Две души

Гарри и Гермиона долго ждали едва не опоздавшего Невилла, и к его приходу свободных купе уже не осталось и троице друзей пришлось устроиться в одном купе со спящим профессором. Профессор был детям незнаком, но надпись на его чемодане «профессор Р. Дж. Люпин» подсказывала, что этот потрепаный жизнью человек будет им что-то преподавать. — Скорее всего, несчастную ЗоТИ, — предположил Невилл, — Бабушка тот год нас доучила, но преподавать не хочет и отказалась от этой должности. — Да уж, что ни год, то новый преподаватель, а то и больше, — проворчала Гермиона, почесывая за ухом Живоглота, — У нас защиту вообще когда-нибудь будут преподавать нормально? В этот момент дверь купе открылась и за ней появился Малфой-младший. — Привет кошачьей компании. Грейнджер, даже не надейся. Отец утверждает, что преподаватели по защите менялись каждый год еще когда он учился. — Привет, змееныш, — отозвалась девушка, — Это даже не печально... — Это полный финиш, — закончил за неё Поттер, — У нас тут Волдеморт недобитый, а нам ЗоТИ не преподают. Драко нервно дернулся, услышав имя Темного Лорда. — А еще и Блэк с Лестрейндж из тюрьмы сбежали, — добавил Невилл, — Ох, встретил бы я эту Лестрейндж, да поговорил бы с ней на тему моих родителей... Если бы силенок хватало, — скривился парень, — Я хоть и гриффиндорец, но не идиот, и понимаю, что даже после стольких лет Азкабана леди Лестрейндж размажет меня по стенке тонким слоем. — Дилемма, — сокрушенно покачал головой Поттер, — Грохнуть её надо, но сил не хватит. Как у меня с Волдемортом. Грохнуть надо, а как — непонятно. Да и Блэк тоже... Говорят, именно он предал моих родителей. — А вот это, кстати, вещь недоказанная, — подала голос Гермиона, — Видишь ли, Гарри, согласно официальным источникам, Блэк был твоим крестным. Вон, спроси у Малфоя, что стало бы с Блэком, если бы он, будучи твоим крестным, выдал Волдеморту твоих родителей. — Помер бы он, — хмыкнул Малфой, — В тот же день. И нашли бы его мааааленькими кусочками. С магией не шутят. Ритуал, проводящийся при рождении первенца древнего рода, при котором и выбирают крестного, связывает крестного с крестником так, что крестный за прямой или косвенный вред крестнику теряет магию и умирает. А Блэк — жив. И даже Азкабан пережил, так что и магия, небось, при нем. То есть либо Блэк — не твой крестный, либо не проводился правильный ритуал, либо он никого не предавал. — Знаешь, Малфой, — философски заявил Поттер, — Я при встрече с Блэком предпочту сначала обезопасить себя от него, а потом уже выяснять, кого он там предавал, и чьим он там крестным был. — Ух ты, Поттер, ты способен рационально мыслить? — подивился Драко, — Делаешь успехи. Или от Грейнджер заразился? — Мышление не заразно, Драко, — фыркнула девушка, — Иначе Кребб и Гойл уже поумнели бы немножко, как и Панси. — Ой, не напоминай, — Драко скривился, — Отец почти разорвал брачный контракт с Паркинсонами, и слава Мерлину. Правда, — тут он запнулся, помедлил, думая, стоит ли говорить, но потом довысказал, — Теперь он тонко намекает мне, что «чистота крови не всегда важна», и думается мне, я знаю, на кого он намекает. — Мда, — фыркнул Гарри, — Лорд Малфой, желающий женить своего сына на магглорожденной — должно быть удивительной редкости зрелище. — Тебе смешно, — проворчал Драко, — А Грейнджер хоть и красавица, но не в моем вкусе вообще. — Фу, какой разборчивый, — развеселилась Гермиона, — Ну и не надо. Мне вообще блондины не нравятся! И вообще, раз уж мы подняли такую тему, а кто тебе нравится? — Дафна, например, — вид Драко стал мечтательным. — Это которая? Такая тощенькая невзрачненькая блондиночка? — уточнил Гарри — Что ты понимаешь в девичьей красоте, Поттер! Это сейчас она тощенькая и невзрачненькая. А когда мы вырастем — писаной красавицей будет, как мама. — А мне вот Луна нравится, — задумчиво протянул Невилл, — Лавгуд которая. С Равенкло. — Она ж сумасшедшая? — удивился Малфой, — Но если нормально одеть и причесать, наверное будет ничего. — Она такая удивительная. Она умная и добрая. И необычная. Если ты это называешь сумасшествием... — тут же вступился за свой идеал Прекрасной Дамы Невилл. — Ладно-ладно, я понял. А тебе, Поттер, кто нравится? — поднял руки Малфой и тут же перевел тему. Поттер внезапно застеснялся и отвел глаза. — Так-так, — внезапно развеселился Драко, — Даже я, слизеринец, честно признался, а Герой-Гриффиндорец стесняется? Поттер, колись. — Было бы чего стесняться, — хихикнула Гермиона, — Или тебе нравится... мм... Панси? Или Лаванда? — Вовсе нет! — красный, как рак, Гарри, поднял на неё возмущенный взгляд и тут же отвел его. — Ууу... Ясно с ним все, — заключил Драко, — Поттер, ты только не ревнуй! — И ничего я не ревную, — Гарри явно обиделся, а вот Гермиона с Невиллом недоуменно покосились на Драко. — Что ты смотришь на меня, как на трехголового василиска, Грейнджер? Самая умная, а ничего не поняла? Эх ты... — Малфой, будь человеком, заткнись! — довольно громко огрызнулся Поттер. Люпин дернулся и всхрапнул. Забывшие о присутствии преподавателя юные волшебники тут же умолкли, опасливо переглянувшись. Между тем поезд начал замедлять ход, а в купе отчетливо похолодало. — Что происходит? — чуть удивилась Гермиона, — Вроде бы еще рано? — Не знаю, — нахмурился Драко. Гарри кинул на Малфоя угрожающий взгляд и осторожно обнял Гермиону за плечи, пытаясь согреть. Малфой сдержал ухмылку, но в глазах его плясали чертенята. Девушка прижалась к обнимающей её руке — холод явно усиливался и был каким-то неестественным. Да и отчетливое беспокойство Карины Гермиону взволновало. Невилл поплотнее укутался в мантию, Драко достал из сумки шарф и укутался им по самые глаза. Поезд дрогнул и остановился. Свет в купе погас. Профессор дрогнул и проснулся, зажигая свет в ладонях. — Оставайтесь на месте, — Голос профессора был сиплым после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась. Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо поспешно спрятало ее в складке черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг. Присутствующих обдало стужей. Существо внезапно вспыхнуло и рассыпалось черным пеплом. Гермиону била крупная дрожь, Невилл и Драко прижались друг к другу в ужасе, Гарри молча потерял сознание и едва удержался на сиденье. — Что это было? — выдохнула девушка. — Некое подобие демона Повелителя Разложения. Слишком стабильное, чтобы быть просто призванным демоном, возможно демонхост, — пояснила Карина. — Дементор, — ответил профессор Люпин, — Один из стражей Азкабана. — Что, Моргана побери, они тут делают? — хором воскликнули Невилл и Драко, явно осведомленные об этих существах. Тут они заметили свое положение и резко отодвинулись друг от друга. — Ищут Сириуса Блэка и Беллатрикс Лестрейндж, я полагаю, — нахмурился профессор Люпин. Гермиона уже его не слушала, она повернулась к Гарри, похлопала его по щекам. — Гарри, ты в порядке? Что с тобой? Юноша вздрогнул и открыл глаза. — Гермиона? Д-да, все в порядке, — он снял очки и протер глаза. — Вот, съешьте, — профессор Люпин с громким хрустом разломил большую шоколадку на четыре части и протянул ученикам, — Помогает восстановить силы после встречи с дементорами. Подростки грызли шоколад и настороженно переглядывались. Остаток пути прошел в молчании. Что-то обсуждать при профессоре совершенно не хотелось.