- Веришь в теплоту тел? - Что? - В теплоту тел! В секс без секса? В объятия.
Рэй Брэдбери, "Смерть - дело одинокое"
*** Прошло минут пять, но веки лишь слабо подрагивали, отказываясь подниматься. Женя лежал, не шевелясь. Тело будто налилось свинцом, словно по венам тек раскаленный металл, который твердел и сковывал движения. Тяжело... Эта тяжесть ныла. Она забрала все тело под свой контроль, оставляя в покое лишь разум, который и так был затуманен. Но даже этого пока хватало. Потому что медленно все прояснялось, вяло собирались кусочки разбросанной силы воли. Женя лежал, вдыхая глубоко, наполняя словно сузившиеся легкие мягким воздухом, в котором, казалось, было растворено что-то до боли родное. И от этого он вдыхал еще больше. Этот воздух был пропитан какой-то мягкой силой, знакомой энергией. Его хотелось впитать в себя, заполнить каждую клеточку или самому исчезнуть в нем. Чем глубже был вдох, тем острее ощущалось это что-то; оно расширяло легкие до неприятной боли в покалеченном теле и в то же время приносило тягучее наслаждение. Он специально старался дышать именно так, хотелось чувствовать. Болезненное ощущение жизни и нежность, обязательно приходящая после. Мазохистское желание проявившееся в полудреме. Но кому какая разница? Несмотря на тянущую боль, вокруг витало странное умиротворение, окутывая, так же забирая всякое желание двигаться. Умиротворение словно боролось с болью: кто больше не позволит мальчишке взять свое тело под контроль? Но они замечательно справлялись и вместе. Ему хотелось просто лежать, вдыхать и ни о чем не думать. Не хватало сил. Ужасно не хватало. Он не мог сопротивляться... да и не хотелось. Он подчинился властной ласковой ауре, царившей в полутемном помещении, он вкушал разлитую боль. Он ненадолго отпустил вожжи: пусть будет, что будет. Лишь бы капельку спокойствия... Лишь бы капельку бездействия. Сколько он еще так пролежал, Женя не понял. Просто в какой-то момент все же открыл глаза, моргая и щурясь от света настольной лампы справа от него. Неярко, но ощутимо. Он медленно повернул голову на свет и увидел рассыпанные по плечам темные волосы. Артем сидел на полу, облокотившись спиной о диван. Слишком близко. Так близко, что чуть улавливался еле заметный шлейф его туалетной воды. Древесный и жутко теплый запах. Так близко, что стоило протянуть руку, и пальцы бы с легкость зарылись в черных волосах. Наконец не было дурацкой резинки. Женя не заметил, как его рука дернулась и слегка приподнялась, потакая странным желаниям. Он прикусил губу и тут же одернул руку, сжав кулак. Мягкое одеяло приглушило легкое движение мальчишки. Погруженный в чтение юноша так ничего и не услышал. Женя расслабленно лежал, не в силах подняться. Он заинтересованно посмотрел на раскрытую книгу в руках Артема. Увидел, как немного шершавые, обветренные пальцы переворачивают страницу, заправляют за ухо выбившуюся прядь. Как слегка наклоняется голова, а густые волосы рассыпаются в новом порядке. Женя сглотнул и прикрыл глаза, губы тронула легкая улыбка. Это очень глупо. Это очень странно. Такого раньше не было. Но сейчас так хорошо... Он снова открыл глаза. Артем шумно выдохнул и, слегка надавливая, помассировал пальцами висок. Мальчишка скосил взгляд на открытую страницу. Позвоночник, спинной мозг, куча всяких мелких надписей со стрелочками... Запутался, да? Устал? Юноша вдруг убрал руку, уткнувшись носом в тыльную сторону ладони. - Пчхи... - Будь здоров, - тихий, немного хриплый голос Жени. Но Артем моментально повернулся. - Женя? - сначала немного затуманенные учебой глаза быстро прояснились и, расширившись, уставились в серые и ослабленные. Юноша подскочил, откладывая книгу, и внимательно стал осматривать мальчишку. - Как ты? Мальчишка скорчил лицо и отвел глаза, давая понять, что бывало и лучше. Артем нахмурился. - Тяжело говорить? - парень неуверенно кивнул. - А дышать? Он замялся, боясь признаться и вызвать тем самым привычный недовольный вздох. Молодой человек слегка приоткрыл одеяло и провел рукой по перебинтованной груди. Женя растерянно скосил глаза, следя за осторожной ладонью. - У тебя всего лишь сильный ушиб... скорее всего. Я не видел ни припухлостей, ни слишком опасных симптомов... Но я могу ошибаться... - он перевел взволнованный взгляд на лицо мальчишки. - Возможно, нам придется поехать в больницу. - Снова?.. - горький смешок вышел очень хриплым. Безмятежность стала таять, воспоминания всплыли на поверхность, тяжелые гири надавили на сердце, и все вновь перестало казаться таким простым и легким. Артем незаметно вздохнул, решив не озвучивать, что он сам об этом думает. - Если бы я мог иметь дома все необходимые аппараты... и не только их, а еще... - Мой добрый доктор Айболит... - Женя резко закусил губу, прерывая хрипло-теплый смешок, и посмотрел на противоположную стену. Что он только что сказал? Мой? - Что? - молодой человек нахмурился, пытаясь понять, что он только что услышал в этой тихой интонации. Он удивленно всматривался в лицо мальчишки, но тот лишь вяло пожал плечами, прожигая нечитаемым взглядом стену, кусая обветренные и подсохшие губы. Как это могло вырваться? Точнее... в этом же ничего такого нет, но ... почему на слове "мой" ритм сердца неожиданно сбивается? Это же... только он же это заметил? Лучше было бы так... Женя растерянно пытался взять себя в руки и не заметил, как Артем тихо встал на колени, уткнувшись лбом в его острое плечо. Жжение на щеках, а мышцы словно застыли, сковав тело. Он затаил дыхание. Лишь легкие усиленно просили больше воздуха. - Я так за тебя боюсь... Ужасно... Было сказано тихо, словно и не предназначалось никому. Случайно ускользнувшие слова, запутавшиеся в одеяле. Но Женя услышал. Напряженное тело не выдавало всю бурю эмоций, разыгравшуюся внутри. Что-то странное и неправильное. Что-то, что практически сносило крышу. Сильнее, чем вся ненависть и вся обида. Этот поток эмоций был гораздо приятнее, он не забирал силы, а словно подливал новые. Все больше и больше. А это были лишь слова. Всего пара слов и ощущение близости. Женя лежал, не понимая себя, не понимая свои ощущения, когда вдруг все словно оборвалось, а мальчишка почти захлебнулся. Едкая мысль, случайная мысль. Артем - врач, друг. Артем чуток с его матерью. Конечно, он переживает. Конечно, он волнуется. Логично же! Но почему от этого сердце зашипело, словно раскаленный металл, облитый ледяной водой? Картинка перед глазами поплыла от выступивших слез. Мальчишка аккуратно выдохнул, стараясь, чтобы это вышло не сильно рвано. Или хотя бы не сильно заметно. Молодой человек поднял голову и утонул в огромном сером море. - Жень... - Прости... - он смотрел в темные внимательные глаза, они были сейчас запредельно близко, они вскрывали душу. И неутолимое желание выплеснуть весь страх и панику вечера, сначала забытую, но невольно осознанную, накрыло мощной волной. - Я опять ходил... Я почти все сделал... Но там... Взгляд юноши потяжелел, и мальчишка спрятал лицо в ладонях. Хотелось и договорить, и одновременно провалиться на этаж ниже. Он крепко зажмурился, а его неровный голос стал еле слышен. - Знаешь... он ждал. Он ждал меня! - тихий, но истеричный всхлип. - Но я сделал... сделал. Но он знал! Он был так уверен! И кто-то был еще... пришел позже... Я не понял, я не смотрел, но собака лаяла... казалось, что я уже не смогу уйти... совсем. Это так... так... Молодой человек не выдержал. Все еще стоя на коленях, он склонился над вздрагивающим парнем и молча притянул к себе, прижимаясь щекой к виску. Женя на мгновение замер, а затем оторвал ладони от лица и обхватил крепкое тело, скомкав свободную футболку в кулаках. Позволить еще одну слабость - нестрашно. Неважно, что думал о нем Артем, важно, что он делал. А этой молчаливой, пусть и болезненной поддержки было вполне достаточно. Юноша молчал, крепко удерживая слабое тело, ощущая, как в некоторых местах отчетливо прощупывались кости, и от этого его объятия становились более бережными. А Женя тихо тонул в этой защите, все меньше стесняясь своих вздрагиваний и всхлипов и все больше ощущая короткие, но острые уколы вины и совести. Никто не произнес ни одного слова, и в этой тишине у каждого была возможность подумать о том, что волновало именно его. Когда дрожь ушла из тела мальчишки, а его дыхание стало чуть тише и спокойнее, Артем аккуратно отстранился и внимательно посмотрел в опухшие и покрасневшие глаза. И это решило дальнейшие действия юноши: разговор был отложен до подходящего момента. - Голоден? Женя неуверенно пожал плечами. С выплеском эмоций он чувствовал опустошенность, которая была ни плохой, ни хорошей. Она просто была, как и появившаяся легкая апатия и усталость. - Я... наверное, просто полежу. Еще немного... - мальчишка отвел глаза, не в силах сейчас бороться с энергией, излучаемой прямым взглядом Артема. Молодой человек понимающе кивнул, осторожно отпустил парня и поднялся, беря в руки отложенную книгу. - Я выключу свет и буду заниматься на кухне. Позови, если что-то понадобится. Женя благодарно кивнул, медленно повернулся на бок, стараясь минимально тревожить покалеченное тело, затем сильнее натянул одеяло. Он следил за юношей, пока тот не пропал из его поля зрения, а чуть позже услышал щелчок выключателя на кухне. Вот теперь он точно остался один в комнате, в темноте, со своими мыслями. Подумать было о чем, но вот сил на это - нет. Мальчишка пошевелился, утыкаясь носом в подушку. И он совсем не заметил, как быстро смог уснуть.