Vёjes

Видят Боги, он никогда не бегал так быстро прежде. "Милорд, там... всё очень плохо", - и без того большие глаза Эшары Дейн стали огромными от ужаса, когда она встречала его у ворот. Он покидал Королевскую Гавань с тяжелым сердцем, и всего месяц отсутствовал, но, видимо, и этого было достаточно. Рейегар летел, перескакивая через несколько ступенек, поскальзываясь и цепляясь руками за углы, чтобы не упасть на поворотах и не потерять драгоценные мгновения. Серебристые волосы, мокрые от пота, липли к лицу, лезли в глаза, плащ остался, кажется, где-то у подъемного моста, слуги испуганно отшатывались в стороны, позади топали Эртур и Джон, которые и понять-то не успели, чего принц так всполошился, но он обогнал их почти на половину коридора, когда впереди наконец возникли двери тронного зала. Барристан Селми стоял перед ними, весь в белом, опустив глаза, словно бы и не видел бегущего Таргариена. - Откройте дверь, сир Барристан! - Рявкнул Рейегар издалека, едва совладав с дыханием. Они едва не столкнулись, но рыцарь не шелохнулся. Он замялся и бесцветным голосом ответил: - Не могу, ваше высочество, его величество приказал... - Я приказываю открыть! - В фиалковых глазах блеснул огонек, который заставил Барристана Отважного сделать шаг назад, однако он упрямо покачал головой. Рейегар едва удержался от того, чтобы достать из ножен меч и проложить себе путь в зал, где слышался смех отца, даже если для этого понадобилось бы переступить через труп Селми. Но титаническим усилием воли принц взял себя в руки. - Сир, вы поклялись служить королю и его семье. Так служите. Я - сын короля, отворите двери. Во взгляде Селми появилось сомнение, он хотел было что-то возразить, но тут из-за закрытых дверей раздался пронзительный женский крик. Рейегар Таргариен, уже не задумываясь о последствиях, оттолкнул сира Барристана в сторону и распахнул тяжелые резные створки, как раз для того, чтобы увидеть, как отец, вцепившись своими бледными, покрытыми струпьями пальцами в руку Элии, рванул его жену на себя так, что та едва не потеряла равновесие. - Оставайтесь здесь, - велел Рейегар и захлопнул двери прямо перед растерянными рыцарями. - Отец! Но Эйерис, казалось, его даже не услышал. Драконий принц, едва вновь не переходя на бег, уже поспешил к ним, когда разглядел в руках отца до боли знакомый глиняный сосуд в форме груши. Белые пальцы с грязными нестриженными ногтями, кривясь, оплетали его словно огромный паук. Элия заплакала, увидев мужа, еле слышно причитая. Она держалась за округлый живот, скрытый под многими слоями красного и оранжевого шелка так, будто бы боялась, что ребенок из него выпадет. Она отчаянно цеплялась за юбки и дрожала всем телом, пытаясь вырваться из хватки Безумного Короля - Рейегар даже не заметил, когда сам стал употреблять это гнусное прозвище. - Отец, отпустите её! Принц подошел уже достаточно близко, но король Эйерис, который словно бы не видел сына, вытянул в сторону дрожащий кулак с глиняной грушей и захрипел, яростно потрясая руку дорнийской принцессы: - Шлюха, я всё про тебя знаю. Рейегар отчаянно желал помочь жене, но одно его движение могло привести к непоправимому, а она устремила на него пронзительный взор своих черных глаз. "Спаси", - молили они. А он стоял, сжимая кулаки и боясь даже вздохнуть. Все молчали, но тишина не была полной. В стенах тронного зала слышался тихий шепот, он звал кого-то, чего-то просил, казалось, будто бы каждый череп дракона ожил и требует крови, расплаты, славы или чего иного. Рейегар ужаснулся - а вдруг отец тоже это слышит? Вдруг именно шепот сводит его с ума? Он едва сдержался от того, чтобы зажать уши, и лишь взгляд жены, исполненный ужаса и боли, удерживал его от этого. - Все дорнийки такие, говорил мне отец, да я не послушал. Говорил я жене, родить мне дочь, не пришлось бы, нет, не тебя, не она, потому... - бормотал король, все сильнее сжимая пальцы, на запястье Элии проступила кровь из оставленных его ногтями глубоких царапин. - Милорд, умоляю! - вскричал принц, но глаза Безумного Короля опасно сузились. - Ты должна умереть, потаскуха, вместе с твоим выродком. - Он тряхнул женщину с силой, которую сложно было ожидать от человека его комплекции и состояния. Элия рухнула на колени, а Рейегару не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать. Он не раз видел, как "пробуждался дракон", но никогда прежде недуг не доводил отца до такого состояния, сердце принца болезненно сжималось - Эйерис не виноват, это все болезнь, но Элия... Лучше бы он выплеснул гнев на нем, Таргариен готов был все отдать, чтобы поменяться с рыдающей женщиной местами, но он не успел. И если что-то, не приведи Семеро, произойдет, вина будет лишь на нем. - Ваше величество, клянусь вам, я верна принцу! - лепетала Элия, она больше не силилась встать, не плакала, лишь жалко трепыхалась в руках Эйериса, сиреневые глаза которого теперь, казалось, горели тем же безжалостным огнем, что он держал в руках. - Которому? Рейегар похолодел. - Мой король, я не понимаю... Эйерис заревел и взмахнул рукой с глиняным сосудом так, что показалось - ещё чуть-чуть, и он разобьется о голову Элии, но чудом замер в самый последний миг, приговаривая: - Конечно-конечно, зато я понимаю. Огонь горит, я знаю. Я видел, всё видел, как этот твой змеёныш-братец смотрит на тебя, как горят его змеиные глаза, да-да, - прошипел, сам ничуть не хуже змеи, король. - Я всё видел. Вы думали, Дракон глуп? Думали, это точно. Но ошибались, ха! Вы сами безмозглые дикари, Дракон всё видит. Всё! И знает всё, от него не укрыться за шелковыми гобеленами, не спрятаться в покоях, не спрятаться под вашей ложной добродетелью, маленькой затеей - невинностью, да-да! - Он вскинул руку вверх. Рейегар рванулся, но в этот момент отец повернулся к нему, наконец, обратив на принца внимание: - Пришел таки! - Он прищурился, в голосе звучало презрение, которого Рейегар терпеть не мог. - Тряпичный Дракон, слабый, как мать, мой сын, весь замок знает, - Эйерис обвел взглядом зал, - шепчется. На кухне, в подворотне, в людской, в септе и башнях, даже в отхожем месте - все знают, что твоя женушка одним принцем не удовлетворена. Да-да, все знают! Кроме тебя. - Отец, прошу вас, вы нездоровы. - Таргариен стиснул зубы, стараясь говорить спокойно. - Отпустите Элию, и поговорим. - Отпустить? - Смех Безумного Короля разнесся по тронному залу, отражаясь от высоких сводов и эхом расходясь между гигантских драконьих черепов. - Её, которая во чреве своем носит змею?! Он пихнул дорнийку коленом в живот. Рейегар дернулся, но между ним и Эйерисом снова возникла глиняная груша с диким огнем. - Это не змея отец, а Дракон! Мой сын, ваш внук, вы погубите его! - Теперь принц был уже на расстоянии шага, Элия попыталась ухватиться за его плащ, но король, перехватив принцессу за волосы, рванул в сторону, она завизжала так, что внутри у Рейегара похолодело. Выбрать подходящий момент, отнять у него сосуд с "субстанцией", ударить по руке так, чтоб пальцы, сжимавшие волосы его черноокой принцессы, разжались. Услышать жалобный визг безумца, увидеть обиду и недоумение в сиреневых глазах... - Дракон, ты говоришь? Это легко проверить. Рейегар не заметил, как выражения лица Эйериса стало спокойным, почти умиротворенным, а голос мягким, вкрадчивым. Король никогда не говорил так, в его голосе либо полыхал драконий огонь, либо звенела холодная сталь, мягкость - не для Дракона. Наверное, это и позволило принцу вовремя среагировать. - Огонь не причинит вреда Дракону! - С этим воплем Эйерис II Таргариен замахнулся на Элию глиняным сосудом, но сокрушительный удар в живот отбросил короля на пару футов, Рейегар успел ухватить жену за руку и вздернуть её на ноги, когда, уже с опозданием, увидел под ногами отца скомканный черно-алый плащ. - Нет!!! - закричал, не помня себя, принц, протягивая руку в безнадежном жесте. Элия впилась мертвой хваткой в его плечо, а Безумный Король, запнувшись о собственное знамя, повалился на пол посреди тронного зала. Сосуд взлетел, Рейегар видел его движение так, будто бы время в Красном Замке замедлило свой ход. Он понимал, что происходит, но больше не шелохнулся, а тонкие глиняные стенки, столкнувшись с темечком короля, лопнули, выпуская на волю дикий огонь. Уже не понимая, как, Рейегар отволок Элию подальше, рухнул вместе с ней на колени, прижимая жену к груди. Он чувствовал невыносимый жар, слезы дорнийки на своем лице, её дрожь и ледяные пальцы на своей шее, словно бы со стороны слышал вопли отца, которые заглушали навязчивый шепот стен. Будто бы завороженный, он смотрел на зеленое зарево, с каким-то нездоровым любопытством упиваясь зрелищем белой кожи, зловонной жижей, похожей на свечной воск, стекающей с уже утихомирившегося тела короля на камни, объятые пламенем цвета желчи. Он задыхался от жара, вони и ужаса. Видел королевских гвардейцев, наконец решившихся ослушаться приказа и ворваться в тронный зал, они с суеверным ужасом смотрели, как зеленым пламенем горит последний настоящий Дракон, не тряпичный, как Рейегар. Смотрел и не замечал, как кричит ему что-то Эртур, как оседает на пол в дверях подоспевшая Эшара, как Селми с Коннингтоном понапрасну губят свои плащи, пытаясь затушить проклятое пламя, а на полу, под ногами его побелевшей жены, растекается лужа крови. Рейегар распахнул глаза, по-прежнему тяжело дыша. Холодная пустая постель так сильно контрастировала с жаром дикого огня, что король невольно сжался, с головой укрывшись одеялом. Он знал, что уснуть этой ночью больше не удастся, хоть и не спешил зажигать свечей. Сердце рвалось из груди, так и не оправившись полностью от горя потери, но шепот призраков Летнего Замка, к которому теперь прибавился тихий ропот привидений Красного, утихал в ушах - и это само по себе было немалым утешением.