Unbroken

"Любовь моя", - шепчет Арианна на самое ухо мужчине, прислонившемуся спиной к шершавому стволу старой вишни. Уиллас отчаянно краснеет, дышит тяжело, но Арианна понимает: ему женские поцелуи не в новинку, только чьи же ласки жарче, чем у принцессы Дорна? Она доверчиво льнет к груди, бережно держит за руку, и лишь страстный взгляд черных очей обжигает, заставляя Лорда Роз отводить ореховый взор. Он влюблен, он очарован, но если и желает её, то слишком надежно это скрывает, и Арианна злится. Не ради целомудренных поцелуев в тени раскидистых ветвей вишневого дерева, не ради вежливых комплиментов и взглядов украдкой она приехала. Здесь она ради него, ради брака, который, пусть и с калекой, но выбрала она сама. Не бывать ей женой лорда Грандисона или Деймона Сенда, ни даже Герольда Дейна, при виде которого колени до сих пор начинают дрожать, а по телу разливается дурманящая сладость. Арианна смеется, ласково кладя свою ладонь на руку Уилласа, чересчур тесно сжимавшую её талию. Алая парча пусть и плотнее излюбленного воздушного шелка, но тепло его пальцев обжигает даже сквозь неё. Только вот принцесса знает: она и сама его не желает. Сдержанный, вежливый и мягкий Уиллас Тирелл не тот мужчина, что вскружит ей голову - лишь поможет достичь цели. Она принцесса, будущая правительница Дорна, кровь от крови королевы Нимерии и Красного Змея Дорнийского - никто ей не указ, даже отец, унижающий своими предложениями. Он не сумел удержать её дома, не сумеет сделать этого и здесь, в садах Хайгардена, где сам воздух пахнет розами и тенистой прохладой, а не солью, жаром и апельсинами. "Любовь моя", - улыбается Арианна, слушая, как он говорит, что все люди по природе своей добры. Уиллас верит, что в мире должны править любовь и справедливость, и это так глупо, по мнению Арианны, что даже умиляет. Она смотрит на звезды, лежа на шелковом покрывале в саду рядом с женихом, и гадает, когда же он закончит рассказ о Лунной Деве и поцелует её. Эта игра увлекает принцессу своей новизной. Арианна слушает вполуха - ей интересно, но она могла бы предложить занятия куда увлекательней. Но не сейчас, не здесь. Где-то на тропинках стражники, прислуга, случайные гости, желающие уединиться - даже ночью сады полны жизни. Ей-то плевать, но здесь не Дорн, и старая Королева Шипов не должна ничего прознать раньше времени. Любопытство заставляет воображение Арианны рисовать в голове сцены из будущей замужней жизни: заманчивые и не очень. Он любит наблюдать за небом, книги, соколиную охоту и лошадей, она - вино, танцы и влюбленные взгляды, преследующие её по пятам. Она станет правительницей Дорна, он - её принцем-консортом. Мартелл одновременно мечтает об этом дне и боится его до крайности - ведь тогда окончится её свобода, и вольная жизнь принцессы оборвется в золотой клетке, ключи от которой всегда будут на самом кончике копья, пронзившего пылающее ройнарское солнце. Уиллас чем-то похож на Дрю, милого и доброго, но настолько влюбленного в неё, что вызывает отвращение - Арианна любит сладости, но ровно до тех пор, пока их вкус не станет приторным. Уилл не такой, в нем больше от Деймона, хоть и рыцарем он никогда не был, или даже Дейна - пусть от жестокости Темной Звезды в нем нет и тени. Дальт нежен, Сенд смел и решителен, Дейн груб и самовлюблен, а Тирелл?.. Он склоняется над ней, накрывая её губы своими. Сперва легкие и мимолетные, его поцелуи с каждым днем смелее, и Арианна не скрывает своего торжества, подпуская его все ближе и сладострастно вздыхая, когда удается набрать в легкие воздуха. Будь на его месте другой - ничто бы не остановило принцессу, но она, наигравшись, уворачивается от очередного поцелуя и грозит ему пальчиком: не сейчас, не здесь. "Любовь моя", - смеется Арианна, когда Уиллас что-то шепчет ей на ухо за свадебным столом. Его пальцы задумчиво скользят по багряному шелку её рукава, но она не слушает. Среди всего праздника принцесса различает лишь грустное лицо отца. Принц Дорна молчит. Ним писала, что он лишь вздохнул, получив известие, что его дочь собирается замуж. Арианна кривится: бездействовать - вот то, что лучше всего выходит у отца. Она напилась - он молчит, она лишилась невинности с оруженосцем дяди - тоже, устроила скандал с леди Фаулер, сбежала на ночь в город, уехала в Хайгарден, где Мартеллов ненавидят похлеще Безумного Короля, заключила помолвку - всегда один результат. Бездействие и молчаливое осуждение. Арианна ловит на себе взгляд Дорана и оборачивается к мужу, звонко смеясь над его словами и надеясь, что не сделала этого невпопад. Уиллас улыбается - все к месту, и злорадное торжество греет душу принцессы сильнее жаркого солнца её родины. Она касается щеки супруга, а он ловит её ладонь, мягко целуя пальцы. В глазах нежность, но не любовь. Арианна понимает это так же ясно, как и то, что этой свадьбе не рад никто из присутствующих в зале. Но ей плевать - она добилась своего. А муж? От него в любом случае будет польза. "Любовь моя", - задыхается Арианна, выдыхая слова прямо в губы супруга. Он хрипит в исступлении, все ускоряя темп, а принцесса стонет в голос, впиваясь ногтями в спину Тирелла. На радость богам, людям, замершим за дверями спальни молодоженов, и себе любимой, что пьяна скорее своей победой, нежели мужниными ласками и вином. Она перехитрила отца, обвела вокруг пальца всех его людей, утерла нос даже мерзкой бабке Тиреллов и вышла победительницей, получившей самый желанный из призов - свободу. Сам того не зная, Уиллас стал орудием мести, такой сладкой и долгожданной, что заслуживает благодарности, и Арианна отдает себя без остатка. Зажмурившись от восторга, она выгибается, будто кошка, упираясь руками в грудь мужчины, а отсветы свечей алым заревом играют на смуглой коже. Она смеется, счастливая и пьяная, забываясь в объятиях супруга и не замечая ничего вокруг. Вот то, чего она желала! То, чего ждала. Она засыпает в его объятиях, усталая, но довольная, размышляя, что никто прежде не обнимал её так. "Любовь моя", - всхлипывает Арианна, прижавшись лбом к плечу Уилласа и давясь рыданиями, которые не в силах сдержать. Она ненавидит слезы, от которых её лицо становится красным и сморщенным, теряя красоту. Но муж целует её щеки, мягко гладит по голове, нашептывая на ухо что-то и стараясь утешить. Письмо с печатью-солнцем догорает в очаге, и Арианна встает на цыпочки, стараясь дотянуться до губ супруга, чувствуя на них вкус собственных слез. В исступлении целуя его и дрожа от нетерпения, она выжигает из памяти слова послания, которые причиняют боль, отпечатываясь чернильными шрамами на самом сердце принцессы, раня гордость и заставляя рыдать от отчаянья, досады и горечи утраты. Она теперь правящая принцесса, Уиллас - консорт при ней, а тело отца покоится в склепе под Медными Залами Солнечного Копья. Всю свою жизнь он славился тем, что мастерски умел бездействовать, так почему после смерти решил поступить иначе! Арианна, едва не рыча от горечи, толкает мужа на постель, его глаза расширены от удивления, наверное, он хочет сказать, что это не правильно, но слушать принцесса не намерена. Она могла стать женой дракона! Быть королевой, а не принцессой, и уж тем более не женой молодого Розана. Если бы только отец рассказал все раньше, а не в предсмертном письме, если бы только не считал её глупой и взбалмошной, если только... Арианна хватает ртом воздух, с болезненным удовольствием ощущая, как сопротивление и недовольство мужа тает с каждым её движением. С каждым поцелуем, который хоть на мгновение, но позволяет Арианне забыться, не чувствовать себя обманутой. Руки сжимаются вокруг её талии, и принцесса наконец открывает глаза, видя лицо Уилла. Теплый ореховый взор затуманен страстью, но в нем есть то, чего она найти не ожидала: любовь и боль - отражение её собственной. "Любовь моя", - терпеливо повторяет принцесса. Мейстер уходит, лишь разводя руками, а Уиллас тяжело опускается на постель. Она не знает, винит он себя или её, но молит семерых, чтобы служанка не проболталась о том, за чем каждый месяц бегает к травнице. Арианне стыдно, это непривычное чувство гложет принцессу изнутри, но она еще не готова. Не может отказаться от своей привычной жизни, от молодости, красоты и свободы, даже ради того, чтобы родить своему супругу такого долгожданного сына, с каштановыми кудряшками и черными, словно ночь над Дорном, глазами. Он будет могучим воином, как её дядя, но мудрым и добрым, как Уиллас - в этом Арианна уверена. Но не сейчас. Она - правящая принцесса, она имеет право выбирать. В покоях ждут Тиена с Ним, они намерены опробовать дивные лиссинейские сласти, которые, как говорят, особенно чудесны на вкус, если запивать их сливовым вином. Там же Гэрин и Дрю, даже Сильва, которая снова оставила свою малышку Элию на нянь. Одна постель на шестерых, вино, танцы и хоть мимолетный уход от реальной жизни - вот что нужно сейчас Арианне, на чьи плечи свалилось столько хлопот, когда дядя уехал в столицу. Она бы позвала с собой супруга, если б не была уверена, что он не одобрит её увеселений. Она бы с радостью обнимала его, а не молочного брата всю ночь вместо подушки, но её принц давно предпочтет книги и звезды жене. Она жмурится, на миг представив, что отправится с ним в солярий, а не к друзьям. Странное чувство, непонятное. А Уиллас шепчет что-то, стараясь утешить. Он гладит супругу по бедру, обещает, что все у них будет, а её черные глаза блестят чуть сильнее обычного - сочувствие в его словах отчего-то задевает её куда больше, чем следовало бы. И она уходит, оставляя мужа одного и стараясь подавить в себе желание вернуться обратно. "Любовь моя", - устало вздыхает Арианна, бережно касаясь руки мужа, лежащей на подлокотнике трона, над которым сверкает золотом и медью солнце Мартеллов, а под ним цветет робкая золотая роза Хайгардена. Люди расходятся, кланяясь принцу с принцессой, и оставляют их наедине, что с некоторых пор тяготит обоих. Уиллас тоскует. По дому, братьям и сестре, по каналам и лодочкам, увитым цветами изгородям, по розовым садам и тенистым беседкам. Арианна же скучает по кузинам, беззаботным временам в Водных Садах, когда дядя Оберин усаживал на колени Тиену и, страшно хмуря тонкие брови, рассказывал им с Ним и Обарой, заворожено ловящим каждое его слово, о великой королеве-воительнице, хитром разбойнике Флине и Сиротах Зеленой Крови. По ночам, которые она проводила с Дрю, Гэрином и Тиеной, с Деймоном или Герольдом, совершенно не думая о том, что будет завтра, и по дням, когда Оберин увозил их в пустыню, где учил добывать яд у змей или читать древние письмена-картинки на стенах в тамошних руинах. Когда-нибудь и её дети услышат эти сказки, наигравшись за целый день в фонтанах и тенистых лимонных рощах Водных Садов. Тогда она станет расчесывать им волосы и сама с любопытством слушать сказки, которые Уилл будет, забавно морща лоб, вспоминать. Когда-нибудь, но сейчас он уходит, скользнув прохладными губами по щекам жены. В ореховых глазах все еще таятся следы нежности и тепла, но в голосе звучит прохлада, к которой принцессе жаркого Дорна никогда не привыкнуть. "Любовь моя", - будто обвинение выплевывает Арианна, нервно комкая в руках подол темно-сливового платья. В глазах ярость, но сердцем женщина прекрасно понимает: слова супруга правдивы. Ему тридцать пять, он принц-консорт Дорна, муж прекраснейшей из женщин юга, по-прежнему, спустя десять лет брака, одинокий и чужой в этом краю. Ей тридцать три, в её руках одно из Семи Королевств, власть, деньги и украшения, каких душа попросит, слуги, шелка, вина, любовники, а еще недетородное чрево и муж, который больше её не любит и не желает. Она хочет, чтобы он вернулся в Хайгарден, точно так, как когда-то её собственная мать бросила отца и сбежала в Норвос, но он отказывается. Арианна кричит, но скорее от облегчения, теша себя надеждой, что желание остаться - показатель того, что она ему по-прежнему небезразлична. Она не верит, что супруг мог к ней остыть. Она - его жена, она Арианна Мартелл, даже сейчас сводящая с ума мужчин одним только взглядом. Но он уходит, а вслед ему летит хрустальный штоф с вином, окрасивший шелковый гобелен у входа в багрянец. - Любовь моя, - еле слышно зовет Арианна, глядя вслед удаляющемуся мужу. И, пожалуй, впервые сама верит в эти слова.