Младший: Записки Карвера

Когда я постучал в знакомую до мельчайшего резного завитка дверь, на душе царило ледяное спокойствие. Пока мы плыли в Ферелден, я прокручивал будущий разговор с Командором и так, и этак, но потом бросил. Потому что решил: если она не ответит на первый вопрос — дальнейшая беседа не состоится. О том, что будет после, я старался не думать. — Входите, — раздалось из кабинета, и я толкнул тяжелую створку, на секунду представив, что, наконец, открываю одну из дверей в теневом коридоре. Леди Эдукан была не одна — за ее плечом возвышался Хоу с аккуратной стопкой каких-то бумаг в руках. Они молча переглянулись. — Я зайду позже, — Натаниэль положил бумаги на край стола, дружелюбно кивнул мне и удалился. — Здравствуй, Хоук, — улыбка Командора была немного натянутой. Она вышла из-за стола мне навстречу. — Я получила рапорт Страуда. Мне очень жаль... — И о чем именно вы сожалеете? — спросил я глухо, не двигаясь с места. Мне было давно известно, что она просто мастерски умеет изображать сердечность. Ее лицо снова отвердело. — Я не похищала твоего сына, Хоук. И не знаю, кто за этим стоит. И точно так же не знаю, кто ответственен за разрушение Виммарка. В обоих случаях кто-то достаточно предприимчивый. Я могла бы поделиться с тобой своими предположениями... Но, судя по началу, ты пришел сюда не за разговором, а за ссорой. Я уже был готов к тому, что она начнет выбивать почву из-под моих ног, а потому покачал головой: — Не за разговором и не за ссорой. За ответами, миледи. Вы задолжали мне кучу ответов. Эдукан сдержано усмехнулась. — Присядем? Тема долга слишком объемна, чтобы обсуждать ее, стоя на пороге. Этот выпад я тоже решил проигнорировать. — Вы знали о моем сыне? Командор с легким любопытством склонила голову. — Пытаешься давить? Не нужно искать во мне врага, Хоук. Мы на одной стороне. — Почему бы вам на минуту не оставить эти манипуляции и просто не ответить на вопрос? Это убедит лучше всяких слов. Я ведь вам все еще нужен, так? Она чуть нахмурилась. — Зачем выводить разговор на эту плоскость? Конечно, ты мне нужен. Ты — мой подчиненный и мой союзник. — Да неужели? — я коротко рассмеялся, и сам удивился, как резко и неприятно прозвучал мой голос. — А мне кажется, я для вас всего лишь инструмент. Вы демонстрируете именно это. — Снова пытаешься бросить мне вызов? — медленно спросила она. — Второй раунд? Зря она это сказала. Ох, зря. При воспоминании о ферме Ривербладов во мне опять вскипела ярость, кровь моментально бросилась в голову, кулаки сжались, и я прошипел: — А вы все играете? И тогда, и сейчас? Так вот, мне плевать на ваши игры! Я хочу получить ответ на свой вопрос! Немедленно. На ее лице застыла маска спокойствия. — Хорошо, Хоук. Надеюсь, ты скоро опомнишься и начнешь вести себя более достойно... Да, я знала о существовании твоего сына. И даже отправила своего человека на его охрану. Мы не поддерживали регулярной связи, и мне не известно, что с ним случилось. До письма Страуда я не знала, что на ферме Реджей что-то произошло. Я сглотнул, беря свой гнев под контроль. Она не лгала — я чувствовал это. Как чувствовал ее глубокую досаду. — Так чего же вам жаль, миледи? — немного сбавив тон, спросил я. — Ребенка, его мать? Ни в чем не повинных людей с фермы? Или утраченную возможность? Карту, которую не удалось разыграть? Эмоции Эдукан тоже стихли. Она холодно улыбнулась. — Вот ты и решил познакомиться со мной поближе, Хоук? Забавно. До сегодняшнего дня тебя мало волновало, что я чувствую — был слишком увлечен собственными переживаниями. Но если бы ты взял на себя труд подумать, уже знал бы ответ на свой вопрос. Меня всегда огорчали и любая жизнь, растраченная напрасно, и любая бессмысленная смерть. Но, кажется, сейчас тебе выгоднее видеть во мне бессердечное чудовище, верно? Чтобы не чувствовать чудовищем себя. — Любая бессмысленная смерть?! — бешенство снова накрыло меня багровой волной. — А как же Риверблады? Как же мои товарищи?! Вы убили их всех просто для того, чтобы преподать мне урок! — О, блестящий вывод, — Командор внезапно понизила голос, и мне пришлось напрячь слух. — Но не совсем верный. Если хочешь, чтобы я тебе ответила — возьми себя в руки. И сядь. Угол ее рта был снова приподнят в усмешке, и я, наконец, понял, что означало это привычное выражение. Презрение. Это осознание подействовало, как пощечина: оно и оскорбляло, и отрезвляло разом. — Сядь! — негромкий приказ Эдукан громыхнул железом. — Выслушаешь меня — и можешь убираться на все четыре стороны. Но не раньше! Несколько ударов сердца я смотрел ей в глаза, а потом сделал три шага и опустился на стул. Уйти я всегда успею. Но узнать, что она хочет сказать, мне было необходимо. Командор прошлась по кабинету, а потом остановилась у камина и заговорила, глядя в огонь: — Впервые я услышала фамилию Хоук от Авернуса. В архивах Стражей он прочитал о необычных свойствах крови представителей твоей семьи. О связи с Тенью и странном сопротивлении чужому контролю. Хроники Пика Солдата именовали ее Ключом. Авернус решил, что это поможет в его работе и попросил меня найти кого-нибудь из вас. Я заинтересовалась и провела собственное расследование. Выяснилось нечто любопытное. Серые Стражи негласно отслеживали передвижения Хоуков со времен Четвертого Мора и основания аванпоста Ордена в Ферелдене. Четыреста лет назад это было нетрудно, в ту пору твой предок был эрлом — соратником Каленхада. Он изначально носил фамилию Парталан и был беглым тевинтерским магистром. Официально его род прервался в тридцатых годах Священного века, после того, как магистр Парталан отбыл во главе небольшой армии в Киркволл и пропал где-то по дороге. Я кивнул, припоминая: — Отец рассказывал нам. Он очень гордился, что смог найти эту историю и даже разыскать его посох. Хоук — это просто перевод имени с древнего тевина... Она сделала вид, будто не заметила, что я ее перебил: — Я узнала, что после мятежа Драйден, в котором твои предки принимали деятельное участие, ваши земли отошли короне. Ваш след потерялся. Но я решила поискать его в архивах Вейсхаупта и попутно обнаружила свидетельства, что и род Парталан был тесно связан со Стражами. Вопрос — что особенного в вашей крови? — никуда не делся. Вряд ли ее ценность заключалась в том, что среди Парталанов часто рождались сомниари — потомков сновидцев в Тевинтере хватает. Я решила копать вглубь и нашла упоминание, что родоначальником семьи считался некий Финнестрис, советник архонта Таласиана. Того самого, что приложил руку к падению Арлатана. Тут мы ступили на шаткую почву домыслов и легенд... Нам оставалось надеяться, что на все вопросы смогут ответить сами Хоуки. К тому времени я уже приложила усилия, чтобы вас найти. Согласно данным Вейсхаупта, последний из известных Стражам Хоуков, Малькольм, был женат на уроженке Киркволла. Мне показалось вероятным, что Мор заставит семью вернуться в Вольную Марку. Эдукан выдержала долгую паузу, замерев у огня, словно изваяние. Я тоже помалкивал. Ее слова и завораживали, и кололи. Они казались и лестными, и унизительными враз. Я снова был в смятении, несмотря на то, что обещал себе не реагировать на ее ухищрения. — Там вас и отыскал Бодан Феддик, — будничным тоном продолжила Командор. — У него хорошая репутация в Торговой Гильдии, но навести Бартранда Тетраса на мысль об экспедиции на Глубинные тропы оказалось легче, чем убедить его взять с собой вас. Младшему Тетрасу эта мысль понравилась гораздо больше. А потом Андерс выяснил, что вы понятия не имеете ни о своей связи со Стражами, ни о своем прошлом. О том, что произошло дальше, ты догадался верно... После твоего приезда в Башню Бдения я задерживала тебя в цитадели тренировками с Натаниэлем до тех пор, пока Авернус продолжал исследования — он думал, что сможет создать лекарство от скверны на основе твоей крови. Нам казалось, что победа близка, и мы вот-вот сможем отправиться в Вейсхаупт с шансом на спасение для всех наших братьев и сестер. Но мы ошибались. Как выяснилось позже, Авернус лишь повторил путь магов-Стражей, не раз проделанный за эту тысячу лет... Он, как и они, искал не там. Все изменилось, когда я рискнула показать его исследования Архитектору. И он вспомнил твою кровь, Хоук. Она невесело усмехнулась и повернулась, наконец, ко мне. Я почувствовал, что у меня совершенно пересохло в горле. Кажется, мы подобрались к главному. — Ты ведь уже понял — кто он? Он такой же, как и Корифей. Один из древних жрецов-магистров. Голос Эдукан сделался вдруг очень напряженным, словно она говорила через силу: — Три года назад я дала ему выпить кровь убитого мной Архидемона. Древнего бога, чьим жрецом он когда-то был. Это вызвало видение у нас обоих. Мы узнали, как именно скверна проникла в наш мир. Вовсе не из-за магистров — ее породили древние эльфы. Они вспороли ткань нашего мира, и рана загноилась, не только изуродовав Тедас, но и со временем разрушив цивилизацию Арлатана. Была война. Некоторые из эльфов предвидели гибель и попытались сохранить свое наследие. Среди них был Финнестрис, Сын Дракона. Именно Великие Драконы некогда были Защитниками этого мира. На заре времен они обучали эльфов, но потом выступили против своих учеников и проиграли войну... — Погодите, — снова перебил я ее ошарашено. — Это немного больше, чем можно переварить за один раз... Взгляд Командора был беспощаден. — Кровь Великих Драконов, Хоук! Вот, что действительно важно. Именно она запечатывала Корифея в Виммарке и связала вас за столько веков. И, как сказал Архитектор, именно она — тот элемент, которого не хватило для обряда самим древним магистрам. Это то, что мы можем противопоставить скверне сейчас. Кровь прежних хозяев мира может открыть дорогу в Тень и излечить нанесенную когда-то рану. И тогда скверна исчезнет сама собой. В этом была цель Древних богов. Они поделились со своими новыми учениками силой, но не смогли попасть в Тень во плоти, а потому снова проиграли. Она вновь замолчала. Я медленно потер взмокшие виски. Голова гудела, как церковный колокол — слишком маленькая, чтобы разом вместить в себя все услышанное. Я давно подозревал, что имею какое-то отношение к драконам, на это намекало чересчур много вещей, и вовсе не это по-настоящему шокировало. Другая пугающая мысль придавила меня, как жука — камень. — Вы хотите сказать, что я и есть шанс избавить Тедас от скверны? — с трудом подбирая слова, спросил я. — И это мне нужно найти путь в Золотой город? — Тебе первому за тысячу лет удалось пробудить память этой крови, — голос Эдукан был холоден, как зима в Морозных горах. — Конечно, есть еще твоя сестра и твой сын. Но для этого им придется пройти Посвящение и насытить свою кровь лириумом... — Нет! — я вскочил и уставился на нее с заново вспыхнувшим гневом. Крючки Командора снова глубоко вонзились в душу. Я не мог их вытащить, но и беспомощно барахтаться в них не хотел. — Если у вас есть план — выкладывайте до конца. Я хочу знать обо всем, что с этим связано. Я готов на многое, но не на все. И вслепую подчиняться вам не буду. Эдукан шагнула так стремительно, что мне показалось, будто она меня сейчас атакует. Но Командор застыла, не дойдя ярда. Ее глаза горели, как угли. — Все пытаешься быть чистеньким, Хоук? С чего ты взял, что можешь позволить себе эту нравственную роскошь? Почему твои чувства и твои прихоти должны цениться выше, чем спасение мира? — Совесть — это не прихоть! — Совесть?! — она рассмеялась язвительно и отрывисто. — В лучшем случае я назвала бы твое чистоплюйство эгоистичной жаждой самооправдания. — Да неужели? — подхватил я ее тон. — А я-то думал, что это долг способен оправдать абсолютно все. Даже убийство преданных вам людей. — Долг не нуждается в оправдании. Он выше этого. А жертвенность — один из постулатов нашего Ордена, если помнишь... — Эдукан неожиданно вздохнула и сказала почти миролюбиво: — Хоук, разве не этого ты всегда хотел? Быть причастным к чему-то по-настоящему важному, служить, защищать? Почему ты, человек долга, пытаешься преуменьшить его значение? — Но это не так! — не удержавшись, воскликнул я. — В самом начале нашего знакомства я предупреждала тебя, что твоя ноша будет тяжела и горька. Я не раз говорила о том, что твою веру в Орден ждут испытания. Ответь мне — по-прежнему ли ты нам верен? — А есть ли смысл в этой верности? — спросил я с горечью. — Веланна, Фредерик и Брандор были вам верны — и что толку? Скажите сначала вы — что на самом деле там произошло? Командор на мгновение прикрыла глаза, и меня словно ледяной водой обдало ее разочарованием. Она вернулась к камину и села в кресло, опять уставившись в огонь. — О том, что порождения тьмы напали на ферму, я узнала одновременно с тобой, — голос у нее сделался донельзя усталым, будто этот разговор ее окончательно вымотал. — Я знала, что крикун-последователь — страшный противник. Поэтому сразу после того, как твой отряд выдвинулся к Ривербладам, отправила ворона с письмом Йовану. Я приказала ему выжидать и не вмешиваться до последнего. У меня были основания верить в то, что ты справишься. Но ты не справился. Подробности можешь узнать у Натаниэля. Скажешь, что я разрешила отвечать на твои вопросы. А сейчас — уходи Хоук. Иди и делай то, что считаешь правильным. Вот и увидим, что тобой движет — долг, совесть или обыкновенная трусость. И хватит ли тебе ума самому со всем этим разобраться. Я вижу, все мое обучение прошло впустую, и больше не хочу тратить на тебя время. Я вылетел из кабинета, словно выпущенный Бьянкой болт. Гигантскими шагами преодолел коридор, почти не видя ступенек, сбежал по лестнице, поспешно пересек двор и, едва не сбив кого-то с ног, ворвался на ристалище. Гнев, ядовитая вина и невыносимая обида шипели углями и прожигали насквозь. В груди клокотало настолько яростно, что казалось — меня разорвет в клочья, если я немедленно что-нибудь не уничтожу. Я избавился от накрывшей меня кровавой пелены лишь после того, как разнес нескольких тренировочных чучел в щепки. Тренировочная площадка опустела. Меня все еще потряхивало, во рту и на душе было сухо, горько и гадко, но я хотя бы обрел способность мыслить здраво. И вот тут-то понял, что в мешанине сжигающих меня чувств главным был даже не гнев, а страх. Страх, что от меня зависит слишком многое. Страх, что эта ноша непомерно тяжела, что я все испорчу, что неправ от начала и до конца... Страх все рос, грозя вновь выплеснуться за пределы самообладания и перерасти в панику. И уж этого-то я допустить не мог. А потому сполоснул лицо холодной водой из умывальника и направился в кабинет Хоу. У меня все еще было множество вопросов. А еще — я был в отчаянии и до одури нуждался в товарищеском совете. Как выяснилось, Констебль меня уже поджидал. Он кивнул мне на стул, наполнил стакан мутноватым огреновским самогоном и велел: — Пей. Я выхлебал обжигающую жидкость, как воду, отдышался и понял, что паника немного отступила. Натаниэль закупорил бутыль, поставил ее под стол и усмехнулся: — Ну что? Отпустило? А теперь посмотри на меня внимательно. Я — правая рука Командора и, пожалуй, единственный человек, которому она полностью доверяет. Ты уверен, что способен спокойно со мной говорить? — Я сейчас вообще ни в чем не уверен, — помотал я головой. — Но мне необходимо понять, что делать дальше и что все это время здесь происходило. — Много чего происходило, Хоук. На тебе свет клином не сошелся, — он улыбался вполне дружелюбно, но я почувствовал его раздражение и снова едва сдержал свое. — Послушайте, я не ищу ссоры, я и вправду хочу во всем разобраться! Вы можете мне с этим помочь? Кажется, мое отчаяние все же вырвалось наружу, потому что Натаниэль медленно похлопал ладонью по столу, как делал во время занятий, когда хотел привлечь мое внимание. — Хоук. Постарайся успокоиться. Я понимаю, ты выбит из колеи, оскорблен и напуган, но сейчас самое время очистить голову от лишних эмоций. Ты и в самом деле несколько зациклился на собственных переживаниях. Я откинулся на спинке стула и глубоко вздохнул. Может, все они правы, а я дурак и действительно слишком болезненно на все реагирую? В голове был полный сумбур, и разобраться с ним с наскока не получалось. Мне определенно требовалось выговориться. — Я доверяю вам, Хоу. Вы не такой, как она... — я и сам не понимал, зачем это сказал. — Я — человек, — ничуть не удивившись, пожал он плечами. — А Командор — гном. Естественно, она будет мыслить по-другому. Понятие совести для нее — скорее абстракция. Вместо этого у Середы есть внутренний закон, и, поверь, он не менее суров. Я знаю, ты сомневаешься в ней. Напрасно. Может, и есть на Тедасе кто-то более, чем она, преданный своему долгу, но мне этот кто-то не встречался. — Да я же не в этом сомневаюсь! Меня пугают средства, которыми она пользуется. Я сам ими пользовался и больше так не хочу! Магия крови, подлые манипуляции, грязные приемы и ложь... Как будто это — норма! Я запутался, Натаниэль. Я понимаю — наш долг превыше всего. Но в то же самое время осознаю — так нельзя! Дальше будет еще хуже! Разрешил себе быть мерзавцем раз, другой — а там привык и уже перешагиваешь через других, как будто так и надо. А сейчас выяснилось слишком многое, и ставки так высоки, что искушение... — я оборвал себя и с тоской посмотрел в окно. — По сравнению с тем, что выяснилось, это все действительно выглядит мелочью. Я не хотел ее подводить, но как я могу и дальше идти у нее на поводу, если не знаю — к чему мне готовиться? Чем больше об этом думаю, тем страшнее. Демоны? Кровавые жертвоприношения? Как именно она собиралась послать меня в Тень? — Например, с помощью артефакта, — голос Хоу был спокоен. — Мы еще не нашли его, но знаем, что он существует, и это уже немало. Маграллен — запомни, может пригодиться. Есть и другой способ — с помощью элувиана. Но для этого нужен специальный ключ, и кое-кто ищет и в этом направлении. Только мало просто попасть в Тень во плоти — нужно как-то проникнуть в Черный город. Архитектор говорил, что в прошлый раз им показывали путь Древние боги, утаив свою истинную цель. Драконы рассчитывали, что их магии будет достаточно, но мир изменился, и они ошиблись. Оказалось, что соприкоснувшись со скверной, драконы больше не могут переноситься в Тень. Даже с такой подпиткой, какую устроили для них магистры — мир, изувеченный скверной, слишком крепко их держит. Кажется они — единственная скрепа, спасающая Тедас от гибели. Как мы поняли, есть и еще один путь — найти Великого Дракона, не тронутого скверной. Но мы даже не представляем, остался ли такой на свете. Видение, вызванное кровью Уртемиэля, было слишком отрывочным. Мне показалось, что привычный мир снова покачнулся под ногами: — Погодите. Значит... убивая Архидемонов, мы все равно приближаем конец мира? Натаниэль мрачно кивнул. — Поэтому так важно покончить со скверной как можно раньше. Мы не знаем, когда начнется Шестой Мор и что спровоцирует его начало. А с каждой выбитой скрепой угроза только растет. — И почему Командор сразу обо всем этом не рассказала?! Мне, всем остальным Стражам, Вейсхаупту? — Нельзя допустить, чтобы о наших исследованиях узнал Первый Страж! У Середы есть веские основания думать, что Вейсхаупт распорядится этой информацией... очень неправильно. Что касается тебя — она знала о твоем отношении к магии крови. А ее придется использовать в любом случае! Взгляд Натаниэля стал жестким. — Вопрос лишь в том — как именно и насколько серьезно. Хоук, нельзя гарантировать, что жертвоприношений не потребуется вообще. Единственное, что лично я могу обещать — не будет никаких рабов и никакого насилия. Только добровольцы. Мы — Серые Стражи. Мы знаем, что такое жертвенность. Но впереди слишком долгий путь, чтобы говорить что-то определенное. К тому же, мы пока совершенно не представляем — что нужно будет сделать, когда ты окажешься в Черном городе. Тут Архитектор не может нам помочь — на его памяти стоит блок. Несмотря на то, что они с Авернусом объединили усилия, он не снимается. Я снова вздохнул и потер ноющий лоб. Мне совершенно не хотелось на это решаться, но, кажется, выбора у меня опять не было. — А если они снова возьмут меня в оборот, дело сдвинется с мертвой точки? — Об этом нужно спрашивать у них, — ответил Хоу сдержано. Я помолчал, прикидывая и так, и этак. А потом решительно попросил: — Проводите меня к Архитектору! Я хочу предложить ему сделку.