Две души

Письмо Грюму троица написала и отправила в тот же день, но в ответе старый аврор лишь коротко поблагодарил их и сообщил, что дальнейший разговор поведет с Люпином лично, для вящей их безопасности. Впрочем, любопытство не давало детям покоя, и неделю спустя, на выходных, они снова отправились навестить профессора. — Профессор, как там крыса? — нетерпеливо поинтересовалась Гермиона. — Крыса? — улыбнулся Люпин, — Крыса у мистера Грюма, где ей самое место. Я верю в старика Аластора, он своего добьется. Половина камер в Азкабане заполнена благодаря ему и прежнему начальнику аврората — Краучу, — профессор слегка поморщился, — Крауч — человек жесткий, я бы даже сказал жестокий. И я очень рад, что он не стал министром магии из-за сына. Но пожирателей он ловил на совесть, нередко даже не проводя суды над обладателями метки и теми, кто признал свою вину на допросе. — Все-таки я ничего не понимаю в этой вашей системе правосудия, — покачала головой девочка, — Одни откупаются, других сажают в Азкабан без суда, а правосудие-то где? Справедливость? — Какое правосудие, малышка? Это все сказки для детей. Нормальная судебная практика военного времени с типичным исключением для успевших отвертеться или подделать доказательства невиновности, - Карину забавляла вера Гермионы в то, что хоть где-то справедливость быть должна, — Да и вообще. Некоторый процент Пожирателей наверняка работал на Волдеморта из страха — ты же слышала Петтигрю: "Что я мог поделать? Я не хотел того, что случилось." Тому же Малфою легко могли угрожать жизнью жены, а потом и сына. А Волдеморту в бою противопоставить никто ничего особенно не мог, по свидетельствам очевидцев. А ты решилась бы отказаться служить, зная что это повлечет мучительную смерть твоей семьи? Гермиона хотела было привычно возмутиться, что это все неправильно и несправедливо, и надо исправлять такой ужас, а таких выборов в жизни вообще быть не должно, но профессор в ответ на её вопрос повторил все то же самое другими словами. — Справедливость, дети, очень сложная материя, — оборотень тяжело вздохнул, — Жизнь не черно-белая, и не всегда можно точно сказать, кто поступил справедливо, а кто — нет. А аврорат в первую очередь должен обеспечивать безопасность гражданского населения. Взять хотя бы Сириуса — он был невиновен, но он признал свою вину и был единственным выжившим во взрыве, унесшем жизни дюжины магглов. Что должен был делать тот же Крауч, когда у него в руках преступник, признавший себя виновным, да еще и из темной чистокровной семьи? В Азкабан без разговоров. А то, что по-гриффиндорски благородный Сириус считал себя виновным из-за того, что он предложил сменить хранителя, никому не было известно. О смене хранителя Поттеры никому не рассказали. Посмотрите на ситуацию глазами Крауча — там нечего разбираться, нечего выяснять, все прозрачно как стеклышко. — Сколько же других невинных могло так оказаться в аду? — вслух задумался Невилл. — Мы никогда не узнаем, — покачал головой профессор, — Но для оправдания Сириуса я сделаю все, что в моих силах. А за других — пусть воюют их друзья и семьи. — Но почему мы не можем разобраться во всех делах, выяснить правду обо всех, вытащить всех невинных? Ведь невинные не должны страдать! — гриффиндорское чувство несправедливости проснулось и в Поттере. Люпин помолчал несколько минут прежде, чем ответить сыну старого друга. — Каждый невинный в Азкабане сидит там потому, что никто не озаботился тем, чтобы вытащить его, или потому, что кто-то озаботился тем, чтобы его не вытащили. Министерство в любом случае будет против запоздалых оправданий, да и куда пойдут эти люди? Большинство окончательно сходит с ума после полугода в тюрьме. Ты предлагаешь выпустить на волю толпу озлобленных безумцев, Гарри. На это никто не пойдет. — Но ведь Сириус не такой! — А мы этого еще не знаем, — покачал головой Люпин, — Мы знаем, что он невиновен, но в своем ли он уме? Сохранить рассудок после стольких лет Азкабана не удавалось еще никому, и я прошу вас: не ищите его сами. Даже невиновный, он опасен, и мы не знаем, насколько он осознает, что творит. — А если он найдет нас, что нам делать? — поинтересовался Невилл, — Бежать и прятаться как-то не по-гриффиндорски. А ведь он может и Гарри искать, а мы почти всегда вместе. Да и надо выяснить, насколько он вменяем. А то мы спрячемся, убежим — и где его потом искать? — Ага, поход в конце первого курса был очень гриффиндорским, и к чему это привело? — хмыкнула Гермиона, — Мы, конечно, кое-что умеем, спасибо тому самому походу, но хорошо бы иметь возможность экстренно позвать кого-нибудь из взрослых на помощь. Кого-нибудь, кому мы можем доверять. Вас, например. Или мистера Грюма. Но вы как-то ближе. Что у волшебников вообще имеется из средств экстренной дальней связи? — Бабушка говорила, сообщения в войну посылали с патронусами, — вставил Невилл, — Но патронус — магия сложная... — К сожалению, я не могу предложить вам ничего, что было бы вам по силам, — покачал головой Люпин, — Я подумаю, что можно сделать, а до того постарайтесь не влипнуть в неприятности. /*п.а.: Да-да, Люпин считает, что сквозное зеркало не достать, а правильные протеевы чары ни детки, ни он сам не осилят. */ На том дети с профессором и расстались, но Гермиона твердо решила перерыть библиотеку на предмет способов связи.