Так не должно быть

Следующие пару дней Антон пытался полностью игнорировать француза и у него это, по большей части, получалось. За три дня он ни разу не заговорил с Фуркадом, но вот взгляды… Это совсем другое дело. Мартен как будто специально порой смотрел на Шипулина, прожигая его своими карими глазами. Парень же держался в полном спокойствии и уже не чувствовал того невероятного волнения, которое охватывало его, когда француз поворачивал голову в его сторону. Теперь появилось полное спокойствие и осознание. Антон уже не боялся своих чувств, он лишь таил грусть внутри, так как осознавал всю невозможность этих и так несуществующих отношений. Очередная вечерняя тренировка подошла к концу. Ребята постарались на славу в стрельбе и ощущали уверенность в завтрашней гонке. — Ну что, Антоха! Обгонишь меня завтра? — сказал довольный Женя. — Пф, без проблем, — ответил на вызов Шипулин. Завтра биатлонистов ждал масс-старт, к которому Антон был готов, по его мнению, почти на все сто процентов. Единственное препятствие — это Фуркад. Парень боялся оказаться на одной трассе вместе с ним. И дело не только в его скорости… Он хоть вроде бы и разобрался в своих чувствах, только вот теперь страшно было понять и принять то, что чувствует Мартен к нему. Ненависть? Дружбу? Нет. Скорее безразличие. Этого больше всего и опасался Шипулин. Безразличие — самое ужасное чувство, которое можно чувствовать по отношению к себе. Ведь получается, что французу все равно на слова и действия русского биатлониста. А самое главное — на чувства… Ему просто все равно… Войдя в номер, в котором уже воцарилась темнота, парень лениво разделся, не включая свет, после чего просто направился к кровати, накрылся с головой и заснул с надеждой на завтрашний день. Утро началось обычно. Ничто не предвещало беды. Все парни собрались в холле на предстартовую тренировку. — Готов? — подзадорил друга Дима. — Всегда готов, — с хорошим настроением ответил Шипулин. Подготовка проходила хорошо до того момента, как за спиной Антона не послышался голос: — Привет. Сказать, что парень обалдел, ничего не сказать. Ведь он никак не ожидал разговора с французом. — Привет… — Желаю удачи в сегодняшней гонке. — И тебе того же, — тихо ответил Шипулин, избегая встречи глазами. Сейчас он почему-то не чувствовал былую тревогу. Его сердцу было приятно слышать монотонный голос Фуркада. В глазах подошедшего биатлониста читалось некое спокойствие, а может быть усталость. В любом случае, Мартен явно казался обессиленным сегодня. Он не стал больше говорить ничего русскому парню и лишь отошел обратно к своим товарищам по команде. Взгляд Антона еще долго наблюдал за высокой и стройной фигурой француза. Ему было безумно приятно услышать такие слова от него, но почему-то его терзала непонятная мысль: почему Фуркад подошел к нему после стольких дней молчания? Зачем он делает это? Не говорит ни слова, игнорирует его, а потом просто подходит и желает удачи. Кто разрешал ему так делать? Кто разрешал ему играть с чувствами Шипулина? «Прекращай думать о нем. Все решится потом. А сейчас — гонка» — сказал сам себе Антон.

***

— Какой же красивый финиш! Мартен Фуркад не оставил никому шансов. Но кто же придет вторым? Шипулину и Шемппу нужно будет постараться! — прокричал комментатор на стадионе. Француз действительно с легкостью выиграл сегодняшний масс-старт и сейчас Антон рьяно бился за серебро. — Прости, друг, но такова жизнь, — сказал Симон, когда значительно прибавил и обогнал русского. До финиша оставалось примерно 250 метров и ребята поднажали изо всех сил. И вот.. Последняя прямая.. Шипулин резко выворачивает и что есть мочи несется вперед, оставляя немца позади и пересекая финиш вторым. — Прости, друг, но такова судьба, — съехидничал Антон, когда развернулся посмотреть на проигравшего. Тот лишь устало улыбнулся и пожал руку сопернику. — Молодец, Симон! — громко поздравил подбежавший Мартен, ведь ему было интересно наблюдать все это время за тем, кто же все-таки завоюет серебро, а кто будет довольствоваться бронзой, — Ты тоже неплох, Шипулин, — бросил он русскому парню, который все еще никак не мог отдышаться после гонки. — Что уж там. До тебя далеко, — ответил Антон и кротко улыбнулся французу, смотревшему ему прямо в глаза и улыбающемуся. «Как же я хочу, чтобы все было как сейчас… Ведь Мартен мой друг…» — подумал парень про себя. Фуркад кивнул и отъехал к своему брату, который пересек финишную линию пятым, проиграв пару секунд старшему Бё. — Отличная работа, Антоха, — поздравил норвежец, пытаясь произнести имя Антона так, как его называют русские друзья. Только вот на деле это прозвучало достаточно смешно из уст иностранца. — Спасибо, четвертое место тоже хорошо, — немного засмеявшись ответил Шипулин. Вот и закончил гонку последний, 30й участник. Им оказался эстонский биатлонист Роланд Лессинг. Время подошло к награждению и парни начали выстраиваться в небольшую очередь. Первым, естественно, вызвали Мартена Фуркада. Он встал на пьедестал, широко улыбаясь и махая рукой людям вокруг. Взяв букет и получив медаль, он продолжил благодарить и посмотрел на ребят, которые были следующими. Первым делом его взгляд упал на Антона. Тот наблюдал за ним, и сердце русского биатлониста немного трепетало от того, что сейчас ему придется встать рядом с Фуркадом и изображать дружбу, которая, неожиданно для него самого, переросла в нечто большое, хотя он и упорно пытался это скрыть. Назвали имя Шипулина и он более менее уверенным шагом направился к пьедесталу. Поднимая ногу, парень вдруг почувствовал как на него наваливается что-то тяжелое и он оступается. Приземление оказалось не самым мягким — прямо пятой точкой на землю. В недоумении Антон поднимет глаза вверх и видит француза на своем месте. — Ой, прости, пожалуйста, я не хотел! — протягивая руку, пролепетал спустившийся с места Мартен, который по каким-то причинам не смог устоять на ногах и свалился на Антона. Ответить было нечего. Русский биатлонист прекрасно понял, что это означало. Фуркад лишь притворялся в своем дружелюбии. Делая вид, что все в порядке, Шипулин аккуратно поднялся без предлагаемой ему помощи и, улыбаясь, встал на пьедестал. — Это слишком, — прошептал Антон в сторону Мартена. Парень был абсолютно поражен таким поведением. Но самое главное, он испытывал отчаяние. Ему было до боли не приятно такое поведение его соперника, и уж тем более он не ожидал такого подвоха. Взглянув на француза, Шипулин увидел в его выражении лица нечто новое. Фуркад был искренне расстроен и не мог сказать ни слова. Больше они не взглянули друг на друга и лишь фальшиво улыбаясь, простояли так до конца церемонии. — Ты чего такой грустный? Второе место — это ведь тоже круто! — возмутился Женя, когда ребята возвращались к отелю. — Я не грустный. Просто немного утомился, — ответил Антон. В холле отеля русские биатлонисты встретили парочку своих знакомых, которые добрались со стадиона быстрее. — Ну что, идем сегодня отмечать твое серебро? Уже куча народу собирается, — поздоровался так с Антоном Тарьей Бё. — Вам лишь бы выпить, — усмехнулся Шипулин. — Не надо грязи! — засмеялся подошедший Свендсен. — Нет, ребята, правда. Не хочется просто. Еще успеем отметить чьи-нибудь победы, — отказался Антон. — Да ну тебя. Ты скучный, — высказал свое мнение младший Бё. — Не всем же быть как ты, — усмехнулся парень. — Мы как соберемся дадим тебе знать. Вдруг к тому моменту передумаешь, — предупредил друга Женя. — Договорились. Но я не передумаю. Время было уже позднее. Друзья так и не зашли за Шипулиным. Видимо подумали, что не стоит тревожить биатлониста после трудной гонки. Антон же в полной темноте лежал на кровати с ноутбуком. Порой он натыкался на какие-то смешные записи на сайте и даже тихо смеялся в одиночестве. Интернет отлично помогает отвлечься от проблем и ненужных мыслей. А это именно то, к чему стремился парень последнюю неделю. Послышался стук в дверь. Шипулин удивился столь позднему гостью и неспешно отправился к двери, чтобы посмотреть на человека, который не постеснялся придти в ночное время. — Жень, я же по-моему дал понять… — начал Антон по-русски и запнулся, когда увидел на пороге француза. За дверью оказался именно Мартен. Дыхание перехватило и ноги немного подкосились. «Не сейчас. Соберись.» — Я… Хотел… Поговорить… — медленно произнес Фуркад, который был немного подшофе и, вероятно, по глупости решился на разговор. — Сейчас? О чем? — недоуменно поинтересовался русский биатлонист, чувствуя, как по телу пробежали мурашки, а руки стали подло трястись. — О нас… Я имел ввиду о тебе… Или нет… Не знаю, — начал смущаться Мартен, — Пожалуйста. Потом я не смогу поговорить с тобой об этом. Антон молча открыл пошире дверь и впустил француза в свой номер. — Так темно, — тихо сказал темноволосый парень. Его голос слегла хрипел. Видимо этот разговор действительно тоже дается ему не легко. — Ты, кажется, хотел что-то сказать, — сразу перешел к делу Шипулин, включая лампу. «Нечего тянуть. Пусть говорит, что хотел. И уходит с глаз долой.» — Не сказать. Поговорить, — поправил Фуркад, — Я хотел бы еще раз извиниться за сегодня. Я правда не специально. Но ты, кажется, не поверил мне. — Все правильно — не поверил. Я не дурак, Мартен. Я вижу, как ты относишься ко мне в последнее время. Как бросаешь косые взгляды и грубые фразы, но при этом делаешь дружелюбный вид. — Нет, нет, все не так… Просто мне нельзя вести себя по-другому на людях. — Почему это? Ты какой-то особенный? — нахмурился Антон. — Люди не поймут, если узнают, — шепотом произнес Фуркад. — Узнают что? О господи, ты пьян. Однозначно. — Да, я пьян. Но только так я могу обсуждать это. Неужели ты не чувствуешь это? То, что между нами? Голова сама начинает думать о тебе, глаза ищут, уши хотят услышать твой голос… А когда мне все-таки удается поймать твой взгляд… Я понимаю, как это бредово звучит. Согласись? Антон не мог ничего ответить на это. Он просто сидел в ступоре и смотрел на француза, который в полумраке выглядел очень привлекательно. Усталость и задумчивость предавали ему только большую сексуальность. Парень был полностью поражен сказанными словам, и в другой момент он, наверное, подумал бы, что все это сон, но сейчас Антон прекрасно осознавал, что творится. Мартен видел, что Шипулин не может произнести ни слова и лишь молча смотрел на него в ответ. Воцарилась полная тишина. Никто не хотел прерывать ее. Ведь именно сейчас настал тот момент, о котором Антон не думал и мечтать. Он сидит вместе с Фуркадом, который только что сказал ему, что тоже чувствует невидимую связь между ними. Мартен здесь. Рядом с ним. И он может дотронуться до него. Губы почувствовали теплое прикосновение. Настолько нежное и приятное, что парень ощутил невероятное ощущение, полностью охватившее его в этот момент. Он больше не мог ни о чем думать. Настало время признаться.