Младший: Записки Карвера

Когда я постучал в дверь нашего киркволльского дома, меня встретили перепуганная мама и Бодан, из-за их плеча робко выглядывала незнакомая мне эльфийка. — Ты получил мое письмо?! — вместо приветствия воскликнула мать. — Какое письмо? Что случилось? — радостное настроение как рукой сняло. — Ох, Карвер, у Мариан что-то стряслось! Она уже неделю ни с кем не разговаривает, сидит дома, а три дня назад заперлась в погребе, и не подает признаков жизни! — мама не выдержала и заплакала. — Я боюсь за нее… — Надеюсь, это просто запой, — сказал я, сунув рюкзак и меч в руки Бодану. — Да, Варрик сказал точно так же… — Тут уж все побывали — и монна Авелин вместе с сером Донником, и Варрик, и Изабела, — вставил Бодан. — Пытались ломать — не получается, магией она дверь укрепила, что ли? Сер Андерс до сих пор здесь. Стучится, колдует весь день, только ничего не выходит… Последнюю фразу я услышал уже на бегу, в коридоре, ведущем к погребу. Андерс и вправду сидел у двери, положив посох поперек коленей. — А, это ты, — сказал он хмуро. — А я тут как раз думаю — не взорвать ли эту дверь к демонам? — Спятил? Ты был в этом погребе? Ее же обломками завалит! — Варрик так же сказал. Покрутился тут, заявил: «Надоест сидеть, сама выползет», — и ушел. Замечательные друзья у твоей сестры, правда? — А тебе не кажется, что он прав? Что ей очень не хочется кого-то видеть и с кем-то разговаривать? Моя сестра всегда делает то, что считает нужным. Так что, шел бы ты домой, Андерс. Или в лечебницу, или листовки свои паршивые расклеивать. В общем, отсюда. — А ты не думаешь, что я ей нужен? — усмехнулся он. — В последнее время нам было, о чем поговорить… — Если бы ты был ей нужен, она бы тебя позвала, — отрезал я, чувствуя, как во мне закипает бешенство. — Да? А тебя она позвала? — Я ее брат. Мне приглашение ни к чему. Уходи, Андерс, по-хорошему… Он поднялся на ноги и вызывающе прищурился. — Не думай, что я боюсь твоих жалких угроз, — процедил Андерс. Долго копившийся гнев, наконец-то, нашел выход. Я одним движением выхватил кинжал и приставил его к горлу Андерса. У меня было ощущение, что еще слово — и я его убью. — Не зли меня, — глухо прорычал я. — Ты забыл, что приказ о твоей поимке все еще лежит на столе у Командора? У меня развязаны руки. Глаза Андерса полыхнули голубым сиянием. — Убери нож, — низким, изменившимся голосом произнес он. — А то что, Месть? Попробуешь убить еще одного Стража? Как Ролана и прочих? Только со мной у тебя этот номер не пройдет. Он замер. — Уходи, — повторил я, огромным усилием воли заставив себя убрать кинжал. Андерс на мгновение закрыл глаза. Углы его рта скорбно опустились, и он зашагал по коридору прочь. В другое время я бы пожалел эту руину человека, но не сейчас. Сейчас я несколько раз с размаха пнул в дверь и заорал: — Мариан! Хватит пить в одиночку! Я бы тоже не отказался от глотка-другого… Через некоторое время за дверью завозились. Раздалось шипение, потом глухо лязгнул засов, и дверь приоткрылась. Меня обдало ледяным холодом, и я сбежал по ступеням вниз, в темноту погреба. На моей шее сплелись руки, а в плечо уткнулся заиндевевший нос. Сестру шатало, и я придержал ее за плечи. Здесь было очень холодно, а запах в погребе стоял не хуже, чем в «Висельнике». От Мариан несло потом, перегаром и … отчаянием? Я едва сдержался, чтобы не зашипеть от ярости и жалости, наощупь ухватил со стойки бутылку и сполз по стене. Мариан почти упала вместе со мной. Продолжая обнимать сестру, я зубами откупорил пробку и сделал солидный глоток. — И мне, — хрипло сказала она, отобрала бутылку и жадно к ней приникла. — Отдай, пьянь, — вино перекочевало обратно. Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, пока Мариан не начала плакать. На моей памяти — впервые после Истязания. Молча, без всхлипов, но так горько и безутешно, что у меня разрывалось сердце. Я гладил ее по голове, как маленькую, повторяя лишь: — Тише, тише. Ну, что ты? Все хорошо… — пока она не закричала с яростью: — Ничего не хорошо! Слышишь?! Я ничего, ничего не могу исправить! Я всегда делаю только хуже!.. Все, что я делаю — напрасно!.. — Ты делаешь то, что можешь, и то, во что веришь, — перебил я ее. — Ты выкладываешься на всю катушку. Никто не вправе требовать от тебя большего! — я вытер ей слезы тыльной стороной ладони и снова погладил по голове. — Ты нужна нам всем… И мне. Сестра вскочила, но не смогла устоять на ногах и вновь рухнула в мои подставленные руки… — Нужна вам всем? Как бы не так! Как только я начинаю думать, что жизнь налаживается, я все порчу. Как только я решила, что, наконец-то, мы оба стали счастливыми, я его оттолкнула! Не понимаю только — чем?! Тут до меня дошло. — Ты поссорилась с Фенрисом? Она замотала головой так отчаянно, что я испугался. — Хуже!… Он ушел от меня, наутро… Он сказал… вернулись воспоминания… Скажи, как воспоминания могут помешать?! В ее голосе я услышал неукротимую злость, но эта была злость, направленная на себя. Создатель, да она была уверена, что виновата в том, что ее бросили! Я стиснул зубы и сжал кулаки, представляя, что держу за горло Фенриса… Как он посмел лишить ее веры в себя?! Как ему удалось сделать ее слабее?! Мы просидели в темноте несколько часов. Потом я все же уговорил ее подняться на кухню и хоть немного поесть… А когда она заснула прямо за столом — унес ее в спальню. Потом вернулся вниз, в гостиную, где меня уже поджидала мать. Она подняла на меня глаза в немом вопросе, и я твердо сказал: — С ней все будет хорошо. У нее проблемы, но она с ними справится. Мама вздохнула. — Что ж, спасибо и на этом. Ты очень вовремя здесь появился, Карвер. Мне стало стыдно за свою резкость. Я подошел к ней, приобнял и пообещал: — Она обязательно тебе все расскажет, когда успокоится. Только пусть она это сделает сама, ладно? Не подгоняй ее. Мать покорно кивнула и погладила меня по щеке: — Конечно, милый. Жаль, что вы так мало мне доверяете, но это не ваша вина… — и она ушла к себе. Я залпом выхлебал еще один бокал вина и последовал ее примеру. Рано утром Мариан помылась, переоделась и ушла из дома, прихватив посох. Я отправил за ней Грэя, а сам ринулся к знакомому запущенному особняку. Толкнув дверь, я убедился, что Фенрис так и не избавился от привычки оставлять ее незапертой. Пока я несся на второй этаж, заметил, что здесь стало намного чище и просторнее — видимо, сестра все же уговорила его избавиться от части старой рухляди. И уже по дороге понял, что, скорее всего, хозяина нет — обычно этот параноик поджидает непрошеных гостей за дверью и с оружием наготове. Достигнув цели, я остановился на пороге. Комната, облюбованная Фенрисом, хранила следы бушевавшего безумия — мебель была изрублена в щепки, пол усеивали осколки, тонущие в непросохших винных лужах. Стены тоже были испятнаны свежими винными кляксами, а кое-где и кровью… И здесь так же отчетливо пахло отчаянием… Постояв там несколько секунд, я понял, что уже не хочу бить Фенрису морду, развернулся на каблуках и вышел. Потом меня ждала утомительная беготня по делам Командора и, в том числе, визит к гному, на которого дал наводку наш информатор. Положив в карман неплохую взятку, Лезвие подтвердил, что получал письмо от некой Таллис. И она действительно просила его устроить встречу с Мариан Хоук-Амелл. Освободился я лишь ближе к вечеру, и сразу же пошел к Варрику. Авелин и Изабела уже сидели у него. Мы выпили эля, сыграли партию в алмазный ромб, обсудили киркволльские дела. И, разумеется, мою сестру и ее личную драму. Друзья Мариан были уверены, что никуда этот мрачный эльф от нее не денется. Так же, как и она от него. Что им обоим нужно время: одной, чтобы снова поверить в себя. Другому, чтобы научиться жить с мыслью, что зависимость — это иногда неплохо, а слабые места в броне — это нормально. Несмотря на то, что они все упрощали, я немного успокоился. — Чем он сейчас занимается? — Тем же, чем и твоя сестра, — пожал плечами Тетрас. — Страдает. Бесится. Напивается до зеленых гарлоков, а потом идет и убивает людей. Я приставил к нему пару шустрых ребяток — наблюдать издалека, чтоб не наделал глупостей… Из «Висельника» ноги сами понесли меня в эльфинаж. Остановившись перед знакомым домиком, я долго не решался постучать, и уже собирался уходить, когда дверь распахнулась. Мерриль выглядела очень сердитой. — Я услышала, как ты подошел. Ждала, когда постучишься, а ты стоишь и стоишь… — Извини, если я не вовремя. — Так ты будешь заходить? — Если ты не против… Я совершенно не был уверен, что поступаю правильно, заявившись к ней в гости. Зато точно знал, что если бы не сделал этого, то угрызался бы еще сильнее. Я зашел в дом, Мерриль захлопнула за мной дверь и провела в комнату. За четыре месяца тут ничего не изменилось — все тот же стол, заваленный книгами, огарками свечей и огрызками яблок, все тот же элувиан, безмолвно глядящий из спальни. — Не думала, что ты придешь, — глядя куда-то в сторону, сказала Мерриль. — Я и сам не думал, — вздохнул я. Она снова рассердилась: — А что тут думать?! Или делай — или не делай! — Не слишком это здорово — ждать, да? Мерриль даже задохнулась: — Карвер! Ты такой… трудный. Ты пришел посмотреть — жду я тебя или нет? — Нет!.. Ну, разве что, самую малость… Вообще-то, я просто пришел посмотреть на тебя. Спросить: «Как у тебя дела?» Она склонила голову набок: — Ну, так спрашивай. — Привет, Мерриль! Как у тебя дела? Она тихо рассмеялась и начала рассказывать. И мы опять проговорили до ночи. Между делом, я спросил у нее — не попадалось ли ей когда-нибудь имя Финнестрис? Она наморщила лоб и покачала головой. — Если вспомнишь что-нибудь, случайно прочитаешь или услышишь — напиши мне, пожалуйста!.. И просто — пиши… — О… ладно, — Мерриль растеряно улыбнулась, и у меня от этого почему-то потеплело на душе. Домой я пришел ближе к полуночи, а сестры все еще не было. Мама с Ораной, так звали нашу новую служанку, еще не спали и пили на кухне чай. Я присоединился к ним, и мы очень мило и по-домашнему поболтали. Я травил байки и старался отвлечь их от тревожных мыслей о Мариан, Орана поведала мне свою грустную историю, а мама поделилась свежими великосветскими новостями. Отправив их спать, я устроился с книжкой у камина — дожидаться сестру. Она заявилась через час: усталая, пропахшая ароматами Клоаки, перепачканная своей и чужой кровью. Буркнула приветствие, в два глотка выпила стакан эля и завалилась спать. Следующим утром я ее подкараулил, и мы отправились наносить добро вместе — прошлись по пиратским гнездам на побережье. Не знаю, что помогло больше — свежий воздух Рваного берега, боевой азарт или моя компания, но уже через пару дней она выглядело сносно — перестала пить, опять смеялась и шутила. Но я видел новые горькие складки у ее рта, и эту морщинку меж бровей. Видел в глубине ее глаз что-то похожее на смирение. Мы много говорили о прежних деньках, и однажды, сидя на берегу, Мариан призналась, что жизнь в Киркволле внезапно снова закипела. — Такое ощущение, что кто-то подкинул дрожжей в этот сортир. Ничего нового, в общем-то — все те же кунари, безумные маги и маньяки-убийцы. Но все так… запузырилось. Я снова популярна. Даже немного более, чем хотела бы — меня опять то и дело пытаются убить. Но хоть не так навязчиво, как Хартия… — Ты устала? — спросил я с сочувствием. Она вздохнула. — У тебя бывало так: делаешь, делаешь что-то, а результата нет и, похоже, никогда не будет? — Ты спрашиваешь об этом МЕНЯ? — я не выдержал и захохотал. Мариан тоже рассмеялась. — Ты теперь такой взрослый, что я почти забыла, каким ты был придурком. — Ты так уверена, что я им не остался? — снова фыркнул я. — Не думаю, что прошел бы эти твои Истязания для идиотов… — Ох, да я сама бы их завалила! Тут сестра посерьезнела, отвела взгляд и начала сосредоточено кидать камешки в воду. — Ага, — сказал я многозначительно. — Во что еще ты влипла? Она набрала в легкие воздуха и выпалила: — Я подружилась с духом в Тени! — Ничего себе, — присвистнул я. — И что — это все? — немного разочаровано переспросила она. — А ты ждала, что я накинусь с гневной отповедью? Подружилась — молодец. Я верю, что ты способна отличить друга от врага. Опыт у тебя большой. А если и ошиблась — не позволишь себя одурачить. Как подружилась-то? — Помнишь, я проспала в Башне Корифея двое суток? Демонов тогда слетелось видимо-невидимо. Если бы не он, они бы победили… И это не все, Карвер, он предложил мне помощь! Он сказал, что наблюдал за мной, и ему нравится то, что я делаю… Ты же знаешь, что такое духовное целительство? — Это как у Андерса? — переспросил я недоверчиво. — Только без вселения. Сострадание говорит, что будет просто приходить на мой зов, что это почему-то очень легко для него… Но я пока не звала. — Не доверяешь? А попробуй, позови сейчас. Если он начнет хулиганить, я его прогоню. Я же некоторым образом храмовник. Сестра неуверенно улыбнулась, а потом на секунду закрыла глаза. И почти сразу же я почувствовал рядом с ней… кого-то. — Здравствуй! Это Карвер, он хотел с тобой познакомиться, — сказала Мариан, обращаясь к скорее ощущаемому, чем видимому мною силуэту. — Да, брат. — Она повернулась ко мне. — Ты его видишь? Я прищурился, концентрируясь на силуэте, и рассмотрел смутный сияющий образ юноши, почти подростка. И отвесил ему уважительный поклон. Дух поклонился в ответ. — Он рад знакомству с тобой, — улыбнулась сестра. — Да, наверное, для первого раза хватит, — кивнула она. Силуэт исчез. — Он сказал, что ему пока трудно преодолевать Завесу, но чем чаще он станет это делать, тем будет легче. А я решил, что более подходящий момент подыскать сложно, и рассказал ей о крови рода Финнестриса. Сестра помолчала, переваривая, а потом вскочила и с возмущением воскликнула: — Нет, Карвер, ты все-таки придурок! Как долго ты собирался тянуть с этой новостью?! Убила бы тебя! Это же… это же грандиозно! — и опять застыла в размышлениях. А потом снова села и уставилась на меня с подозрением. — У тебя точно нет детей? Ой, не красней, я же знаю про твои похождения! Уточню-ка я в «Цветущей розе», мало ли… Не хотелось бы мне когда-нибудь в светлом будущем ни с того, ни с сего свернуть себе шею из-за твоей легкомысленности… — Изабеле хотя бы не говори, — пробурчал я, от всей души желая себе провалиться сквозь землю. — Еще чего! Кто, кроме нее, способен выяснить все достоверно?! И давай, выкладывай, кто там у тебя еще, кроме Персика был? Наверняка же в армии стресс сбрасывал? Я схватился за голову. Мариан просверлила меня взглядом и сказала: — Ладно, часть, где полагается говорить: «У вас, мужиков, только одно на уме» — мы пропустим, — она вдруг грустно вздохнула. — А знаешь, Карвер, благодаря этой истории, я по-другому взглянула на свой провал с Фенрисом. Ни с кем другим мне заводить детей не хочется, так что… Может, и останусь жива… А я понял, что обзавелся долговременным квестом — собирать сведения обо всех своих подружках… Когда мы вернулись домой, я объявил за ужином, что мне снова пора. — Вообще-то, у меня дела в Неварре, и сюда я так, по дороге заскочил… Завтра с утра отплываю. Ты тоже, сестренка, развеялась бы, а то засиделась тут, в Киркволле… И рано утром я сел на корабль, отправляющийся в Камберленд, чтобы встретиться с сестрой уже в Замке Эн. У герцога меня встретили прекрасно. — Потомок славного рода и воин еще более славного Ордена. Для меня большая честь, что вы приняли мое скромное приглашение, — де Монфор был сама любезность. Мне досталась весьма неплохая комната и личный слуга, который взял на себя роль экскурсовода и переводчика. Гости потихоньку стекались в замок, и до начала охоты я успел перезнакомиться почти со всеми. Выбрав для себя роль брутальной, но недалекой деревенщины, я не ошибся — мужчины потеряли ко мне интерес почти сразу, а женщины — после того, как убедились, что я абсолютно не понимаю намеков и не способен флиртовать. Однако сестры все не было, и я начал по-настоящему нервничать. Она появилась в последний момент — в сопровождении рыжей эльфийки и Фенриса. Их встреча с герцогом прошла восхитительно — своеобразное очарование моей сестры подействовало и на него. По крайней мере, он радостно включил ее в свою игру и потащил знакомить с гостями. Мариан резвилась, вдохновенно отыгрывая то деревенскую простушку, то бравого вояку, то киркволльскую светскую львицу, разрывая орлейцам все шаблоны. Я наблюдал за ней со стороны, пока герцог не подвел ее ко мне. — А ведь у меня уже есть один Амелл… Точнее Хоук. Думаю, вам следует быть в одном отряде, чтобы гости не подумали, что вы будете друг другу подыгрывать, — приятно улыбаясь, сказал де Монфор. Глаза Мариан округлились. — Привет, сестрица! — сказал я. — Давно не виделись. — Действительно. Вот уж не ожидала тебя тут встретить! — Взаимно. Но ты не будешь возражать, если я к вам присоединюсь? Мариан сдавленно застонала и отвернулась. Я понял, что мне все же придется с ней поговорить, а пока с непроницаемым видом пристроился к группе, возглавляемой герцогом, и они продолжили знакомство с прочими охотниками. Таллис ходила следом за сестрой и разве что не мурлыкала от торжества. И только Фенрис, как обычно, бубнил, как ему все здесь не нравится. Выглядел он не очень, было заметно, что сестра утащила его на приключения прямиком из запоя. А еще я разглядел щит Амеллов на его поясе и красную атласную ленту, обмотанную вокруг запястья. Интересно, что бы это значило?.. — Если ты вырвешь герцогу сердце — тебе полегчает? — спросил я его потихоньку. — Возможно, — без тени улыбки ответил он. Веселье в глазах Мариан погасло… И мы отправились на охоту. Между беготней по лесам, сестра рассказала мне о предполагаемой краже со взломом, а я наплел ей о подозрениях Стражей по поводу подземного Убежища замка. После тысяч лиг, пройденных по Глубинным тропам и охваченным кровавым безумием дорогам Ферелдена, эта прогулка по лесу казалась такой славной, что почти ненастоящей. Я с трудом заставлял себя не расслабляться и думать о деле. Но не смог не поддеть Мариан: — До сих пор не наигралась в приключения? Ты никогда не умела вовремя отложить игрушки. — Но они же такие мииилые! — радостно пропела сестра. — А ты теперь такой взрослый… — Странно, правда? Ладно, развлекайся. Только это когда-нибудь кончится. Все рано или поздно кончается… Спустя несколько весьма насыщенных разными дурацкими похождениями часов мы все-таки поймали виверна, попали на пир, а затем разделились, чтобы найти вход в сокровищницу герцога. Фенрис начал заметно нервничать. Не думал, что эта физиономия способна становиться еще более мрачной, но он меня удивил. Видимо, Фенрис и в мыслях не допускал, что сестра может взять в пару кого-то, кроме него. Мы крутились у очередных дверей, пытаясь найти хоть одну неохраняемую, когда я услышал от слуг, что двух гостей герцога схватили за попытку ограбления. — Их сцапали, — перевел я Фенрису. — Ну, что ж, значит, охраны сейчас станет меньше, они расслабятся, и мы тоже проникнем внутрь. Его татуировки вспыхнули, и он прижал меня к стене: — Ты что — знал, что их схватят?! — рыкнул он. — Нет, конечно. Но я не исключал такой возможности. Знаешь, полный двор охраны и запертые двери наводили на мысли, что герцог ожидал чего-то подобного… Фенрис, успокойся, если ты меня сейчас убьешь, вытащить их будет сложнее! Да и сестра тебе потом спасибо не скажет. — Почему ты ей не сказал?! — по-прежнему держа клинок у моей шеи, прошипел он. Я вздохнул: — Ты что, Мариан не знаешь? Что бы это изменило? Зато сейчас мы, пока нас не хватились, по-тихому — по-тихому, Фенрис! — проберемся в замок, найдем и их, и сокровищницу. Так что, давай, не будем терять времени. Он зло выругался, спрятал кинжал, и мы вернулись к поискам входа. Как я и говорил, открытая дверь нашлась довольно скоро. Я выучил карту замка наизусть, но у герцога была целая сеть казематов, и чтобы не гадать — куда именно поместили девушек, пришлось брать «языка». Пара зуботычин настроила донельзя удивленного нашим нападением стражника на нужный лад, и он рассказал, что пленниц держат под западной башней. Оглушив и связав жертву, мы отправились туда. По дороге я шепотом ругался на орлессианскую архитектуру, превратившую коридоры в хренов лабиринт. Фенрис бросил на меня недружелюбный взгляд и пробормотал: — Беги, беги. А то вся твоя тренировка пойдет прахом… — До сих пор меня не любишь? — криво усмехнулся я. — Я пытался измениться. — Пытался. А теперь ты еще и опасен. — Погоди, что ты имеешь в виду? — Идем… Мы многозначительно молчали, пока не отыскали тюремный блок, в котором держали мою сестру и Таллис. Нападения никто не ждал, да и охраны было не сказать, чтобы много. Так что, мы сработали быстро и чисто, перебив одного за другим шесть человек и не издав при этом лишнего шума. Пока Фенрис рыскал по камерам в поисках Мариан и ее спутницы, я грубой силой вскрыл опечатанный сундук в каптерке охранников. Как я и ожидал, оружие и вещи Мариан были здесь. Когда я догнал Фенриса в дальнем коридоре, навстречу нам вышли наши незадачливые воришки. — Вот ты где! С тобой все в порядке? Что случилось? — забросал сестру вопросами Фенрис. — Я же говорила, что они нас спасут! — весело обернулась Мариан к Таллис, проигнорировав его вопросы. — Прекрасно, — отозвалась та. — А теперь нам нужно выбираться отсюда. — Вот только решим — куда и зачем, — проворчала сестра. — Ты мне нравишься, подруга. Но я терпеть не могу, когда меня разыгрывают втемную. Кунари, заговор, темные делишки… Стащить из сокровищницы драгоценный камень — это одно, но ввязываться в политику… Что еще ты от меня скрываешь? Я затаил дыхание: «Мариан, ну, умерь свою паранойю, пожалуйста!» — Теперь — все честно. Я бы и раньше не стала тебя обманывать, если б знала, какая ты. Мне правда жаль, — Таллис опустила голову. — Но решать тебе. Сестра на секунду задумалась, а потом весело воскликнула: — Пойдем, надерем герцогу задницу! Когда еще выдастся такой шанс? Фенрис проворчал что-то недовольным тоном, но спорить не стал. А немного позже, когда мы шли по подземельям, я услышал, как он тихо сказал ей: — Ты напугала меня. — Я? — Пока мы искали, был момент, когда я подумал… Не делай так больше. — Ничего не обещаю, — усмехнулась она. — Сам понимаешь — в спасении мира без меня никак. А это дело интересное, но опасное. Как водится, важный для них разговор прервали упыри, которыми подземелье просто кишело. Руки совершали привычную работу, а в голове крутились невеселые мысли: Фенрис был прав, и с сестрой действительно могло произойти что-то плохое… Почему же тогда я сам был так спокоен? Был уверен в том, что рафинированный орлесианец не станет спешить, и оставит расправу над пленницами «на сладкое»? Или все дело в оставшейся с детства убежденности — старшая всегда выходит сухой из воды? А ведь Мариан, хоть и сильный и умелый маг — всего лишь человек, и удача может изменить даже ей… Ближе к выходу нас настигла погоня, возглавляемая телохранителем Проспера. Пробившись, наконец, наружу, мы устроили привал. Залечили раны, перевели дух, чтобы с места в карьер вступить в новое сражение — с тал-васготами. Но манера боя кунари нам была не внове, так что сюрпризов не случилось. Наш маленький, но грозный отряд уверенно продвигался по лабиринту тропинок к древним руинам, оставляя за собой след из трупов. Как утверждала Таллис, именно в развалинах старой крепости и намечалась встреча Салита и герцога. Ну, а следом стало совсем горячо — бой сначала со стражниками де Монфора, а потом с ним самим и его ручным виверном. Хорошо, что запасов противоядия у меня и Таллис оказалось предостаточно, потому что к концу боя мы все четверо были с головы до ног покрыты ядом. Я заметил, что Мариан получила от схватки искреннее удовольствие: несмотря на усталость и раны, она улыбалась, а ее глаза горели, как раньше — свирепо и насмешливо. И был рад, что эта поездка пошла ей на пользу. Но главное — Таллис заполучила свиток, который понадобился Командору. После боя она снова повела нас катакомбами за пределы земель, принадлежащих покойному герцогу, и я предложил сделать небольшой привал и хотя бы часок поспать. — Поддержу, — согласилась сестра. — В горах опасно. И в следующем бою нас могут щелбанами защелкать. Фенрис промолчал, и Таллис неохотно согласилась: — Можно и отдохнуть… Мы расположились в тесной пещерке в стороне от основной тропы. Я достал из рюкзака бутылку своего серого виски: — Отметим победу над герцогом? — и первым отхлебнул из горлышка. — Давай, — Мариан последовала моему примеру, закашлялась, и сипло спросила: — Это что — жидкий гаатлок? Я радостно ухмыльнулся: — Понравилось? Это мы с Огреном соревновались, у кого пойло забористее получится. Фенрис заинтересованно обнюхал горлышко, поморщился, сделал пару глотков, шумно выдохнул, и протянул бутылку Таллис. — Нет, а все-таки, что это? — с сомнением спросила она. — Серый виски. Специальное пойло Стражей. Уникальная вещь, рецепт не скажу, потому что не помню. Ты пробуй, пробуй, другой возможности не будет. — Смелее! — с азартом подбодрила ее Мариан, и та тоже приложилась к бутылке. Выпив по кругу еще по глотку, для закрепления букета, мы расслаблено замолчали. А потом я вызвался подежурить, и мои спутники уснули. И уснули очень крепко, потому что я не пожалел снотворного и, разумеется, позаботился об антидоте. Я осторожно вытащил свиток из сумки Таллис и с помощью специально выданной мне для этого руны скопировал его на свой пергамент. Как и говорила Таллис, это оказались имена агентов кунари, разбросанных по всему Тедасу. Имен было много, больше, чем я мог представить. У меня появилось несколько версий — зачем они Стражам, и я решил, что обязательно обсужу их с Командором. Подождав два часа, я всех разбудил, и мы продолжили путь. На полдороге Таллис нас покинула, но и без нее мы добрались до Камберленда без особых приключений. Затеряться в таком огромном городе тоже не составило труда, так что я оставил там Мариан и Фенриса с легким сердцем, а сам сел на корабль, идущий до Амарантайна.