Младший: Записки Карвера

То, что было дальше, в памяти сохранилось смутно: я просыпался, ел, выполнял какие-то команды Авернуса, снова засыпал. Все совершающееся было словно скрыто от сознания толстым слоем воды, а я копошился на дне — бездумно и почти безмятежно. Я старательно и дотошно выполнял все, что приказывал мне маг, но в глубине души ощущал неясный дискомфорт, словно песчинку, попавшую в сапог. Которая способна стать серьезной проблемой, если ее вовремя не вытряхнуть. И постепенно дискомфорт превратился сперва в неудовольствие, а потом в протест, который все нарастал и нарастал, в конце концов вылившись в гнев, а затем — в бунт. Я сидел, в чем мать родила, на расчерченном сложными символами полу, на моей груди слабо светились три руны. Авернус был занят нанесением еще одной. Я не сразу понял, что рисует он скальпелем, глубоко взрезая кожу. Боли не было, лишь неприятное жжение. Кровь, вместо того, чтобы стекать по телу, летела по воздуху в прозрачный сосуд, стоящий в огненном круге неподалеку. В голове не было ни одной мысли — я просто молча смотрел на происходящее, чувствуя, как вместе с кровью утекает спокойствие, как каждая клеточка тела все сильнее начинает вибрировать от лютой звериной ярости. И упивался этой яростью — сладкой и густой, как утоляемая страсть. Взгляд все сильнее заволакивало кровавой пеленой, пока дикий поток слепого гнева не смял остатки покоя и не подбросил мое тело вперед, как распрямившуюся пружину. Я вцепился магу в глотку, уронил его и принялся душить. Разум вернулся ко мне лишь тогда, когда тело Авернуса перестало трепыхаться. Я разжал руки, и его лысый затылок со стуком встретился с полом. Глаза мага неподвижно уставились в потолок — он был мертв. А я смотрел на труп и никак не мог понять, что чувствую — торжество или раскаяние? Череп, казалось, был залит расплавленным свинцом, прожигающим его изнутри, и это мешало думать. Я обвел лабораторию взглядом — это было не то помещение, в котором мы с Авернусом встретились — больше, темнее и холоднее. Изменился и запах — тут смердело застоявшейся кровью. Присмотревшись, я заметил круги призыва. А еще — клетки, высокие, рассчитанные на человека. Тут я услышал, как в одной из них кто-то тихо всхлипывает, и быстро направился туда. Когда подошел поближе — не поверил своим глазам. — Лина?! Всхлипывания смолкли, она сжалась и отпрянула, глядя на меня с таким страхом, что мне захотелось соскользнуть обратно в небытие — реальность оказалась слишком чудовищна, чтобы ее вытерпеть. Я прикусил губу, чтобы не застонать и не напугать Лину еще больше. — Сейчас я найду ключ и выпущу тебя, — сказал я, стараясь говорить спокойно и дружелюбно, но мой голос все равно предательски задрожал. Поиски не затянулись, ключи висели на поясе Авернуса. Зато ничего, даже отдаленно напоминающего одежду, я в лаборатории не увидел. Я вернулся к клетке и открыл дверь. Девушка недоверчиво на меня посмотрела и тихо спросила: — Карвер… Это снова ты? Я кивнул и подал ей руку: — Нам нужно выбираться отсюда. — Куда мы пойдем? — безнадежно спросила она, спрыгивая на пол. — Тебя поймают и вернут сюда… Ты слишком им нужен. Я взялся за виски. Голова просто раскалывалась, мысли разлетались, не давались в руки, как скользкие рыбешки. Но какое-то смутное ощущение настораживало, словно тень под водой. — Сколько ты здесь? — Три месяца… — Тебя похитили? — Нет, ты сам привел меня сюда! Я так обрадовалась, подумала, что ты передумал, что я тебе все-таки нравлюсь, но… — девушка снова всхлипнула. — Этот маг, он управлял тобой! Это было ужасно… Ты вел себя как… как животное… Лина разрыдалась. — Я тебя обижал? — спросил я, мучительно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но в голове была лишь огненная пустота. — Не понимаю, зачем ему это? Лина заплакала еще сильнее: — Потому что им нужен еще один Хоук! Понимаешь? Хоук с неоскверненной кровью! Я окаменел. То, что она говорила, жгло хуже раскаленного железа. Это было поганее всего, что я мог представить. Это было невозможно, отвратительно и… логично? Я уцепился за эту мысль, как за соломинку. Я пришел сюда сам. Я добровольно отдал себя в руки мага крови, которому не до конца доверял. Я обещал подчиняться приказам Командора, и при этом сомневался в чистоплотности средств, выбранных ею для достижения целей. И по итогам, оказался в самом жутком из своих кошмаров — в нем сбылись худшие из моих подозрений… Тень под водой стала оформляться… — Лина, — негромко окликнул я плачущую девушку. — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Я слышала, как тебя называл этот маг, — она подняла на меня опухшее от слез лицо. — Он называл меня по имени? Какая фамильярность… А зачем понадобилась именно ты? К чему такие сложности? В крепости хватает женщин детородного возраста. — Ты меня в чем-то подозреваешь?! После того, что ты со мной сделал?! — Лина посмотрела на меня с ненавистью. — Подозреваю? Нет, — я вытянул руку и достал из воздуха меч. — Я знаю. На мне появились привычные доспехи Стража. — Неплохая попытка, демон. Лина выпрямилась, черты ее лица поплыли, и передо мной встала Веланна. Это было хуже удара Коутрен по печени. Я задохнулся, едва не выпустив меч из рук. Веланна улыбнулась. — Почему ты так редко вспоминаешь обо мне? Смирился? Или трусишь? — Заткнись! — я поднял меч и атаковал. Она с легкостью уклонилась. — Ах, мой маленький лицемер, — засмеялась Веланна. — Ты так легко сам себя дурачишь. Так ты веришь Командору или подозреваешь ее? Ты боишься, что она пользуется грязными методами, и сам добровольно лезешь в эту грязь? Так какое у тебя право осуждать ее или Авернуса? Я нанес новый удар, и она вновь его избежала, отпрыгнув на несколько шагов. — А помнишь, как сестра говорила тебе: «Нельзя строить светлое будущее грязными руками»? Что же ты здесь делаешь? Как ты докатился до этого? Как далеко ты зайдешь? Ты уверен, что твоя истина того стоит? — Заткнись! — снова закричал я, стремясь достать ее в выпаде. Она снова рассмеялась, уклоняясь, и на этот раз ее смех был откровенно издевательским. — Ты разве не понял? Единственное, что тебе хорошо удается делать — это ошибки! Пытался стать солдатом — стал дезертиром, хотел в городскую стражу — тетя Авелин не пустила. Собирался к храмовникам — заразился скверной. Стал Серым Стражем — и тебя возненавидели твои же товарищи. Хочешь спасти мир — и сходишь с ума от сомнений… Я замер, тяжело дыша. Мариан рассказывала, как трудно, порой, бывает не слушать демонов. Труднее, чем я представлял: слова били гораздо больнее физических ударов. И точнее… — Это Тень, — сказал я вслух. — Все это нереально. Лаборатория подернулась маревом и пропала. Мы стояли посреди отливающего зеленью летающего острова, все вокруг выглядело немного нечетким, как будто я смотрел сквозь мутное стекло. Но Веланна по-прежнему выглядела живой и настоящей, и на ее губах змеилась хищная улыбка. — Тебе не справиться со мной, — сказала она. — Я уже давно за тобой наблюдаю и жду подходящего момента. Ты — мой, глупенький Страж! — Ты — не Веланна, — медленно сказал я. — Ты — демон Уныния. И я знаю все, что ты скажешь. Она запрокинула голову и расхохоталась. И сердце опять резануло: Веланна хохотала точно так же — безудержно и искренне… — Тогда скажи — любил ли ты меня хоть когда-то? Или это просто посмертный подарок — ложь, в которую так больно и так сладко верить? — Ты — не Веланна! А я, все-таки, кое на что гожусь! — я сделал к ней шаг и поднял меч. Но обрушился на нее святой карой, вкладывая в духовный удар всю ярость своей души, всю веру, что у меня была — в справедливость, в милосердие, в хороших людей… Демоница пошатнулась и зашипела, и в ту же секунду я вонзил в нее меч. Лезвие пробило ее насквозь, наколов, как бабочку на иглу. Она издала разочарованный стон и пропала. Тень подернулась мерцанием, и я проснулся. Первым, что я увидел, было склоненное надо мной лицо Авернуса, и я, не сдержавшись, отшатнулся. Он удовлетворенно кивнул: — Проснулся сам… Хорошо, Хоук. Очень хорошо. Я резко сел, вытер пот, льющий со лба ручьем, и настороженно осмотрелся. Мы снова были в небольшой лаборатории — уже третьей, мною видимой. И тут оказалось не в пример уютнее, чем в предыдущей, во сне. Большое витражное окно было полуоткрыто, из него падал яркий солнечный свет. Ветер лениво колыхал белые занавески, принося запахи осени. Вдоль стен стояли столы с алхимическими приспособлениями и шкафы из светлого дерева, покрытые изящной древнеэльфийской резьбой. Пол устилали медвежьи шкуры. Подо мною была удобная низкая кушетка, разрисованная рунами. Я оглядел себя — меня переодели в простую полотняную одежду — штаны на завязках и безрукавку. На запястьях и сгибах локтей красовались не до конца зажившие шрамы. Авернус сидел напротив в глубоком мягком кресле, глядя на меня с нескрываемым любопытством. Пауза затянулась — меня все еще колотило после пережитого, и он давал мне время прийти в себя. — Итак, — наконец сказал я, пробуя голос. Он звучал заржавлено, как будто им давненько не пользовались. — Я проснулся сам и это очень хорошо. Звучит обнадеживающе. А другие новости есть? Авернус ласково погладил наполовину исписанную тетрадь, лежащую на столике рядом с ним. — О, да. Твоя кровь просто прекрасна! Смотри сам: — Авернус провел рукой над шрамом поперек моей вены, и он снова раскрылся. Я подавил вздох — у темно-вишневых капель был явственный золотистый отлив. — Когда алхимия выйдет, обычный цвет вернется. Но зато теперь мы знаем, как определять вашу кровь. — Он самодовольно улыбнулся, не разжимая губ, унял кровотечение и закрыл порез. — Род Финнестриса. Ему многие тысячи лет. Род жрецов Арлатана… — Среди моих предков были эльфы? — удивился я. — Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Ты знал, что твой отец — полукровка? Мне сказали, что тебя и твою сестру тоже тянет на эльфов. Голос крови. Это любопытно, обычно эльфийская наследственность полностью растворяется в двух поколениях, но не кровь Финнестриса, — он даже зажмурился от удовольствия. — И что же в ней особенного? — я мазнул пальцем по красиво посверкивающей капле и попробовал ее на вкус. Она почему-то отдавала спелой черемухой. — Подобно лириуму, она связывает наш мир и Тень… А твою кровь лириум еще и усилил. И, если бы не скверна… Но над этим я продолжаю работать. Как бы то ни было, ты сумел сбросить контроль, уйдя от ментальных оков через Тень… очень любопытный метод. Я с силой потер лицо, встал и прошелся по комнате. Я не был до конца уверен, что действительно проснулся: то, что рассказал мне Авернус, было слишком нереальным. — Так… Вы взяли меня под контроль, и я сам от него освободился? Давайте по порядку, а? — попросил я. — Для тупых солдафонов. С самого начала. — С Арлатана? — Авернус снова усмехнулся своим устрашающим оскалом. — Если вам угодно, можно и с Арлатана, — покладисто кивнул я и присел на край кушетки. — Пожалуй, нет. Достоверной информации о тех временах практически не осталось. Все, что сохранилось в архивах Стражей — это лишь имя прародителя и нынешняя фамилия носителей наследия. Но я надеюсь, что Командор все же раздобудет мне необходимые книги… — Если вы ведете перепись нашей семьи, за сотни лет у Стражей должна быть просто орава Хоуков… Где они все? — А вот это самое интересное, — протянул Авернус задумчиво. — Кровь сама охраняет себя от распыления, так, чтобы течь по одной ветке… Все побочные отваливаются сами. Это значит, что, как правило, в семье рода Финнестриса один ребенок. Либо лишь один отпрыск доживает до собственных детей. Чаще всего, это мужчина. В общем, ваше древо не такое уж и раскидистое. Сердце словно сдавило ледяной рукой от страха за Мариан. Потом я сам себя успокоил: «чаще всего» не означает «всегда». Пока у меня нет детей, с ней все будет в порядке. В голове снова мелькнула предательская мысль: «А может, это все-таки Тень? И все это неправда?» — но я ее отмел. Если все время сомневаться в реальности происходящего — можно окончательно спятить. Лучше я просто буду иметь этот вариант в виду, чем каждый раз начну устраивать проверки… — Сколько времени я здесь нахожусь? — спросил я, просто для того, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. — Три месяца с небольшим, — то, что демон не солгала насчет сроков, неприятно меня уязвило. Интересно, была ли правда и в других ее словах? — Что вам удалось узнать еще? — продолжил я расспросы. Авернус задумчиво почесал мочку уха. — Я бы хотел, чтобы твои визиты сюда стали регулярными. Я напишу об этом Командору. Потому что твоя кровь — это просто кладезь интересных возможностей для сведущего мага. Но я не хочу утомлять тебя подробностями, это немного… специфично. Я невольно поежился. С каждой минутой мне становилось здесь все неуютнее, ужасно хотелось сбежать куда-нибудь к нормальным людям. — Для чего вы брали меня под контроль? — спросил я хмуро. — Для твоего же душевного равновесия, юноша. Командор предупредила, что тебе свойственна некоторая… брезгливость. И не надо так на меня смотреть! Я действовал в тех рамках, о которых ты просил — ни одно стороннее лицо в моих экспериментах использовано не было. Если хочешь, я могу вернуть тебе память. Но могу заверить, что никакой пользы от этого не будет. — То есть, мне полагается знать только, что кровь рода Финнестриса связана с эльфийским наследием и Тенью, а все прочее — не моя головная боль? — сказал я немного более агрессивно, чем собирался. Авернус откинулся в кресле. — А еще ментальные оковы были нужны, чтобы лишить тебя возможности спорить, — сказал он ворчливо. — Об этом леди Эдукан тоже меня предупредила… Это позволило сэкономить время и силы нам обоим. Представь: ты зашиваешь башмак, а он то дает ненужные советы, то огрызается. — Я вам не башмак! — воскликнул я возмущенно. И прибавил, моментально остывая. — Хотя, аналогия мне понятна. Но я еще вот что хотел спросить: почему эльфы не закрепили свою кровь в сородичах? Почему в людях? — Наверное, потому, что человеческая кровь более предрасположена что-то хранить? — пожал плечами Авернус. — Я не знаю, чем они руководствовались. Попробуй спросить у них сам при случае. Тон Авернуса был, как обычно серьезен, и я решил уточнить: — Вы пошутили? — Отнюдь. Ты разве не понял, что дает тебе связь с Тенью? Твоя кровь почти полностью разбужена. Ты можешь заснуть в нужном месте и получить доступ к его памяти. И без всякого лириума. — Ох… — только и смог вымолвить я. — Тень — весьма интересное место. Дерзай, Хоук. Но не забывай, что ответы напрямую зависят от правильно поставленного вопроса. Если ты, к примеру, спросишь: «Почему кровь рода Финнестриса связана с семейством Хоуков?», ты можешь оказаться погребенным под лавиной информации, в которой будешь разбираться всю жизнь. — А если я спрошу: «Какие особенности первой Хоук привлекли внимание Финнестриса?» Он с довольным видом улыбнулся. — Пробуй. А сейчас, если не возражаешь, я бы хотел вернуться к работе. И позволю порекомендовать тебе дождаться, пока я не выведу тебя из-под контроля сам. Авернус вновь царапнул меня где-то в области подбородка, и я опять отключился. Когда я вновь открыл глаза, увидел, что нахожусь все в той же лаборатории. Маг что-то стирал с моего лба и досадливо морщился. Заметив, что я очнулся, он пробурчал: — Тебя срочно вызывает Командор. У нее для тебя какое-то важное задание. Твои вещи в комнате напротив. Пошевеливайся. Дважды мне говорить не пришлось — я буквально взлетел с кушетки и стрелой помчался собираться в путь. Облегченно выдохнул я лишь, когда между мной и Пиком Солдата лежала добрая лига. Несмотря на то, что часть ответов я все-таки получил, повторять опыт общения с Авернусом не хотелось. Меня не покидало ощущение, что я с головы до ног вывалялся в дерьме. Воистину, дело не в магии, а в том кто и как ею пользуется… Марш-бросок до Башни Бдения занял у меня меньше суток — подгоняло не только любопытство, но и желание устать и не думать о том, что происходило в лабораториях мага крови. В кабинет Командора я ввалился, не заходя в казармы. Леди Эдукан при виде меня, пропотевшего и грязного, позволила себе легкую усмешку. — Хоук, — кивнула она мне приветливо. — Я рада, что слово «срочно» вызвало такой прилив энтузиазма. Я думаю, он слегка снизится, когда я поясню тебе суть задания. Я вздохнул: — Я весь — внимание, миледи. — Ты слышал о Большой Игре? Я сразу скис: — Да, Командор. Политические игрища орлейцев. — Я по своим каналам похлопотала, чтобы вы с сестрой получили приглашение на охоту от герцога Проспера де Монфора. Это двоюродный дядя и близкий друг императрицы Селины. В его поместье на границе Вольной марки и Неварры готовится сделка, угрожающая нашим интересам. Твоя задача — сорвать сделку и убить герцога. Причем, ты должен остаться в тени, все внимание привлечет твоя сестра, — леди Эдукан вновь усмехнулась. — Это она умеет. Есть еще кое-какие детали, о них я расскажу тебе перед отправкой. А пока иди и отдохни. — Слушаюсь, миледи, — тщательно следя за голосом, сказал я, отсалютовал и вышел. Грохнуть кулаком об стену я себе позволил лишь в своей комнате. А потом смотрел на багряные капли на костяшках, отливающие тускнеющим золотом, и думал, что да, я все сделаю, как прикажет Командор, и даже больше — приложу все усилия, чтобы Мариан уехала из поместья де Монфора живой и здоровой. Но я снова ей солгу, потому что она ни за что не согласится участвовать в этом добровольно. И мне наверняка придется врать моим кирковлльским друзьям. И это будет лишь укреплять барьер, который уже возник между нами. А еще — я был уверен, что заданий, связанных с моей сестрой, я получу предостаточно. И что ни одно из них не приведет меня в восторг. Но я истово верил, что все это не зря, что это как-то связано с великой целью, которую указала мне Командор — исцелить наш мир! Я мог сомневаться во многом, но не в этом. Но проклятый внутренний голос утверждал, что здесь кроется еще какая-то цель, мне пока недоступная. Но я ее узнаю. Клянусь Создателем, я узнаю!