Give Me Truths.

Не обязательно быть медсестрой, как мама Луи, чтобы понять, что что-то очень сильно беспокоит вашего сына на протяжении уже нескольких дней. Он спал, в общей сложности, всего около пяти часов, с трудом заставлял себя есть и неискренне улыбался. Не то, что бы он был несчастен, просто какой-то немного рассеянный. Он никогда бы не признался, что случилось, независимо от того, насколько приставучими были его мать и сестра Лотти. Все, что они знали это то, что Луи был подавлен, но притворялся, что все в порядке, и что кто-то совершает невероятную работу, пытаясь взорвать его телефон. - Почему ты не можешь ответить? - разозлилась Лотти, когда пришло очередное сообщение. - Это уже пятнадцатое за это утро. Луи, конечно, знал это. Также он знал, что в его телефоне сейчас было ровно шестьдесят три сообщения от Гарри без единого сообщения в ответ. А еще он знал, что с точки зрения психологии, просто игнорировать Гарри - не самый лучший метод, но было так трудно соображать, когда в твоем телефоне миллионы вариантов... - Лу, ты в порядке? - Мне очень жаль. - Надеюсь, ты удачно добрался до дома :) - Могу я получить хотя бы одно сообщение от тебя? - Я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но... Пожалуйста? - Мне очень, очень жаль. Я не хотел... Я не хотел, чтобы так получилось. - Луи? - Между нами все в порядке? - Пожалуйста, поговори со мной. Лотти наблюдала за ним, когда он в очередной раз прочитал сообщение и, не ответив, положил телефон на стол. - Если ты не хочешь общаться с этим парнем, то можешь хотя бы сказать ему это? Если я услышу твой рингтон еще раз, то я сделаю это за тебя. - Кто сказал, что это парень? - обороняясь, спросил Луи. - Такое чувство, что тебе становится физически больно при каждом новом сообщении, а я абсолютно уверена, что у тебя не бывает такой реакции на девушек. Луи взял телефон обратно в руки и написал что-то вроде: "Нужно подумать, я напишу/ позвоню тебе позже, когда смогу прочитать все, что ты мне написал." Достаточно расплывчато, чтобы не удовлетворить Гарри, но, по крайне мере, успокоить его, чтобы Луи мог подумать. И, по правде говоря, Лотти была права: Луи больно. Игнорирование сообщений - не наказание для Гарри, а просто отчаянная попытка игнорировать все, что его отвлекало от раздумий о том, что произошло между ними. Все стало еще сложнее, чем это было раньше. Они поцеловались, даже больше, они целовались взасос, а самое нелепое то, что оба получали удовольствие. Когда Гарри был под ним - вся логика улетела в окно, испарилась, он был сфокусирован только на том, как доставить мальчику удовольствие. В свете дня он мог видеть миллионы причин почему не стоило заходить так далеко. Может это не было бы так ужасно, если бы Гарри не был... Гарри. Луи заставил Гарри кончить, даже не касаясь его, и все было бы легче, если бы это был другой человек. Проблема была в том, что несмотря на то, что говорил Гарри, Луи не мог просто взять и не анализировать все произошедшее. Это должно было что-то значить, поэтому Луи казалось, что он подведет Гарри в будущем. Потому что Луи никогда не был хорош в оправдывании ожиданий, были ли они завышенные или нет, и даже если Гарри мог простить его, Луи не мог. Он надеялся и мечтал, что у них с Гарри все получится, но это совершенно не означало, что он должен был начинать поспешные отношения с парнем, который был увлечен Луи, только потому что нуждался. Суть в том, что Гарри, вероятно, думал, что хочет быть с Луи, но со временем он увидит, что все было иначе, чем казалось, и Луи не хотел чтобы так вышло. Но... Несмотря на то, что Томлинсон понимал все "трудности", он их не чувствовал. В его животе не было никаких "проблем", только бабочки. Если бы он действовал по велению сердца, он бы уже сорвался, взял бы билет обратно в Лондон, купил бы где-нибудь на остановке букет цветов, прибежал бы к этому глупому ребенку, и они бы целовались без остановки несколько дней. Если бы он обращал внимание только на то, что чувствует, а он ощущал только непреодолимое чувство правоты и желание отпустить ситуацию, позволив случиться всему, что должно случиться. Луи доверял своему сердцу. Он принял решение 28 Декабря в 14:21, два с половиной дня после того, как все случилось. Два с половиной дня после того, как он, необъяснимо, позволил этому быть. Он не собирается заехать к Лу первым делом, когда вернется в Лондон. Они приедут туда позже. Сейчас есть только одно лицо, которое он хочет видеть, с бледной кожей, слишком яркими розовыми губами и зелеными глазами, обрамленное в мягкие кудри, лицо, которое он мечтал лицезреть в течение недели и до. - Луи, - Гарри вздохнул в облегчением, когда открыл дверь. - Я так переживал, ты был так расстроен, когда уходил и я подумал... - Нужно поговорить, - прервал его Луи, немного задыхаясь. - Я должен все сказать до того, как я это хорошенько обдумаю. Можешь, можешь просто послушать одну минуту? Глаза Гарри широко распахнулись, и он, казалось, еле мог устоять на ногах, но все равно уверенно кивнул. - Да, да, конечно. - Это так глупо, очень глупо, потому что ты сущий ангел, ты слишком хорош для этого мира, а я панк-мудак, который никогда не затыкается и много думает. И я долго размышлял обо всем, и это так глупо и нелепо, но я, я хочу быть с тобой. Это нормально? Потому что все что-то да значит, и я подумал, что если я провел все время думая о тебе вместо того, чтобы спать, то ты то самое, что дается только раз в жизни. И, может быть, ты уязвим, наивен, может быть, ты думаешь обо мне лучше, чем я есть, но я видел как ты растешь с каждым днем, ты становишься умнее, сильнее, и я буду просто дураком, если не буду тебе доверять. Так что я думаю, если ты, может быть, простишь мне все мои плохие привычки, я бы очень хотел называть тебя своим парнем, и целовать твое глупое лицо, и ежедневно говорить тебе о том, что мир вращается только вокруг тебя. Если это нормально. После этих слов последовала небольшая пауза, а сердце Луи билось в бешеном ритме, потому что он видел только широко распахнутые глаза Гарри, и рот Гарри в виде буквы "о", и ни одного намека на счастье, грусть, злость или хотя бы что-нибудь. Это заставило Луи на секунду засомневаться в том, что честность - лучшая политика. Но затем последовали большие мягкие руки на его лице и страстный нуждающийся поцелуй. - Боже мой, - пробормотал Гарри между поцелуями. - Я не... Боже. - Это значит - да? - Иисусе, конечно, - поклялся Гарри, и каждая клетка его тела дрожала. Луи рассмеялся. - Я не имел в виду то, что сказал про твой мозг. Он замечательный. - Нет, ты был прав, я думаю слишком много и иногда из-за этого веду себя, как придурок. Так что у тебя есть право злиться на меня за это. - Ты не можешь соглашаться со мной, я только что взял свои слова назад. Гарри положил руки на талию Луи и обнял его так сильно, словно он боялся, что Луи снова может убежать. - Ну, не зависимо от того, взял ли ты свои слова назад или нет, я иногда бываю таким долбаебом... Эй! Луи возмутился, когда Гарри снова грубо поцеловал его. - Ты что, пытаешься сделать так, чтобы я подчинился? - Я отвлекаю тебя от глупых мыслей. Я твой парень и должен делать это. Луи закатил глаза и покраснел. - Господи, тебе что, двенадцать? - Я вспомнил, что ты обещал поцеловать меня минуту назад. Просто пытаюсь помочь тебе сдержать твое обещание, знаешь ли. А теперь заткнись и поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Луи не мог отказать ему. Он проиграл этот спор. И ему было все равно.