Vёjes

Две недели в пути. Две недели в душной повозке, подпрыгивающей на каждой кочке или выбоине. Лиа с удовольствием бы пересела на коня или вообще пошла пешком, но здравый смысл возобладал, и от этой идеи пришлось отказаться. Две недели наедине с ворчливой септой Констанс, от которой пахло скисшим молоком. Лианна не думала, что станет скучать по супругу, но уже на третий день молила Старых Богов, чтобы ночь настала поскорее, и она могла с чистой совестью выставить мерзкую женщину за двери и больше не слушать её занудных проповедей. А если для этого нужно было терпеть остроумные — и не очень — выходки Джейме, которому, в отличие от неё, было куда веселее верхом и в компании остальных мужчин, то Лиа готова была на эту жертву. Две недели, и за очередным поворотом Речной Дороги засеребрились, подсвеченные закатным солнцем, воды Красного Зубца, а над ними — серые стены Риверрана, родового гнезда леди Кейтилин Талли, которая совсем скоро станет Лианне названной сестрой. — Миледи не следует так переживать, мы вот-вот прибудем на место, — септа степенно отвела рукой занавеску с оконца повозки, без особого интереса взирая на замок Талли. — А дышать леди следует? — фыркнула Лиа. — Что вы?.. Благочестивая дама даже утратила дар речи от такой наглости, но молодую леди Ланнистер было уже не остановить: — Стойте! И прежде, чем септа нашлась-таки, что возразить и как еще отчитать свою строптивую госпожу, урожденная Старк птицей выпорхнула на улицу, где моросил весенний дождик, велела подать ей коня, начисто игнорируя насмешливые ухмылки супруга, и остаток пути преодолела верхом, едва сдерживаясь от того, чтобы не пустить Львиногрива галопом. Подвесной мост ударился о землю, открывая взорам гостей из Кастерли Рок встречающую их процессию. Высокий рыжеволосый мужчина впереди — очевидно, сам Хостер Талли — улыбался гостям, справа от него мальчик, такой же огненно-рыжий и вихрастый, весь в отца, Эдмар, а слева две миловидные девицы — без сомнения, Кейтилин и Лиза. Лиа приподнялась в седле, высматривая среди толпы брата, и когда её взгляд встретился с глазами Неда, сердце бешено забилось, так и норовя выскочить из груди. Огромных, почти нечеловеческих усилий ей стоило держать себя в руках, пока все церемонно здоровались и обменивались любезностями, Джейме целовал ручки девицам Талли, лорд Талли и его сын — ей, но только очередь дошла до Эддарда, как Лианна, уже совершенно наплевав на приличия, рванула к брату и повисла у него на шее, уткнувшись носом в плечо. — Лиа… Нед ласково гладил её по волосам, а леди Ланнистер стыдливо жалась к нему под понимающими улыбками владыки Речных Земель, его детей и несколько озадаченного Джейме. Они расставались и прежде, и на более долгий срок, но тогда она, Лианна, оставалась дома — в Винтерфелле, где каждый угол знаком до мелочей, до каждой щербинки в каменных стенах и деревца на внутреннем дворе. Тогда рядом были остальные братья, отец, Старая Нэн и все те, кто окружал Молодую Волчицу с первых дней жизни. В Кастерли она одна, она чужая, и даже несколько потеплевшие отношения с Джейме этого исправить не могли. — Я так скучала, Нед, — прошептала девушка, отстраняясь и с досадой ощущая, как алеют щеки. — И я, — шепнул брат, беря Лианну под руку и поворачиваясь к хозяевам замка. — Леди Лианна, лорд Джейме, добро пожаловать в Риверран. Прошу за мной. Лиа, возвращаясь к мужу, нехотя отпустила брата, а тот шагнул к своей невесте. Северянка придирчиво осмотрела будущую невестку, отмечая, что та весьма хороша. Не так, как Серсея, конечно, но… Лианна оборвала себя, недоумевая, когда это полоумная истеричка-близнец её мужа стала для неё мерилом женской красоты. А мысли о Серсее невольно потянули за собой другие, гораздо более мрачные. Хостер Талли вещал что-то по пути через внутренний двор, Эдмар пыжился, лез из кожи вон, лишь бы лишний раз на него обратил внимание Джейме — конечно, один из самых юных рыцарей Семи Королевств интересовал мальчишку куда больше, нежели его молодая жена или её брат. А Лианна задумчиво брела следом, искоса глядя на Неда, но на его месте видя другого — того, кто на свадьбу родного брата явиться уже не сможет. Им показали их покои (к сожаленью ли, к счастью ли, лишенные уютной софы, на которую всегда можно было выдворить Джейме за дурное поведение), и волоокая леди Кейтилин, идущая об руку с Недом, так мило улыбалась чете Ланнистеров на прощание, что, стоило дверям гостевых покоев закрыться, Джейме протянул: — Они такие ми-и-илые… Его голос был почти лишен сарказма, что можно было расценивать почти как комплимент. — … аж зубы сводит! — закончила за него Лианна со смешком. — Хотя, я даже рада, что Рыбка станет женой Неда, а не Брана. Лиа криво усмехнулась, усаживаясь на краешек постели. Она любила брата, но такого мужа, как Брандон, пожелала бы разве что Серсее. А Кейтилин была действительно мила и, кажется, Неду она нравилась. Хоть он и скрывал симпатию всеми силами, но сестру провести никогда не умел, и северянке хотелось верить, что Талли сумеет сделать его счастливым и заставит наконец улыбаться. — Надеюсь, после провожания они…хм, разберутся, — Джейме плюхнулся рядом, скосив глаза на супругу. Лиа сардонически изогнула бровь и молодой человек, очевидно, вспомнив о своей собственной брачной ночи, вскинул руки перед грудью, предпочитая промолчать в кои-то веки. В дверь постучали. — Ну и кого принесла нелегкая… — проворчал Джейме, усаживаясь рядом с женой, и крикнул: — Входите! Лианна почти не удивилась, увидев за порогом Неда. Он был уже без невесты и, кажется, несколько смущен, увидев сестру с её мужем сидевших на постели. — Лиа…леди Ланнистер, можем мы поговорить? — Он с сомнением покосился на Джейме. Ланнистер едва заметно ухмыльнулся, и Лианна одарила его убийственным взглядом, но тот её проигнорировал, поднимаясь: — Да не смущайся, Старк, я как раз собирался прогуляться: Талли-младший страстно желал продемонстрировать мне своё ратное искусство. — Он хлопнул Старка по плечу, минуя его в дверях, и заговорщически подмигнул: — Мы же теперь семья. Он вышел, оставляя брата и сестру одних. Ненадолго повисло молчание. Лиа поднялась, прошла к небольшому письменному столу, на котором стоял штоф с вином, и наполнила два кубка. Дома отец позволял ей немного разбавленного летнего вина за ужином, теперь же леди Ланнистер могла пить его, когда захочет, и в тех количествах, в которых ей вздумается, — одна из прелестей бытности женой лорда. — Нед? — Она протянула брату кубок, а второй взяла сама, но не притронулась к хмельному, рассеяно теребя пальцами кончик длинной витой косицы, чуть растрепавшейся от верховой езды. — Знаешь, Лиа, а замужество тебе к лицу. Девушка вскинула глаза на брата, он улыбался, хоть голос и оставался серьёзным, как и всегда. Она с раздражением отбросила волосы за плечо и чопорно расправила пышные рукава красно-золотого платья — одного из тех, что она поклялась никогда не носить. — Нед, не томи. Улыбка исчезла с лица брата, и тот неловко качнул головой: — Я не понимаю, о чем… — Эддард Старк, — кубок с грохотом опустился на столешницу, рубиновая жидкость плеснула через край, окрашивая пальцы леди Ланнистер в бордовый, но она, казалось, не обратила на это внимания, — я люблю тебя, видят Старые Боги, но, клянусь ими, я утоплю тебя в этом вине, если ты не перестанешь строить из себя дурака! Гнев плескался в темно-серых глазах Волчицы, долго сдерживаемый и так тесно сплетенный с болью, что даже упрямец-Нед, очевидно, понял, что спорить с ней сейчас — себе дороже, и пробормотал: — Отец велел не говорить… — Нед, мне плевать, что велел отец, выкладывай! Северянин отвел глаза и сделал большой глоток — для храбрости, не иначе. Лианна нервно сглотнула, начиная сомневаться, не перегнула ли она палку. Ведь он, наверняка, тревожился не меньше — а может, и больше — неё. Но Эддард заговорил, глядя куда-то вдаль, сквозь сестру и даже вековые стены Риверрана. — Бен теперь в Ночном Дозоре, но это ты и сама знаешь. — Знаю. Лианна стиснула кулаки, упираясь костяшками в стол и не сводя глаз с собеседника. — За убийство лорда Виллама Дастина. В таверне недалеко от Родников случилась потасовка. И там Бен… он заколол его кинжалом. Лиа судорожно втянула воздух, прикрывая губы ладонью, и развернулась к Неду, скорее не спрашивая, а утверждая: — Ты ведь не веришь в это! — Не верю… нет, я не знаю, Лиа, клянусь… — Эддард наконец осмелился встретиться с ней взглядом, и что-то в его голосе и взгляде совсем не понравилось девушке. Что-то, очень напоминавшее ложь. — Нед… — Ладно! — До того тихий и спокойный голос брата взлетел едва ли не до крика, и тот выпалил, словно бы боясь передумать: — Его убил Брандон! Но он — «наследник Винтерфелла, прирожденный лорд», — в его речах слышалось откровенное презрение, такое чуждое её старшему брату, её милому Неду, с которым они всего пару месяцев назад расставались в Кастерли Рок. И Лианне стало жутко. Особенно от того, что жгучая ненависть к Брану, сдавила и её собственное горло, мешая говорить, а Нед продолжил: — Отец был в ярости, сама понимаешь, едва не отправил Брандона на Стену, но Бенджен стоял на своем. Он сказал, что если отец так поступит, то он уедет вместе с Браном, ведь тоже виноват, и тогда из троих сыновей у него останется лишь один. — Брат скривился, точно от боли, а его лицо стало еще мрачнее, чем обычно. — Не знаю, чего еще он наговорил, но в итоге отец согласился, и в тот же вечер его отправили на Север. Вести оттуда привез Мартин, и все, что мне известно, я узнал от него. Лианна прикрыла глаза, стараясь осознать все вышесказанное, соединить воедино, но фрагменты этой мозаики никак не желали складываться в цельное полотно, и девушке казалось, что она что-то упускает. — А что с Браном? — Женится на Барбри Рисвелл. Притом так скоро, как только возможно. Мартин говорит, она уже в тягости. — Нед невесело усмехнулся, а Лианна шумно вздохнула. Она никогда не верила в то, что Бенджен виновен, но, даже зная Брана от и до, представить себе не могла и половины ужаса истинной картины вещей. Хотелось собственноручно задушить старшего, велеть седлать коня и гнать его, что есть мочи, на Север, к Стене, чтобы сперва избить этого мученика до полусмерти палкой, а после задушить в объятиях. Вот только буря эмоций отчего-то унялась, обращаясь неестественным, ледяным спокойствием. Правила никогда не сдерживали юную Волчицу, но теперь она — не дочь лорда Старка, а сама леди, супруга Хранителя Запада, хозяйка Кастерли Рок и вовсе — Ланнистер. Знай она в тот теплый вечер в Харренхолле, что их с Джейме нелепая выходка обернется этим, сбежала бы из богорощи так быстро, что лишь пятки бы засверкали, а поймали б её только на Перешейке. Вряд ли это изменило бы произошедшее с братьями, но, как говорил отец, каждое принятое решение, верное и ошибочное, имеет свои последствия. Люди бессильны изменить прошлое, но одно они могут — учиться жить с их последствиями. И, вероятно, именно это и предстояло леди Лианне Ланнистер.