Immortal odd love

5. Systema castarum* 12 декабря 1943 года В понедельник на уроке трансфигурации Магдалена почувствовала легкое недомогание. Изначально ей показалось, что она съела что-нибудь не то за завтраком, потому что её тошнило и знобило, но, когда у неё резко начала кружиться голова, и девушка чуть не свалилась в обморок прямо во время разговора с Вальбургой, Блэк настойчиво попросила обратиться её к мадам Помфри. В больничном крыле было тихо и прохладно, пройдя в дверь Магдалена поежилась и потерла себя за плечи: — Я уверенна, что нет абсолютно никакой надобности в этом, Вэл. Я просто переутомилась. Ночью я посплю, и на утро все будет хорошо. Магдалена, недовольно осмотревшись, села на кровать, заправленную лоскутным одеялом. — Ой, знаю я, как ты спишь. — Поморщилась Вальбурга. — Каждое утро просишь у меня крем от синяков под глазами. Вальбурга Блэк — одна из немногих в Хогвартсе, с кем Магдалена действительно сблизилась и успела подружиться. Всегда молчаливая и холодная Вальбурга в дождливый октябрьский вечер выложила всю историю своей жизни Магдалене в «Трех метлах» за пинтой сливочного пива. Блэк позже сама удивлялась её внезапному приступу доверия, однако в будущем никто из них не пожалел о том вечере, поскольку их дружба прошла через многие и многие годы. Она была типичным представителем золотой молодежи: холодная ванна с утра, теннис, уроки этикета и французского в обед и бэзик по вечерам. Скучная до невозможности жизнь с изобилием моральных рамок воспитала в Вальбурге стальной характер и настоящий цинизм в самых резких его проявлениях. Она ненавидела нечищеную обувь, маленьких детей, жемчуг и мужчин. Вальбурга, слывшая одной из первых красавиц лондонских высших кругов, презирала их и называла никак иначе, как «les cons»**. Хотя, конечно, мужчина, который поразил самые глубокие струны её души, все же существовал на белом свете. Им был Дэмиан Флинт — представитель древней магической фамилии, филантроп, друг её отца и просто красавец. Дэмиан был старше Вальбурги на пятнадцать лет. Из-за него Вальбурга была в натянутых отношениях с родителями и практически все время жила у своей тетки Кассиопеи Блэк. Поллукс и Ирма Блэк приготовили ей другую партию — троюродного брата, болезненного и чахлого параноика Ориона Блэка. Вальбурга ненавидела его, что, впрочем, не помешало в будущем родить двоих детей от него. — Она француженка, кстати. Мадам Помфри. — Сказала Вальбурга, присаживаясь рядом с Магдаленой. — И до ужаса прямолинейная. Не прошло и минуты, как в дверном проеме появилась молодая девушка. У неё были кудрявые темные волосы, острый нос и синие глаза, изучающие мир сквозь тонкое стекло очков. Легкий загар придавал ей экзотичности, скорее всего родом она была из Кальви или Брандо***, или ещё какого-нибудь южного французского городка с палящим солнцем и спелыми апельсинами. На вид она была скорее «мадемуазель» чем «мадам», позже Вальбурга рассказала, что Помфри была замужем, но её муж погиб во время Саарской наступательной операции в тридцать девятом. — Что случилось у вас, девочки? — Её голос был слегка хрипловатым. — Перепили вчера в «Трех метлах»? Магдалена изумленно посмотрела на Вальбургу, которая сидела с таким выражением лица, словно бестактный вопрос её не касался. — Магдалена сегодня чуть в обморок не упала, — начала Вальбурга, — и, к тому же, она практически не спит по ночам. Что мы можем сделать с этим? Мадам Помфри коснулась внешней стороной ладони лба Магдалены и спросила: — У вас не было жара, мисс Сеймур? — Наверное был утром, но я не уверенна. Просто знобило. Но это ведь ничего страшного, правда? — С надеждой спросила Магдалена. Ей не хотелось оставаться тут, она не любила подолгу болеть и жаловаться кому-то на здоровье. Магдалена Сеймур после всего, что произошло в её жизни, всегда старалась крепко стоять на ногах и не опускаться до хныканья. Она сознательно загоняла глубоко внутрь все боли и гнев на судьбу и привыкла все держать в себе. Эти чувства она заставила работать себе на благо — погрузилась с головой в учебу, достигла высоких успехов в ЗОТИ и трансфигурации, изучала латынь и читала исторические книги. И сейчас, как и всегда, ей не очень хотелось рассказывать мадам Помфри все, что её беспокоит. — Мне бы тоже хотелось так думать, мисс Сеймур, но мисс Блэк утверждает, что Вы страдаете бессонницей, а это не очень хорошо. У Вас бывали в последнее время сильные эмоциональные переживания? — Мадам Помфри, мне почти семнадцать, я переживаю эмоциональные потрясения каждый день. — Конечно, проблемы с мальчиками, юношеские прыщи, менструации. Ещё и об учебе нужно успевать думать и следить за собой. — Вздохнула мадам Помфри. — Да, нам женщинам намного труднее, чем мужчинам. Вы не замечали за собой тревожность? Приступы необоснованной паники? Возможно, Вас раздражают громкие звуки или большие скопления людей? У Вас хороший аппетит? Магдалена кивнула. — Да, все так, но аппетит у меня хороший. — Что же, мне все ясно. Скорее всего у вас паническое расстройство, мисс Сеймур. Но, возможно, не все так плохо. Может быть, это просто переутомление. Мне нужно будет понаблюдать за Вами. Сегодня и завтра проведете у нас в больничном крыле. Если лечение будет давать результаты — хорошо, если нет — придется пригласить специалиста из Мунго. Магдалена с ужасом посмотрела на мадам Помфри: мало того, что ей придется провести в бездействии два дня, валяясь в больничном крыле, так из нее ещё возможно сделают пациента психиатрического отделения Мунго. Мадам Помфри, заметив растерянное лицо Магдалены, ободряюще похлопала её по плечу: — Не беспокойтесь, мисс Сеймур. Это абсолютно безболезненно. По правде, все, что от Вас нужно, — спать. Вы будете у меня отсыпаться за все время Вашей бессонницы. — Спать? Сейчас? — Магдалена удивленно посмотрела на целительницу. — Но сейчас три часа дня. Я не усну в такое время. — А как же усыпляющее зелье, мисс Сеймур? Нужно быть более внимательной на уроках зелий. — Подмигнула ей мадам Помфри. — Ложитесь, я сейчас приду. Когда мадам Помфри вышла, Магдалена, саркастически изогнув бровь, обратилась к Вальбурге: — По твоей милости, Вэл, мне придется провести тут два дня в скукоте и холоде. Я тут точно умом тронусь. — Ты мне ещё спасибо скажешь, Мэд. Ложись давай уже. — Вальбурга взбила подушку позади Магдалены. — Ты не успеешь соскучиться, ты ведь будешь все это время спать. Я вечером приду. Занесу тебе какую-нибудь книжку. — Только прошу тебя, — скривилась Магдалена укладываясь поудобнее в кровати, — никаких женских романов. — Хорошо-хорошо. — Вальбурга театрально закатила глаза. — Принесу тебе учебник по зельям, раз не хочешь читать романы. — Она засмеялась. — До вечера, Мэдди. — Вальбурга наклонилась и легко коснулась губами ей щеки. — Я обязательно зайду. ************************ Магдалена проснулась около девяти вечера. Её тело ныло, по-видимому, от непривычки к дневному сну. Домовой эльф незамедлительно подал ей поднос с ужином, состоящим из трех блюд: тыквенный суп, ростбиф и овощной салат. Мадам Помфри сказала, что следующую порцию зелья даст ей в десять, значит, у Магдалены был час, чтобы поужинать и почитать то, что принесла ей Вальбурга, — на тумбочке рядом её уже дожидалась «История» Геродота. Слава Мерлину, не учебник по зельям. Кроме того, стоял небольшой букетик цветов от Абраксаса и корзинка с фруктами и конфетами от Нотта и Кадмы Блишвик. В субботу Рэндальф ходил на первое свидание с Кадмой и попросил Магдалену выбрать ему рубашку. «Не правда ли красавица? Какие глаза!» — говорил он, показывая колдографию Кадмы, которую она подарила ему, написав сзади «Votre voix rendait mon coeur vif. Vous m’apprites jusqu’ou l’on aime!»**** Когда она успела со всеми так подружиться? В Дурмстранге у Магдалены было несколько друзей, но достаточно близких — никогда. Первый раз увидев ребят из Слизерина, Магдалена подумала, что вряд ли с кем-то сможет подружиться. Тут каждый был словно сам по себе или входил в некую закрытую касту. И, хотя Магдалена с рождения уже была членом закрытой касты чистокровных волшебников, ей казалось, что в слизеринский круг ей никогда не попасть. Но случилось иначе: то ли это из-за Абраксаса, который в первый же день начал уделять ей внимание и одобрение которого тут значило многое, то ли они понимали, что она такая же чистокровная волшебница, как и они, и ничем не хуже их, но никаких проблем с ребятами у неё не было. Весь факультет Слизерин, по соображениям Магдалены, состоял из так называемых каст — закрытых обществ, в которые было достаточно трудно попасть. Можно сказать, что сам факультет Слизерин — это одна большая каста, однако в самом слизеринском обществе их существовало ещё немало. Одна из них — эдакий дамский клуб, где главенствовала Вальбурга Блэк. В клубе обсуждали последние светские сплетни, отдых на Ривьере и новые модели платьев от Амалии Одлер. Каждую пятницу они собирались в гостиной Слизерина и обменивались последними светскими новостями. Магдалена, которая недавно вошла в этот круг, слушая разговоры, абсолютно не понимала, о ком идёт речь. Теперь она знала, что старший брат Тони Лестрейнджа разорвал помолвку с Джин Селвин, Ирэн Булстроуд застала жениха за курением опиума (как в старом добром викторианском веке!) и о том, что троюродная сестра Вальбурги — Лукреция — проигнорировав желание ее родителей помолвки с Киллианом Яксли, выбрала гриффиндорца Игнотуса Пруэтта, представителя практически обедневшей магической семьи. Небывалый доселе скандал разгорелся в высших кругах Лондона: родители Киллиана были оскорблены тем, что их сына променяли на представителя падшей семьи, а сами родители Лукреции ошарашенные ее выбором, выгнали дочь из дома и прекратили все её финансирование. На эти каникулы Лукреция не поехала домой, а отправилась в дом своего возлюбленного в Йоркшир. Если у девушек все сводилось только к сплетням и подыскиванию лучших партий, то у парней все было немного по-другому. Их каста отличалась большей закрытостью и некоей таинственностью. Можно было бы подумать, что это подобие их женского клуба, но это было не совсем так. По словам Вальбурги, это было что-то вроде «Черной руки»*****. «Они изучают темную магию, » — заговорщически прошептала однажды она Магдалене. Но, по сути, никто, кроме тех, кто входил в эту касту, ничего не знал о том, чем на самом деле они там занимаются. Попасть туда хотели многие, но удавалось единицам. *************** Книга читалась с упоением, и Магдалена уже почти дочитала книгу первую «Клио» когда пробило десять. Мадам Помфри все ещё не появлялась, и Магдалена уже была готова сама была к ней идти и возмущенно ругаться на холод в больничном крыле. В комнате действительно было жутко холодно, пальцы на ногах Магдалены были такими оледеневшими, словно она босиком побегала по снегу. Одубевавшая от холода Магдалена потянулась за одеялом с соседней койки, как вдруг открылась дверь, и в комнату вошел Том. Магдалена откинула книгу на край кровати и повыше натянула одеяло. Бледное лицо Магдалены, обрамленное смоляными крупными локонами, хотя и сливалось со светлой постелью, все равно было самым красивым из всех, что Том когда-либо видел. И, хотя её зеленые глаза сейчас казались помутневшими, они встретили его уверенным, прожигающим насквозь взглядом. — Том? — Магдалена удивленно вскинула бровь. — Что-то случилось? — Спросила она, когда он подошел к изножью её кровати. Смотреть на неё — настоящая пытка. При одной мысли о Магдалене Сеймур его трясло от возбуждения. Сейчас она лежала перед ним в постели, сверлила его взглядом с какими-то вызывающими нотками, и ему с трудом удавалось держать себя в руках. Том перевел взгляд на окно, что находилось сбоку от Магдалены, и отчеканил: — Профессор Слагхорн попросил меня справиться о твоем самочувствии. Но, как вижу, все отлично. Так что я пойду. — Это были первые слова Тома в её адрес за полтора месяца. С той самой ночи в Астрономической башни они с ним не разговаривали и старались не пересекаться в обществе. Он посмотрел на неё так, что у Магдалены затянуло где-то в районе поясницы, и быстрым шагом направился к выходу. — Том, ты не мог бы попросить кого-нибудь, чтобы тут стало немного теплее? Я замерзла. Пожалуйста. — Магдалена кинула ему вдогонку фразу и подумала, что Том не услышал. Но на полшаге от выхода он остановился, повернул голову, кинул взгляд через плечо и после минутной паузы поспешил покинуть больничное крыло. Том ничего не ответил Магдалене на её просьбу, но в комнате все же стало теплее. ******************** 20 декабря 1943 года Утро двадцатого декабря было смазанным. Весь день Магдалена провела в приготовлениях к вечеру у Слагхорна, хотя больше она радовалась тому, что завтра вечером уже будет дома. Магдалена ловила себя на мысли, что вовсе не хотелось идти на вечер. Виной всему был Риддл. Он одним взглядом заставлял её чувствовать себя виноватой. Когда она смотрела на Тома, ей всегда хотелось знать, о чем он думает, понять его до конца. Но он был таким, как и она сама. Никогда и ничего не показывал. Не показывал изнанку своей души, не впускал туда никого. Вальбурга Блэк бегала мимо Магдалены, шурша юбками своего платья, которое было точной копией того самого знаменитого платья Джинджер Роджерс из фильма «Цилиндр» — нежного голубого, словно из картин Моне, цвета и обильно украшенное страусовыми перьями. — Отец отдал за это чудо целое состояние. Веришь или нет, но сделали мне его буквально за два месяца. — Прокрашивая ресницы, сказала Вальбурга, свои голосом заставляя Магдалену вынырнуть из своих мыслей. — Почему ты до сих пор не одета? — Магдалена увидела в отражении зеркала, как Вальбурга сразу вскинула бровь, оглядев стоящую в шелковой комбинации подругу, а затем повернулась и сказала: — Магдалена, ты чудо как хороша сейчас, но нас уже заждались мальчики в гостиной. Не вижу энтузиазма, который был еще месяц назад. — Она встала, и из её платья полетели перья. Вальбурга подошла к Магдалене и встряхнула девушку за плечи. — Что случилось? — Я не уверена, что хочу идти туда, к тому же, мне кажется, я не достаточно хорошо выгляжу и еще не совсем оправилась после болезни. — Магдалена виновато посмотрела на Вальбургу, которая сейчас, казалось, выльет на неё все свое негодование от услышанного. — Клянусь, Мэд, ты иногда бываешь такая мягкотелая! Это полный вздор. — Запротестовала Вальбурга. — Я уверена, что ты будешь выглядеть прекрасно. Что подумает Абраксас, если ты прямо сейчас откажешься идти? Может быть, ты сейчас и не такая румяная, как хотелось бы, но зачем тогда придумали косметику? В этом была вся Вальбурга: ты уже готова бросить все, решив, что все ужасно, но тут приходит она, изрекает что-то, словно спаситель Вселенной, и все снова становится на свои места. Магдалена подошла к шкафу, где на дверце висело ее платье — подарок Сифильды специально к вечеру в Клубе Слизней. Прямой силуэт, атлас цвета слоновой кости, расшитый стеклярусом, открытая спина и легкая струящаяся юбка. Платья, расшитые стеклярусом, были довольно-таки тяжелые, но разве красота не требует жертв? Несколько штрихов и вуаля! Словно сошедшая с экранов богиня стояла перед Магдаленой в зеркале. Волосы, уложенные в «холодную волну», макияж, делающий акцент на глазах, туфли с невысоким каблуком… Дива из кино не кутается в меха, а обволакивается туманом из лебяжьего пуха. Такой Дивой сегодня была Магдалена. Абраксас Малфой несколько раз бросал обеспокоенный взгляд на дверь спальни девочек. Было уже пять минут восьмого, а профессор Слагхорн ждал всех в семь вчера. Магдалена слегка опаздывала, но женщинам это позволительно. Особенно в таких случаях. Наконец дверь отворилась, и Магдалена в сияющем платье вошла в гостиную Слизерина. Абраксас замер и вытянулся во весь рост. Магдалена медленно растянула губы в соблазнительной улыбке, от которой у него пропадал дар речи. — Ты потрясающе выглядишь. — Прошептал он на ухо девушке, отчего та слегка покраснела. — Извини за опоздание. — Магдалена легко коснулась губами его щеки. — Никак не могу надеть этот чертов браслет! — Выругалась Магдалена, пытаясь застегнуть жемчужный браслет-панжу****** на правой руке. Том, стоявший возле камина с Рэндальфом Ноттом, обомлел: настолько красивой показалась она ему сейчас, несмотря на её мертвенную бледность кожи. Они встретились взглядом. Магдалена моментально отвернулась от него, попросив Абраксаса застегнуть браслет. Он касался ей бархатной кожи. Том начал покручивать кольцо на среднем пальце, дабы успокоиться, ибо его начало трясти от злости. Или ревности?.. — Я думаю, что приглашение Блэков на Рождественский ужин — это прекрасная возможность получить новые полезные знакомства. — Констатировал Нотт. — Том? Том, ты слышишь меня? Риддл поднял взгляд и, нахмурившись, посмотрел на Нотта. — Слышу. Конечно, слышу. — Ему снова захотелось посмотреть на Магдалену, но если он сейчас сделает это, то окончательно потеряет рассудок. Когда она успела обрести такую власть над ним? Когда они выходили из гостиной, Магдалена, взяв под руку сияющего Абраксаса, бросила на Тома быстрый взгляд с некоей беспомощностью. Том понял, что идти с Малфоем девушка не хотела. ****************** Профессор Слагхорн, видимо, наложил на кабинет расширяющее заклятие, поскольку помещение превратилось в необъятный дивный лес с поющими чудо-птицами и цветущими орхидеями белого и розового цветов. — Да, у него определенно есть вкус. — Шепнула Магдалена Вальбурге, когда они вошли в кабинет Слагхорна и очутились словно в сказочном лесу, где разносилась «The Dipsy Doodl» Томаса Дорси. Публика у профессора собралась соответствующая его вкусам: тут были и его высокопоставленные выпускники — представители богатых магических семей, жены которых их ненавидят, несколько гоблинов-банкиров, главный редактор «Ежедневного пророка» Гарольд Ромински, красавчик-вратарь сборной по квиддичу Персиваль Хоббс, известная певица Октавия Харлек, глава отдела магических игр Спартакус Норрингтон и многие другие. Высшая каста. — Мерлин, ненавижу подобное. — Наморщила носик Магдалена, обращаясь к Вальбурге. — Тут как в чужой стране. — Думай обо мне, как о своем паспорте. — Сказала Вальбурга. — Я тоже раньше ненавидела, но, поверь, ты быстро привыкнешь. У тебя есть все данные для того, чтобы стать любимицей общества. Магдалена мысленно согласилась с Вальбургой: наверное и правда будет так, просто пока ей непривычно. Ведь в то время, когда остальные девочки начинали выходить в свет по-настоящему, она хоронила родителей, затем — дедушку, а потом началась война, и девушке было не до приемов. — Я не верю в то, что все эти люди — хорошие друзья Слагхорна.- Скептически заметила Магдалена, рассматривая гостей. — Конечно же, нет. — Хмыкнула Вальбурга и взяла бокал шампанского у официанта, стоящего с подносом. — Половину из них он видел раз в жизни в одном из игральных клубов в Лондоне. — А кто это? — Спросила Магдалена, указав на высокую блондинку в серебристом платье с длинными курчавыми волосами. — Это Беатрис Шафик. Её старший брат погиб летом из-за какого-то магического эксперимента, а осенью она вступила в право на наследство и из гадкого утенка превратилась ну прямо в Веронику Лейк! — Ответила Вальбурга с заметной неприязнью в голосе. — Ну, тогда смерть определенно ей к лицу. — Заметила Магдалена, отпивая шампанское из бокала. Магдалена с Вальбургой захохотали. — Девочки, хватит сплетничать! — Подошедший к ним Тони Лестрейндж кольнул Магдалену локтем в бок. — Слагхорн зовет всех на общее фото. Кажется, оно пойдет на полку. Легендарная полка Слагхорна с фотографиями участников его клуба. Попасть туда у многих считалось престижным. Гоблин-фотокорреспондент попросил всех стать по бокам от профессора Слагхорна. Магдалена встала слева, где-то сзади нее затесался Альфард, рядом встал Том и Вальбурга с Лестрейнджем. Справа стояли Абраксас, Тадеуш Эйвери и Ромул Мальсбер. Магдалена почувствовала легкое покалывание где-то около поясницы от того, что Том стоял рядом, и расплылась в улыбке, которую сейчас девушке не нужно было скрывать, поскольку гоблин жестом показал всем улыбнуться. Загорелась лампа-вспышка, послышался своеобразный запах, и фотография была сделана. Фото, наверное, получилось отличным, потому что фотограф причмокнул пальцы и довольно захлопал в ладоши. Никогда ранее Магдалена не удавалось посмотреть полку Слагхорна, но вот сейчас она подошла к резной полочке, где в золотых рамках стояли фотографии членов его знаменитого клуба Слизней. Вот фотография сорок первого года, на ней она увидела Эллен Роули — модель модных каталогов мадам Малкин, — на фотографии двадцать второго года она увидела Ричарда Эйвери, отца Тадеуша и Вильгельмину Скиттер — корреспондента «Ежедневного пророка», которая была сегодня на вечере и приставала ко всем с вопросами. А вот красавица блондинка Мелания ещё Макмиллан, которая в скором будущем станет леди Блэк. Выпуск двадцатого года. Рядом с ней стоит мать Магдалены. Красивые глаза, длинные темные волосы, тонкая хрупкая фигура. Глядит в объектив, глядит сейчас на них всех с полки. В тридцать втором году у отца Магдалены случился большой прорыв в карьере, и за тот год они посетили множество крупных приемов и в Германии, и заграницей. Они успели побывать в Румынии, Италии, Франции, Дании и Бельгии. Мать Магдалены была настоящей светской красавицей. У неё были одни из самых красивых платьев, одни из самых красивых украшений, она легко могла завести разговор с кем угодно и о чем угодно, успевала улыбаться всем и танцевать с мужем мазурку, полонез и менуэт. Магдалена потом часто задавалась вопросом: зачем её везде возили за собой? Альфидия и Максимилиан будто предчувствовали, как мало времени им ещё остается провести с дочерью. Тогда малышка Магдалена жутко уставала и засыпала на руках у отца. Сейчас она согласна была отдать все, лишь бы проводить время с родителями. Даже на светских приемах. У неё наступил такой возраст, когда любой девушке так важно, чтобы мама была рядом: влюбленности, свет, платья, прически… Ей так хотелось получить сейчас от неё мудрый совет, узнать какие-то секреты дамской красоты, обсудить кино, спросить, как лучше себя вести и как лучше позировать для колдографии… — Ты здорово на неё похожа. — Услышала она голос Абраксаса прямо над ухом. — Красавица. Его голос выдернул девушку из её мыслей. Магдалена слегка улыбнулась, стараясь не выдавать свое угнетенное настроение. — Все нормально? — Спросил Абраксас. — Ты, кажется, уже не с нами. Магдалена подняла взгляд и посмотрела на Абраксаса. В конце концов, чем он хуже Риддла? Красавец, статный, умный, воспитание, манеры, чистая кровь — все при нем. Он потрясающе держится в обществе, не лишен чувства юмора и, что главное, судя по всему, без ума от неё. — Прости, я просто… — Магдалена замешкалась, не зная, что ответить. — Неважно. Пойдем танцевать? — Предложила она. Магдалена поправила свою прическу и ослепительно улыбнулась, вспомнив, как это делала её мать. По-видимому, у неё получилось, потому что Абраксас побагровел. — Конечно, помнишь, ты мне обещала фокстрот? Сначала был фокстрот с Абраксасом под «Сome on and stomp stomp stomp» Джонни Доддса, затем свинг под «Sing, sing, sing» Бенни Гудмана с Рэндальфом и Лестрейнджем. К середине вечера Магдалена была просто нарасхват. Профессор Слагхорн представил её Касперу Краучу, какой-то крупной шишке из аврората, назвав её «молодым дарованием» и «лучшим боевым магом среди дам». Каспер Крауч, приходившийся каким-то очередным родственником Блэков, принялся рассуждать о женщинах в политике и о том, какую роль они могут сыграть, явно намекая на то, что женщинам не место в политике. Вальбурга Блэк познакомила её с Эдвардом Кэрроу, наследником известного владельца золотых копей в Африке, сказав, что это отличный вариант, если вдруг с Абраксасом что-то не сложится. — Самый вкусный чеддер я пробовал у нас в Уэссексе. Вы бывали там, мисс Сеймур? Там так много ферм! Кроме Чеддера там делают ещё потрясающие сыры с плесенью, но все же французы много лучше разбираются в сырах, чем мы, англичане. Магдалена вела милый разговор о кухнях мира, в которых она, кстати, совсем не разбиралась, с кулинарным критиком из журнала «Магическая кухня» Тиберием Ловингтоном –добродушным, полноватым, лысым старичком с длинной бородой, когда вдруг к ней побежала запыхавшаяся Вальбурга. Магдалена все представляла, как по вечерам он расчёсывает свою бороду и достаёт оттуда крошки марсельского багета, о котором он рассказывал минуту назад, и с трудом сдерживала смех. Тиберий оказался старинным другом её деда и, по его словам, был очень рад увидеть Магдалену, поскольку «МакЛаудов теперь редко встретишь в свете». — Прошу прощения, что я прервала вашу беседу. — Тонким голоском начала Вальбурга. У Тиберия Ловингтона заблестела лысина при виде Вальбурги. Представители семейства Блэков действительно умеют произвести впечатление в обществе. — Мне очень нужна Магдалена. — Вальбурга мило улыбнулась Тиберию, и тот лишь развел руками: — Конечно, мисс Блэк. Не смею Вас задерживать. К тому же, молодежи незачем эти разговоры о кулинарии, — подмигнул он. Вальбурга с благодарностью улыбнулась старичку и потянула Магдалену к столу с морской кухней, стоявшему в самом дальнем углу комнаты. У стола, как истукан, стоял официант, но Вальбурга вовсе не обращала на него внимания. — Что произошло? — Недоуменно посмотрела Магдалена на Вальбургу, которая нервно начала запихивать в рот блины с крабовой пастой. — Он здесь. — Нечленораздельно ответила она, пытаясь прожевать блины, и затрясла Магдалену за плечи. — Мэдди, он здесь. Магдалена, наверное, первый раз видела всегда спокойную и уравновешенную Вальбургу в таком состоянии. Все, что её подруга могла сказать сейчас, отразилось в слове «Там». Магдалена посмотрела туда, куда показала Вальбурга, и увидела того, кто стал причиной такого поведения Вальбурги. Если Вам повезёт, или не повезёт — тут уже как посмотреть, — однажды Вы встретите такой тип мужчин, который будет сводить Вас с ума одним лишь движением. Такие мужчины никогда не женятся, не создают семью и всю жизнь довольствуются статусом «денди» и «вечный холостяк». Жертвой подобного мужчины стала Вальбурга Блэк. И, хотя она прекрасно понимала, что такие отношения ни к чему не приведут, девушка любила и страдала. Дэмиан Флинт. Среди самых блистательных лондонских ловеласов он больше всех бросался в глаза: лоск принца Уэльского, тугой кошелёк, чистая кровь, поместье на юге Франции, вилла в Тоскане и костюмы от Шеппарда… — Я ждала столик в «Лионе» и, представляешь, тут он подходит ко мне и заводит разговор. — Рассказывала юная Вальбурга своей подруге. — Так и блистал остроумием!.. Я еще тогда подумала, что между нами точно искры летают, но для таких, как он, вести себя подобным образом — обычное дело, и ничего ожидать мне не стоит. Эта история стара, как мир. Но на следующий день мне вдруг приносят письмо с приглашением на ужин. Не знаю, чем я думала, но я побежала на этот ужин словно собачонка. Произвести впечатление он, конечно, умеет… — Мэдди, Мэдди, что мне делать? — Вальбурга умоляюще посмотрела на сокурсницу. Магдалена видела у неё такой взгляд впервые и сама не знала, что делать в подобной ситуации. — Я знаю, знаю, что делать. Сейчас я подойду к нему, да? — Голос Вальбурги был взволнованным. — Да, Мэдди? Я знаю, он пришел сюда не просто так! — Вальбурга мигом осушила бокал шампанского и направилась к Флинту. Магдалена осталась одна среди креветочных коктейлей и крабов. Самоуверенности у Вальбурги было не занимать, но Магдалена искренне надеялась, что Дэмиан действительно пришел сюда ради юной Блэк. Наверное, так оно и было, потому что не прошло и минуты, как Вальбурга с Дэмианом закружились в танце. Желудок, о котором Магдалена забыла на этот вечер, дал о себе знать громким урчанием. Девушка ненавидела морепродукты, поэтому сняла виноградинку с канапе и, положив в рот, направилась искать Абраксаса, покинувшего её, сославшись на важный разговор с Каспером Краучем… Том весь этот вечер периодически наблюдал за Магдаленой, но она даже не смотрела в его сторону. Ему нравилось наблюдать за её надменной красотой. Сегодня Магдалена сияла в своей красоте настолько, что у него подкашивались ноги. Такая роскошная в этом платье, с бледным лицом и пунцовыми, нетронутыми губами, которые так хотелось поцеловать… Когда Том узнал, что Сеймур идет на вечер с Абраксасом, он просто обезумел. Ему хотелось наказать Магадлену за это, и он наказывал. Он не говорил с ней, не смотрел на неё, но сейчас… У него уже не было сил противостоять ей. Сейчас она шла навстречу в своем блестящем платье, которое так красиво облегало её тонкий стан, и у Тома захватывало дух. Магдалена, поймав на себе взгляд Риддла, остановилась. Он словно возник из ниоткуда, ведь весь вечер его не было видно… Все это время она так хотела его увидеть: когда танцевала с Абраксасом, когда танцевала с Рэндальфом, когда знакомилась с Эдвардом Кэрроу. Но Том пропал куда-то, смешался с толпой. А сейчас он стоял ровно, ни разу не шелохнувшись, и не сводил с её взгляда. Чернокожие музыканты-гоблины, которых пригласил Слагхорн, заиграли какую-то новую мелодию, и Том резко двинулся в сторону Магдалены. Young and Beautiful (Jazz Foxtrot Version)******* Он подошел к Магдалене, взял её за руку и увел в танец. Молча. У Магдалены участилось дыхание, когда одна его рука опустилась на талию, а вторая начала поглаживать её кисть. Он смотрел ей в глаза не моргающим взглядом и вдруг сказал: — За вечер ты даже не посмотрела на меня. Зачем эта стена, Магдалена? — Спросил он со свойственным ему напором. Том рассматривал её лицо, словно они виделись последний раз. Он впервые заметил мелкую россыпь веснушек на её лице. — Ты ведь возвел вокруг себя стену, а мне тоже нужно защищать себя. — Голос девушки предательски дрогнул, но лицо оставалось неприступным. Все это время Том думал: что значит этот её взгляд? Презрение? Ненависть? А сейчас он понял — она изучала его. Ей так же нравилось смотреть на него, как и ему — на неё. Так просто. — Ты совершенство. — Его рука, держащая её руку, была холодна, как лед, но Магдалена чувствовала, как быстро бьется пульс Тома. — Я смотрел на тебя весь вечер Магдалена, тут нет никого более прекраснее, чем ты, поверь мне. Ни одна женщина в этом мире не сравнится с тобой. У Магдалены уже не было сил стоять на ногах, она пыталась сохранить внешнюю беспристрастность, но тут он нанес следующий удар: — Ты пришла сюда и нарушила мой покой. Как мне поступить с тобой, Магдалена? Что мне с тобой сделать? — Он наклонился к самому уху девушки и сказал: — Ты хочешь тут остаться? Горячее дыхание Тома, щекочущее её ухо, и его слова окончательно лишили Магдалену дара речи; её сердце бешено стучало. Магдалена поняла, к чему он клонит. Риддл хочет уйти вместе с ней отсюда прямо сейчас. Если она не согласится, то больше никогда не будет переживать то, что переживает сейчас. Собрав последние силы, она выдохнула: — Давай уйдем отсюда. Пожалуйста. На лице Тома мелькнула ухмылка, — по-видимому, он был удовлетворен её ответом. — Пошли со мной. — Сказал он и, слегка приобняв девушку за талию, подтолкнул её к выходу. Пара старалась не замечать бросаемые на них взгляды. Это было трудно, если учесть, сколько на них устремилось глаз. Магдалена обернулась и поймала на себе многозначительный взгляд Вальбурги. *************** Магдалена шла с ним охотно, даже покорно, что грело собственнические чувства, владевшие Томом. — Куда мы идем? — Спросила она, когда они вышли из замка, и холодный воздух резко ударил в лицо. — Я ведь обещал тебе показать Запретный лес, Магдалена. Не уходи далеко вперед. — Его тон был строгим, но мягким. — Мэд. — Поправила она его. — Можешь звать меня Мэд. — О, неужели её высокородие, мисс Сеймур-МакЛауд, разрешает мне её так называть? — С наигранным ядом в голосе спросил Том. Магдалена повернулась к нему, и на её лице мелькнула лукавая улыбка. — А я тебе и не запрещала. Когда они подошли к лесу, Том взял Магдалену за руку. — Не хватало, чтобы ты ещё тут потерялась. Таким был Том. Буквально десять минут назад он говорил ей такие слова, что дыхание перехватывало, и девушка чуть не упала в обморок, сейчас же его тон снова стал холодным и спокойным. В лесу стояла гробовая тишина, лишь изредка посвистывал ветер, проносящийся сквозь стволы деревьев, тесно прижатых к друг другу. Воздух был наполнен запахом гнилых листьев и мха. — Я хочу показать тебе одно место. — Голос Тома прервал тишину. — Эта тропинка ведет туда. — Указал он на дорожку, спускающуюся вниз. — Если ты, конечно, не боишься испачкать платье. — Том с ухмылкой оглядел Магдалену, — она стояла в атласном белом платье, укутавшись в мягкую белоснежную накидку из перьев, и была явно не похожа на того, кто собирается проводить время в лесу. — Платье — всего лишь вещь. — Отрезала Магдалена и с вызовом посмотрела на Тома. — Пошли. Они подошли к склону поросшего лесом холма, тропинка, извиваясь, вела в небольшую долину, пролегавшую к Черному озеру. Свежий воздух проник глубоко в легкие с первым же вздохом. Не было слышно ничего, кроме легкого журчания воды и тихого шелеста листвы под ногами. Эти звуки сопровождали пару, пока та спускалась в долину, но вдруг случилось нечто невероятное! Внизу, около воды, озаренный лунным светом стоял единорог… Сердце Магдалены громко застучало, — девушке казалось, что она попала в одну из сказок, которые ей читали в детстве. Они достигли конца тропинки, под ногами начала хрустеть галька; Магдалена оглянулась и увидела, что лес остался далеко позади. Слизеринка прижала ладонь ко рту. — Невероятно… — Прошептала она. — Как такое возможно? — Ты сможешь подойти к ней. — Тихо сказал Том, наблюдая за реакцией спутницы. — А ты? — Единорог скорее подпустит к себе волшебницу, чем волшебника. К тому же это самка. Магдалена кивнула. — А погладить? Можно? — Можно. Только осторожнее, не резко. — Том легко провел по плечу Магдалены ладонью, шепнув, — иди. Я останусь здесь. Девушка сделала несколько шагов вперед и услышала глубокое мерное дыхание стоявшего перед ней животного. Она почувствовала запах, напомнивший ей полевые цветы или мед. Но разве зимой в лесу может пахнуть медом? Сейчас спектр эмоций Магдалены был таким широким, каким не был ещё ни разу до этого. Она почувствовала сразу и радость, и страх, и тоску по дому, и желание выпить чаю с медом… На мгновение даже зазвенело в ушах, и подступила дурнота, но все это быстро прошло. Магдалена медленно попыталась протянуть руку к волшебному созданию, но единорог фыркнул, навострив уши. — Тише, тише, красавица. — Прошептала Магдалена. — Я не враг. Я просто хочу погладить. Хорошо? Магдалена осторожно потянула другую руку вперед. Пальцы коснулись горячей, гладкой шкуры. Девушка ощутила теплоту, исходящую от тела животного, и глубоко задышала. Невероятно! У неё получилось! Единорог фыркнул снова, подходя ближе. Том, наблюдая за Магдаленой из полумрака, с трудом сдерживал судорожное подергивание мышц. Слизеринка осторожно провела ладонью по спине животного, чувствуя, как гладкая коротенькая шерсть скользит под её пальцами, как поднимаются ребра во время дыхания. Её рука поднялась выше, к гриве. — Какие у тебя красивые косы. Ты красавица. — Тихо сказала девушка, рукой поглаживая гриву. Хотелось попробовать достать до рога, но Магдалена побоялась. Вместо этого ладонью она провела по морде единорога и прикоснулась пальцами к носу и губам создания, почувствовав горячее, влажное дыхание. Устроить ей такую встречу с единорогом — шикарный жест. Может, за этим кроется нечто большее? Магдалена с улыбкой повернулась к Тому, но его на месте не оказалось. Неужели он бросил её тут? Дорогу она, конечно, запомнила, но куда он делся? Магдалена, медленно убрав руку от единорога, осторожным шагом направилась обратно в лес. Было слишком тихо. Магдалене показалось, что пространство вокруг нее стало черной дырой, затягивающей в себя все… Слизеринка решила оглянуться напоследок и увидела Тома. Он, как и свойственно было ему, появился из ниоткуда, заставив Магдалену подскочить от неожиданности. — Испугалась, Мэдди? — Тихо спросил он, наступая на девушку и прижимая её к дереву. Том уперся руками в крону дерева по обе стороны от неё и, увидев растерянный взгляд Магдалены, ухмыльнулся. — Не волнуйся, я умею держать себя в руках. Ей показалось, или они только что объяснились? Раскрасневшаяся и взволнованная Магдалена медленно произнесла: — Спасибо. Большое спасибо. Этот удивительный единорог, звезды в Астрономической башне, и ты сам… Я не думаю, что кто-нибудь знает тебя по-настоящему. — А ты спрашивала? — Кого? — Кого-нибудь? — Нет. — Только ты знаешь меня таким. — Спокойно сказал Том и наклонился ближе к лицу девушки. От нее исходила смесь ароматов ладана и ванили, которые слегка перебивал прохладный и сладковатый запах шампанского. Магдалена опаляла его, как огонь, и дурманила голову, как алкоголь. Том не мог отвести взгляда от её пылающих щек, припухших губ и затуманившихся глаз. Указательный палец Тома коснулся её шеи и медленно прочертил линию к яремной впадине. Магдалена задрожала всем телом, когда его рука скользнула по её ребрам и, остановившись на талии, резко притянула девушку ещё ближе к Тому. Доля секунды, и его губы накрывают её. Магдалена прижалась к нему бедрами и вцепилась в его рубашку. Мерлин, как он мог так долго сопротивляться этому? Путая пальцы в её волосах, чередуя стоны с поцелуями, Том, наконец, ощутил блаженство. — Ты. Моя. — Сбившееся дыхание заставило Тома шептать каждое слово отдельно. — Твоя. — Их губы встретились снова с всевозрастающей силой и настойчивостью. Магдалена снова ощутила туго завязавшийся узел чуть ниже пупка и начала содрогаться всем телом. Том вдруг с силой сжал её плечи. Молча они смотрели друг на друга, учащенно дыша. Он прижал её голову к своему плечу и обнял, поглаживая ладонью по макушке. Мысли в голове Магдалены смешались от перевозбуждения. Она сейчас не понимала, что происходит, ибо происходящее казалось ей чем-то нереальным. Магдалена, легко вздохнув, прижалась к Тому сильнее и притихла в его объятиях. Тишину нарушил хруст веток где-то сбоку от них. Магдалена испугано посмотрела в темноту, но там ничего не увидела. — Том, там что-то есть. — Запинаясь, пробормотала девушка, но молодой человек даже не посмотрел в ту сторону, продолжая гладить её макушку. — В лесу живет много тварей. Возможно, за нами наблюдает кентавр. — С ухмылкой сказал Том, освобождая Магдалену из объятий и целуя в лоб. — Или вампир. — Губами он коснулся её шеи. — Ты боишься? — Большим пальцем он дотронулся до подбородка Магдалены и приподнял её голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Тебе ни с кем и никогда не будет так безопасно, как со мной. Ты поняла, Мэдди? Магдалена кивнула. Только сейчас она поняла, почему порой он так пугает её: радужки его глаз были темно-красными. Словно терпкое вино в бокале…