утереть слёз, бегущих по щекам. Отчаяние, что захватило сердце, казалось невозможным побороть. - Элениэль, - ко мне подошла Эйовин, - пойдём.       Я лишь, вздрагивая от сдерживаемых рыданий, прижалась щекой к шероховатому дереву.       Сестра сенешаля, обняв за плечи, повела меня во дворец, за нами последовал Мэрри. Я видела, каким осиротевшим чувствовал себя мой хоббит без своего друга, но в эту минуту ничем не могла его утешить.        Втроём мы добрались до моей спальни. Там роханка оставила нас, мы же с Мэрри, не зная, что нам делать, легли на кровати и, прижавшись друг-другу, сомкнули веки. Ни он, ни я не могли уснуть до глубокой ночи. Порой перешёптываясь, мы забылись тяжелым сном лишь под утро.