Глеб
После рассказа Алика у меня возникает всего два желания: пойти и разорвать этого похотливого французишку, посмевшего прикоснуться к тому, что принадлежит мне и второе, разнести этот номер к чертовой матери, чтобы камня на камне не осталось. Но ничего из этого я не делаю. Просто сижу, замороженным изваянием, и жду пока меня отпустит. Яростью и ревностью, которыми меня накрыло всего несколько минут назад, можно было бы испепелить добрую половину человечества. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного к своим любовницам или любовникам. Все мы жили, модными в наших кругах, свободными отношениями, без каких-либо обязательств и привязанностей. И то, что происходило со мной сейчас, было для меня чем-то новым и пугающим, делающим уязвимым... Плохо, очень плохо... Как же я позволил этому случиться?... – Глеб, не молчи, скажи что-нибудь, – слышу голос Алика, словно сквозь толщу воды. Чувствую, как он присаживается ко мне на диван, положив руку на моё колено. Я прекрасно понимаю, что винить Алика в случившемся глупо. То, что он не ушел от этого мудака раньше, не делает его виноватым. Это всего лишь говорит о природной деликатности и воспитании парня. Но вот, в чем парадокс, когда твое тело и душу разрывает от неконтролируемой ревности, все доводы разума меркнут, под её неумолимым натиском… Немного придя в себя, беру сигарету и закуриваю. Алик продолжает сидеть, испуганно на меня поглядывая. Правильно, мой хороший, бойся меня, в гневе я страшен, хоть и не часто позволяю себе эту роскошь. Докурив, с ожесточением сминаю окурок в пепельнице, подхожу к Алику и резко сдергиваю его с дивана. – Ты. Мой. – Это все, что удается из себя выдавить, прежде чем впиться в его рот собственническим поцелуем. Металлический привкус, в который он окрашивается через пару мгновений, заставляет меня сбавить обороты. Целую медленнее, но все также глубоко, лаская языком щеки, зубы и небо. Алик не сопротивляется, позволяя мне хозяйничать у себя во рту так, как мне того хочется. От губ влажной дорожкой спускаюсь по щеке к скуле, а затем ниже, к открытой шее, где бьется пульс. Кусаю, оставляя свою метку в виде большого кроваво-синего засоса. Довольно улыбаюсь, зализываю пострадавшее место, опускаюсь к ключицам. Продолжить ласкать столь желанное тело, мешает одежда, но на секс, увы, совершенно, нет времени. Поэтому с глухим рычанием отстраняюсь от парня, напоследок лизнув его в полураскрытые губы. Алик протестующе мычит, подавшись корпусом вперед в ожидании продолжения… – У нас нет на это времени, мой хороший, – хрипло говорю я, обхватив любимое лицо руками и прижавшись к его пылающему лбу, своим, – но мы обязательно закончим то, что начали, когда вернемся в город. Я тебе обещаю. – Ты же больше на меня не злишься? – тихим голосом, с нотками опасения, спрашивает Алик, поднимая на меня глаза, полные раскаяния и надежды. С тяжелым вздохом отстраняюсь от него, не зная, как правильнее ответить на этот вопрос. Врать не хочется, но и сгущать краски тоже не вижу смысла. – Уже нет, – хмуро признаюсь я, внимательно разглядывая лицо парня, – но давай договоримся на будущее – ты ничего от меня не скрываешь и от всяких там похотливых мудаков ретируешься до того, – делаю паузу, подхожу ближе к Алику и двумя пальцами за подбородок поднимаю его лицо вверх, заставляя посмотреть себе в глаза, – когда тебя захотят трахнуть… – Глеб, меня никт… – Тихо! – грозно прошу я, обрывая поток его излияний, приложив большой палец к губам. – Когда же ты научишься сначала слушать, а потом уже говорить, – вздыхаю, успокаиваюсь и продолжаю, – я понимаю, ты не виноват, что родился таким желанным и соблазнительным мальчиком, перед которым не может устоять даже прожжённый натурал. Я лишь злюсь на то, что ты позволил этому мужлану коснуться себя. А еще я очень зол на себя и свою собственную реакцию. До тебя я не знал, что такое ревность. Для меня эта эмоция была закрыта и вот сейчас, испытывая ее во всей красе, реально не знаю, что с этим делать… – осознавая, что сказал уже больше, чем следовало, резко обрываю себя на полуслове. – Глеб, выслушай меня, пожалуйста, – пользуясь моим замешательством, выпаливает Алик. – В подобной ситуации я побывал впервые. Я и представить себе не мог, что всё обернется таким образом. Очень тебя прошу, не спеши с выводами, ладно... – удрученно просит он, опустив голову мне на грудь, – мне очень дорого твоё доверие, Глеб... – полушепотом заканчивает он, я же тем временем готов простить ему уже всё на свете, столь жалобным был его голос. Но не спешу этого делать, дабы не показать, сколь велика его власть надо мною… М-да, воистину говорят, любовь страшная сила, сила которая заключена в неоспоримой власти и подчинении над теми, кого любишь ты, и кто любит тебя…***
Обратный путь до города занимает меньше времени, чем по пути сюда. Как и ожидалось, Люцерн встречает нас бесснежными улицами и всеобщим весельем, всё так же продолжающимся с наступления Нового года. – Добрый день. С возвращением и праздником! – лучезарно приветствует нас Оделия, как только мы переступаем порог вестибюля отеля. – Спасибо, и Вас так же! – синхронно отзываемся мы с Аликом. – Господин Новитский, для Вас сообщение с просьбой перезвонить вот по этому номеру, – сообщает мне девушка, передавая листок бумаги. – Спасибо. Поднимаемся в номер… – Я в душ, – сообщает мне Алик, скрываясь за дверью ванной комнаты. – Далеко не заплывай, – кричу ему в след, присаживаясь на кровать и звоню по врученному мне номеру. Разговор не занимает много времени. Это всего лишь формальность по подтверждению брони и уточнению времени. Быстро раздеваюсь и иду в сторону ванной комнаты, ни на секунду не забывая, что в душе меня ждет сексуальный парень с невероятно аппетитной попкой. Подкрадываюсь к нему сзади и крепко обнимаю разгоряченное тело парня. – Я думал, ты уже не придешь, – тихо признается Алик, откидывая голову мне на плечо. – Глупости… Разве я могу упустить столь соблазнительную рыбку, – шепчу я ему на ушко, прикусывая мочку, – я же обещал тебе, что мы закончим начатое. – М-м-м… – стон предвкушения, срывающийся с губ Алика, служит мне сигналом к более активным действиям. Прижимаю его к теплому кафелю и начинаю ласкать шею, плечи и спину… Мой мальчик выгибается и шумно дышит, потираясь ягодицами о мой уже напряженный член. – Стой смирно, – требовательно прошу я, опускаясь дорожкой из поцелуев по позвоночнику Алика, оставляя за собой едва заметные отметины. Встаю позади него на одно колено и развожу соблазнительные полушария ягодиц руками, открывая себе доступ к сладкой дырочке. Несколько минут разминаю ее пальцами, чуть надавливая на розовые стеночки, потом наклоняюсь и лаской прохожусь по сжатому колечку мышц языком. От острого ощущения Алик резко прогибается в пояснице, выстанывая мое имя сквозь стиснутые зубы. Его реакция на мои действия заводит меня еще сильнее, заставляя начать двигать языком с еще большим напором и скоростью. Как только стенки ануса расслабляются настолько, чтобы пустить меня внутрь, проскальзываю в них языком, снова срывая с губ Алика стон вперемешку с мольбой взять его поскорее… Но для этого еще рано… Поднимаю руку и завожу ее вперед перед Аликом, начиная ласкать его твердый, налитый кровью и желанием член. Стараюсь делать это в едином ритме со своим языком. Алик же, совершенно уже не контролируя себя от переизбытка желания, похоти и страсти, тихо поскуливает, в рваном ритме толкаясь мне в руку и одновременно насаживаясь на мой язык. – Глеб… Кхм-м-м… Прошу тебя-я-я... Пожалуйста… – хнычет парень, сгорая от неистового желания. – Сейчас, мой хороший, – хрипло отзываюсь я, покусывая порозовевшие ягодицы парня, – ты такой открытый и вкусный там, что я не могу остановиться, – выдыхаю я в искусанные губы своего мальчика, наблюдая, как краска смущения заливает его лицо. Признаться, до Алика риммингом (1) не занимался ни с одним из своих любовников или любовниц, считая эту ласку слишком интимной. Но вот с ним мне захотелось познать, каково это – отдавать больше, чем брать… Результат превзошел все мои ожидания. Более искреннего и чувствительно создания, чем Алик, я ещё не встречал. – Пойдем, – закрываю воду и тяну его на выход из душевой кабинки… – Нет, здесь! – решительно останавливает меня он, после чего пошло облизывает свои пальцы, обильно смачивая их слюной, разворачивается ко мне спиной, заводит руку назад и с глухим стоном насаживаясь сразу на два, погрузив их в себя до основания. – Боже, что же ты творишь… – от развратности картины, что предстает моему взору, тело пронзает таким диким и необузданным желанием, что крышу сносит окончательно. Подхожу к Алику, отвожу его руку в сторону и за бедра приподнимаю парня на носочки, заставляя еще сильнее прогнуться в пояснице, и больше не раздумывая ни секунды, резко и на всю длину вхожу в тесную и горячую глубину, столь соблазнительной задницы. Всхлип боли на грани экстаза заставляет меня замереть на несколько невероятно долгих и мучительно сладких секунд перед тем, как сорваться в бешеный галоп, впечатывая сильное тело моего мальчика в мокрый кафель, вбиваясь в него с громкими хлопками наших разгоряченных тел. Не снижая темпа, за подбородок разворачиваю Алика к себе лицом и впиваюсь в его губы голодным, собственническим поцелуем, вылизывая жаркий рот с влажным чмоканьем, посасыванием языка и прикусыванием и без меня истерзаных губ. – Хочу тебя… как же я хочу тебя… – рычу я в его распухшие губы, каждое свое слово сопровождая резким и глубоким толчком. – Да, Глеб… Бери меня… Еще… Сильнее… А-а-а-х… От сильнейшего оргазма, которым нас неминуемо накрывает, теряю связь с реальностью и пространством… Прихожу в себя стоящим и крепко прижимающим подрагивающее в пост-оргазменых судорогах тельце Алика. Он тяжело и прерывисто дышит, пытаясь прийти в себя. Сам не лучше, еле держусь на ослабленных ногах. Кровь набатом грохочет в ушах, руки слабо подрагивают, а сердце готово проломить грудную клетку и пуститься в пляс… Если каждый наш секс будет заканчиваться вот таким вот оргазмом, похожим на полет в другое измерение, я неминуемо стану сексоголиком, подсевшим на одного единственного человека… Хотя почему это стану… Чтобы быстрее привести нас обоих в чувство включаю режим контрастного душа, подставляя голову под тугие струи прохладной воды. – Ты бесподобен, мой хороший, – умиротворенно говорю я, легким поцелуем касаясь искусанных губ парня. – М-м-м… Обожаю тебя, – отзывается Алик, крепко обнимая меня за шею. – Пойдем, Аличек, нам пора собираться в Цюрих, – выпускать парня из своих объятий, ой, как не хочется, но время не ждет. – В Цюрих? – осоловело спрашивает он, заглядывая в моё лицо совершенно пьяными от пережитого экстаза глазами. – Помнишь, я тебе говорил про еще один сюрприз? – спрашиваю я, придавая голосу таинственности. – Помню, конечно, – тихо, с придыханием, откликается мой мальчик, глаза которого тут же зажигаются любопытством и предвкушением. Как же я люблю это… – Вот поэтому нам и следует поторопиться…Алик
После душа мы быстро собираемся и выдвигаемся в Цюрих. За рулем Глеб, что, признаться, меня радует, потому как мне есть над чем подумать… С каждым днем, проведенным с Глебом, мне всё сложнее сдерживать и контролировать свои эмоции. Это всё равно, что пытаться удержать на цепи голодного волка перед отарой овец. Всё мое сознание рвется на части от желания рассказать Глебу о своих чувствах, а душу и сердце распирает от такого количества нерастраченной любви, что хочется выть и рвать на себе волосы. Молчание и контроль изматывают меня похлеще самой изнурительной тренировки, выливаясь в постоянную и непроходимую, даже после сна, усталость… – Что с тобой, Алик? – обеспокоенно спрашивает Глеб, искоса на меня поглядывая. – Всё хорошо, просто вымотался немного, – ласково улыбаюсь я любимому, успокаивая его. – За последние время на меня навалилось слишком много впечатлений. – Обещаю, что с завтрашнего дня мы будем только гулять, есть, спать, ну и конечно же шалить, – с улыбкой чеширского кота говорит Глеб, пошло облизывая свои губы. – Если ты сейчас же не перестанешь меня дразнить… – нарочито грозным тоном предупреждаю я, – то я… – Ну, что ты сделаешь? Что? – подыгрывает мне этот засранец, провоцируя на действия…(Писалось под Celldweller – Own Little World (Klayton's We Will Never Die Mix); Celldweller – Shapeshifter feat. Styles of Beyond (Blue Stahli Remix); http://vk.com/audios304258210, совет автора, читать под эту музыку)
Отстегиваю ремень безопасности, разворачиваюсь к мужчине и решительно кладу свою руку ему на ширинку, слегка сжимая ее. Глеб резко втягивает в себя воздух сквозь стиснутые зубы, выдыхая: – Сделай это, малыш… – с какой-то незнакомой для меня эмоцией, промелькнувшей в его глазах, просит он, одной рукой расстегивая свои джинсы. Непроизвольно облизываю губы, предвкушая сладостный момент от возможности доставить любимому опасную, но в то же время яркую, в столь неподходящий момент, ласку… Запускаю руку в расстегнутую ширинку и поглаживаю уже напряженную плоть Глеба. Он полностью откидывается на спинку сиденья, давая мне больше простора и свободы для действий. Освобождаю член от белья и начинаю ласково поглаживать его пальцами, размазывая по нему прозрачные капельки смазки. От участившегося дыхания постоянно облизываю свои губы, не сводя взгляда с мощного, налитого кровью члена. – А-а-алик, прошу тебя, возьми его в рот, – приглушенно стонет Глеб, приглашающее закинув руку на моё сидение, – ты так порочно облизываешь свои губки, что я сейчас просто взорвусь. Хищно улыбнувшись своему любимому, склоняюсь над пахом и вбираю его член до середины, плотно обхватив губами ствол и прижав к нему язык. Делаю несколько поступательных движений головой вверх-вниз, срывая с губ Глеба хриплый стон. – Да-а-а… Так… Боже, как же хорошо… Несколько минут самозабвенно сосу его член, тщательно вылизывая головку и сам ствол. Когда же Глеб уже бесконтрольно начинает толкаться мне в рот, вбираю его до основания, заставляя тем самым прогнуться в пояснице и зарычать сквозь стиснутые зубы что-то нечленораздельное... Заглатываю его глубоко и резко, с громким чмокающим звуком загоняя член себе в горло. Глебу этого мало. Положив руку мне на затылок, он вжимает меня лицом в пах. Не сопротивляюсь, позволяя ему вести. Спустя несколько секунд, чувствую, как горячая терпкая струя выстреливает мне в глотку, растекаясь по ней сладковато-горьким нектаром. В момент кульминации в салоне раздается механический голос из GPS-навигатора, сообщая нам, что мы непозволительно сильно превысили скоростной режим трассы. Глеб хрипло смеется, сетуя на то, что своей смертью мы точно не помрем, я же тем временем, не выпуская полуэрегированный член изо рта, тщательно его вылизываю, собирая последние капельки спермы. – Ты, ты… маленький… дьяволенок… – со страстью в голосе выдыхает в мои припухшие от минета губы Глеб, остановившись у обочины, – спасибо тебе, мой хороший, это было незабываемо. – Всегда пожалуйста, – довольно улыбаюсь я, потираясь носом о щетинистую скулу любимого. Приведя себя в порядок, мы возобновляем свой путь под монотонное брюзжание Глеба, что такими темпами мы добиремся до города не раньше завтрашнего утра. Возразить на это нечего, поэтому сижу и тихо посмеиваюсь, исподтишка наблюдая за напряженным мужчиной. Уже на подъезде к Цюриху раздается трель мобильного телефона из кармана Глеба. – Да, – коротко бросает он, принимая звонок, – Guten tag, Hans. Ich entschuldige mich für die Verzögerung. Wir haben fast erreicht (2). Восторженно смотрю на своего спутника, поражаясь с какой легкостью у него получается переходить с одного языка на другой. – Что? – с улыбкой спрашивает он, обратив внимание на мой пристальный взгляд. – Мне очень нравится, когда ты говоришь на других языках, – признаюсь я, наблюдая за тем, как Глеб лихо заезжает на подземную парковку высокого многоэтажного здания, – меня это заводит. – Ах, заводит, говоришь, – улыбается мужчина, глуша двигатель автомобиля, – я запомню это, Аличек. Пойдем, мы уже опаздываем. Киваю и выхожу из машины. От волнения и неизвестности начинают потеть руки, поэтому постоянно вытираю их о джинсы. Увидев это, Глеб берет меня за руку и ведет к лифту. Поднимаемся на самый последний этаж, выходим и сразу же натыкаемся на двойника Тиля Швайгера. От неожиданного сходства с немецким актером невольно теряюсь, пропустив момент знакомства и приветствия. Как зачарованный иду за Глебом и мужчиной, которого зовут Ганс. Пройдя еще один пролет по ступенькам верх, мы выходим на крышу здания. Холодный ветер обдувает нас со всех сторон, но это не мешает мне отчетливо разглядеть посадочную полосу с припаркованным на ней вертолетом. От восторга и понимания, что меня ожидает, задыхаюсь от смешанного чувства страха и радости перед предстоящим полетом.. Глеб о чем-то быстро переговаривается еще с двумя другими мужчинами, подписывая какие-то бумаги. Я же активно занимаюсь рассматриванием птички, на которой вот-вот полечу (3). Черный прогулочный красавец с эмблемами авиакомпании по борту величественно стоит в паре метров от меня, призывно вращая лопастями. Никогда прежде мне не доводилось летать на вертолете. И вот сейчас, стоя перед ним всего в нескольких шагах, не могу понять, хочу я этого или нет... – Ну что, ты готов? – спрашивает меня Глеб, крепко обхватив поперёк груди руками при этом нисколько не смущаясь рядом стоящих мужчин. – Мне страшно, – сипло признаюсь я, повернувшись к Глебу лицом, – ты же знаешь, что я до усрачки боюсь высоты. – Не бойся Аличек. Я же с тобой, – успокаивающе шепчет он, целуя меня в кончик носа, – ты мне веришь? – Угу, – киваю я, позволяя усадить себя на переднее сиденье вертолета, рядом с пилотом. – Нет, Глеб, прошу тебя, я не буду сидеть здесь без тебя, – реально паникую я, понимая, что место, предоставленное мне, позволит получить максимум впечатлений от вида и высоты, на которую мы поднимимся. – Тише, мой хороший, – успокаивает меня Глеб, пристегивая ремнями безопасности, – я буду совсем близко, сразу же за тобой, – уговаривает меня он, поглаживая сильными руками по плечам, – расслабься и получай удовольствие.(Совет автора, читать под Two Steps From Hell – Strength of a Thousand Men (Original); http://vk.com/audios304258210)
Мой смех от пошлости и двусмысленности фразы сменяется протяжным воем, как только вертолёт начинает набирать высоту. Закрываю глаза руками, не в силах побороть охватившее меня чувство паники и ужаса, тугой спиралью скрутившей все мои внутренности... – Алик, Алик… – раздается мягкий баритон Глеба из надетых мне на голову наушников, – мальчик мой, слушай мой голос, хорошо? – говорить не могу, просто киваю. – Отлично, а теперь открой глаза… – начинаю яростно мотать головой из стороны в сторону, отказываясь выполнить просьбу, – открой и посмотри на меня, – настаивает мужчина, дотрагиваясь своими теплыми пальцами до моих ледяных и напряженных конечностей. Убираю руки. Глаза по-прежнему зажмурены, а по лицу градом течет холодный пот. – Ну что ты за трусишка такой, – смеется Глеб, стирая пальцами соленую влагу, – открой глаза, Алик, – с нажимом просит он, и я наконец-таки поддаюсь натиску его убеждения. Открываю глаза и впиваюсь пристальным взглядом в лицо любимого, стараясь не смотреть в сторону панорамного окна. – Вот умница, – поощряет меня Глеб, проведя подушечкой большого пальца по губам, – а теперь медленно поверни голову и полюбуйся на прекрасный вид, – снова начинаю вертеть головой из стороны в сторону, но Глеб меня осаживает. – Ты. Мне. Веришь? Ну как тут можно сопротивляться, когда на тебя смотрят глазами полными обожания, а руки нежно поглаживают лицо. Киваю и медленно начинаю поворачиваться к окну. Ну что я могу сказать… Я дурак… Первые секунды страха от головокружительной высоты и скорости сменяются не менее головокружительным восторгом от вида, что открылся мне с высоты птичьего полета (4).***
Как только наш пилот Хьюго видит, что я пришёл в себя и уже адекватно начал воспринимать происходящее, приступает к выполнению своих обязанностей, не только как пилота, но и экскурсовода. За то время, что мы проводим в воздухе, пока ещё не стемнело, успеваем облететь весь Цюрих вдоль и поперёк. Познакомиться с его богатой и старинной архитектурой, узнать множество исторических фактов, а так же мифов и легенд. Пролететь над Люцерном. Полюбоваться реками и озерами, что в богатстве раскидала по всему периметру и подножью Швейцарских Альп сама матушка природа. А потом мы снова возвращаемся в Цюрих, чтобы увидеть, как преобразился до неузноваемости город, словно его окунули в звездную пыль. – Глеб, это потрясающе, – уже не первый раз повторяю я эту фразу, любуясь купающимся в огнях мегаполисом, – а можно мне к тебе? – спрашиваю я, поглядываю на мужчину щенячьими глазами. И получив неохотное одобрение пилота на столь вопиющее нарушение правил техники безопасности, перебираюсь на заднее сидение, рядом с Глебом. – Спасибо тебе, – шепчу я, прижимаясь к сильному телу мужчины, – это самый фантастический подарок, что я когда-либо получал в своей жизни. – С новым годом, Аличек! – улыбается Глеб, радуясь моему восторгу и счастью. А я тем времени понимаю, что вот он момент… Либо сейчас, либо никогда… – Глеб, – зову я, заглядывая ему в глаза. – Что, мой хороший?… – отзывается он, поглаживая мое лицо руками. От волнения и страха, начинает кружиться голова, сердце гулко стучит где-то в районе горла, сдавливая его спазмом. Сглатываю вязкую слюну, откашливаюсь и говорю: – Люблю тебя, – выдыхаю я, прижимаясь к его губам. Целую нежно, вкладывая в этот поцелуй всего себя целиком и без остатка…