Две души

После разговора с Сириусом, Гарри очень хотел напроситься к нему в гости на рождественские каникулы, но и друзья, и профессор Люпин этому воспротивились. До официального оправдания это было опасно как для Гарри, так и для Сириуса, да и никто не отпустил бы Гарри на каникулы к беглому преступнику. А соврать Гарри мог разве что про поездку к Гермионе, которая на рождество собиралась остаться в Хогвартсе. Поездка "к Дурслям" вызвала бы слишком много ненужных вопросов, а поездка "к Невиллу" была слишком ненадежной версией — леди Лонгботтом водила близкую дружбу с госпожой директором. Так что Гарри вынужден был остаться в Хогвартсе и тщательно пытался делать вид, что вовсе этим не расстроен. Гермионе, впрочем, было не до недовольного Гарри. Она доставала профессора Люпина на предмет способов защиты от дементоров. Все эти разговоры сводились к одному: — Профессор, здесь всем плевать на нашу безопасность, а вдруг дементоры полезут в школу? — На этот случай есть взрослые маги и учителя. — Что-то против Волдеморта с василиском и Блэком взрослые ничего не сделали, как мы можем быть уверены? Вот вам я доверяю, но вы один, а если вы заняты будете, а если полнолуние? К середине каникул Люпин сдался, устав выслушивать одни и те же аргументы, и рассказал Гермионе про заклинание Патронуса. — То есть предполагается, что в присутствии дементоров надо вспомнить своё самое светлое воспоминание и при этом успеть сотворить сложные энергоемкие чары? — идея патронуса у Карины энтузиазма не вызвала, — Проще сжечь их. Силы уйдет не больше, а исполнение — проще некуда. Гермионе, впрочем, было любопытно разучить новое заклинание просто потому, что оно для неё новое, а Невилл припомнил, что телесные патронусы можно использовать еще и для связи, так что за изучение заклинания под наблюдением Люпина друзья взялись с немалым энтузиазмом, используя в качестве манекена боггарт Гарри, превращавшийся в дементора. Но, как известно, если все хорошо — готовься к крупным неприятностям. В последний день каникул, явившись на очередную тренировку чар патронуса к Люпину, друзья застали оборотня в состоянии тихого бешенства. Ничего не объясняя, профессор протянул им письмо от Грюма. Старый аврор, ругая всех подряд, сообщал о побеге Питера Петтигрю из-под стражи и попытках министра уволить его под этим предлогом. "Хорошо еще, что мы успели задокументировать его показания по делу Блэка", — писал старый аврор, — "И я теперь за этими бумагами слежу едва ли не тщательнее, чем за своей спиной. Дело уже у Боунс, суд должен состояться в ближайшую неделю. Скажи детишкам, чтобы за Блэка не волновались, и глупостей не делали, его оправдания мы добиться успеем. И сам тоже глупостей не делай, про зелье не забывай. И помни — постоянная бдительность!" Друзья мрачно переглянулись. — Сириуса ведь оправдают? — с надеждой задал Гарри волнующий их всех вопрос. — Должны, — кивнул Люпин. Новость о побеге Петтигрю появилась в утреннем Пророке, но буквально парой строчек. Впрочем, большего ожидать и не стоило. Гермиона призывала Гарри и Невилла утроить усилия в учебе, и поначалу они даже согласились, но вскоре запросили пощады. — Мы же не собираемся идти ловить Петтигрю в ближайшее время, а к экзаменам мы уже давно все выучили. У меня даже по Зельям Выше Ожидаемого за все последние работы! — привел Невилл абсолютно неоспоримый аргумент, — Учиться, конечно, надо, но отдыхать-то тоже надо! И вообще, у меня экспериментальные силочки так завянут. — А нам с тобой надо над ментальными щитами поработать, ты у меня совсем про них забыла, закопавшись в книжки. В начале года ты и сама отлично поддерживала иллюзию, а последнюю неделю мне приходится делать это за тебя, — вставила своё мнение Карина, — Отдохни недельку, оставь в расписании только школьную программу. Гермионе пришлось согласиться, но бездеятельный отдых был противен её натуре, и девочка принялась расспрашивать Карину о её планах на будущее. И незнакомая сова с чистым листом бумаги, явно зачарованным, который Карина моментально спрятала в карман их мантии так, чтобы друзья этого не заметили, послужила к этому отличным поводом. Хотя понять содержание привязанного к бумаге послания девочка не сумела, догадаться, что это — каким-то образом зашифрованное письмо Карине, было несложно. — Ну и чего тебе сын пишет? Или не он? — Слышала такую поговорку: "От любопытства кошка сдохла"? — А узнав интересующее — воскресла! — А ты — не кошка, можешь и не воскреснуть. Случайно. — Между прочим, тело у нас еще общее. А значит, меня это тоже наверняка касается! — Касается. Косвенно. Возможно, в следующем году будет Турнир Трех Волшебников — некое мероприятие, в котором участвуют три школы магии, длящееся весь учебный год и подразумевающее смертельную опасность для участвующих. А это — легальная возможность обзавестись телом. — Думаю, что я тебя не понимаю. — Для ритуала мне понадобится жертва. И скорее всего таковой станет душа предыдущего обладателя приглянувшегося тела. И у меня будет минимум знаний о предыдущей личности моего нового тела. А смертельная опасность очень хорошо объясняет внезапные перемены характера. И, для полноты картины: одна из лучших учениц французской школы основательно раздражает моих мальчиков попытками их приворожить. И если турнир состоится — она, вполне возможно, будет в нем участвовать. Да и внешность у неё... неплоха. — А на меня этот ритуал как-то повлияет? — Гермиона честно постаралась не думать о том, что это убьет какую-то совершенно незнакомую ей девушку. Эта мысль все еще была слишком жутковато-неприятной. Одно дело одержимый Квиррелл, а другое — ни в чем особенно не виноватая девушка. — Кроме того, что меня больше не будет рядом? В долгосрочной перспективе, никак.