Две души

      К радости Карины, Гермиона стала именно объяснять Невиллу, как будет проще выполнить задание, и к концу урока его спичка заострилась и стала железной с одного конца, что было не самым плохим результатом. А у дверей кабинета первокурсников снова встретил Перси и проводил их до кабинета Чар.       От этого предмета Карина не ждала ничего особенного. Скорее наоборот — скучновато-банальной лекции и чего-нибудь простенького, вроде азов телекинеза. И тут она не ошиблась. Профессор Флитвик, познакомившись с учениками, стал объяснять заклинание «Вингардиум Левиоса», призванное поднять в воздух предмет.       — Карина, а зачем вообще использовать заклинание, если можно и без него сделать?       — Попробуй сделать заклинанием, а потом повторить результат без него. А я посмотрю и расскажу тебе о различиях.       — Вингардиум Левиоса! — произнесла Гермиона, взмахнув палочкой и указав ей на перо. Перо действительно поднялось в воздух. Почти к самому потолку.       — Хорошо. А теперь давай то же самое, только молча и без палочки.       Девочка плавно опустила перо вниз и подняла его обратно.       — Ага, понятно. Первая и самая банальная причина: заклинание — это ритуал. И даже если ты не имеешь желания поднимать предмет — он все равно его поднимет, лишь бы в тебе хватило сил. И второе — палочка фокусирует энергию, в результате чего ритуал мало того, что не требует желания, так еще и тратит меньше силы. Процентов на двадцать меньше, что довольно существенно. Понимаешь, что это значит?       — Что колдуя палочкой я устану меньше?       — Не только. Заклинание требует четкого жеста и формулировки слов. То есть колдовство палочкой менее затратно, но более заметно. Пока ты делаешь жест и произносишь слова — чистой силой ты уже три раза успеешь поднять предмет. Вывод?       — Палочка удобнее, если нам не важна скорость исполнения, но если критично сделать быстро — то проще силой поднять?       — И еще одно. Вербальная компонента предупреждает всех вокруг, что сейчас ты будешь делать. Хочешь скрытности — колдуй молча. Таким образом, на уроках и экзаменах — колдуй палочкой. А вот если мы соберёмся делать что-нибудь, о чем никому знать не надо — палочка нам только помешает. И надо будет нам с тобой как-нибудь выбраться в Косой Переулок к Олливандеру, и завести вторую палочку, привязав её ко мне.       — А это-то зачем?       — Я не смогу колдовать твоей палочкой. Точнее, смогу, но это будет неэффективно.       — А зачем тебе вообще колдовать палочкой?       — Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Детские заклинания, конечно, мне ни к чему, но, возможно, среди заклинаний есть и очень полезные вещи, которые мне пригодятся.       Ведя этот мысленный диалог с Кариной, Гермиона успела принять похвалу от профессора, кивнуть на просьбу быть поосторожнее и помочь соседям и повернуться к Невиллу снова.       — Помнишь, что я говорила тебе на трансфигурации, Нев? Представь, как перо поднимается в воздух, и только потом сделай жест и скажи фразу.       — В-вингардиум Левиоса! — перо чуть дёрнулось, но не шевельнулось.       — Хм. Попроси его попробовать ещё раз, я заметила кое-что странное.       — Попробуй ещё. Давай, у тебя всё получится.       — Вингардиум Левиоса! — перо поднялось на пару сантиметров.       — Так, я сама с ним поговорю.       — Невилл, слушай, а тебе палочку у Олливандера покупали?       Мальчик удивленно посмотрел на Гермиону       — А что?       — Просто я спрашивала у него, ну, мне любопытно было, и он сказал, что у каждого волшебника — своя палочка, и если колдовать чужой — то ничего не получится. Поэтому он так долго подбирает палочку для каждого, кто к нему приходит. А ты, я же слежу, все делаешь правильно, а получается у тебя слабенько.       — Да дело не в палочке... Я вообще почти сквиб, как бабушка говорит. У меня магия очень долго не проявлялась...       — Ну ладно, — предпочла пока отстать от ребенка Карина. — Парень довольно силен, но вот палочка у него совершенно точно не его. Ему силой было бы проще поднять, чем этой палочкой. А самооценку ребенку уже угробили, возможно, что эта самая бабушка. Пообщайся с ним побольше. Мальчонка-то неплохой. Только не читай ему нотации, он и так не верит, что хоть что-то может.       После чар и обеда Гермиона направилась в библиотеку. Мадам Пинс сначала настороженно посмотрела на первокурсницу, но после просьбы магглорождённой ученицы «посоветовать книгу по обычаям и традициям современного магического мира и новейшей магической истории» оттаяла.       — Вот, возьми. И обращайся с ними осторожно!       — Непременно, мадам, — Гермиона улыбнулась и унесла книги за столик в уютный дальний угол.       — Опять я читай, а ты будешь лениво комментировать?       — Конечно. Любознательная у нас ты, а не я.       — Врёшь!       — Нет. Я интересуюсь только тем, что поможет мне выжить и наладить хорошие отношения с интересными мне окружающими, а ты — всем подряд. Если начну читать я, ты возмутишься, что я половину этого бессмысленного бреда пролистаю не читая.       — ... ,— Гермиона умолкла и принялась за чтение.       Про обычаи и традиции в книгах, подобранных для Гермионы библиотекаршей, не оказалось ничего нового — все это Драко уже рассказал им в поезде. А вот перечитывание новейшей магической истории породило немало вопросов. Изначально при чтении истории о "маленьком мальчике, головой отбившем смертельное проклятие обратно в тёмного мага, а потом скрытого ото всех, хотя его внешность всем известна" Карина долго хихикала над больной фантазией магов, придумавших такое объяснение. Но теперь, узнав, что мальчик жил у магглов, которые его не слишком любили, она задумалась — а почему его, такого знаменитого, не отдали в магическую семью? Ведь у магглов он не мог развивать свои способности. Кто мог намеренно ослаблять национального героя и зачем? Но информации было слишком мало, хотя на глаза дамам попался любопытный момент: Сириус Блек, крёстный Гарри Поттера, был обвинён в том, что предал их "Тому-кого-нельзя-называть" и, следовательно, подверг крестника опасности. Но книга о традициях недвусмысленно говорила: магический крёстный — первый кандидат в опекуны, поскольку за попытку навредить или подвергнуть опасности крестника "сама магия убьёт его". То есть, либо Блек не предавал Поттеров, либо не был крёстным Гарри.       — Ну его же осудили за предательство, значит он просто не был магическим крёстным.       — Малышка, а ты веришь в справедливость суда? Я вот не верю.       — Ты всегда предполагаешь что-то плохое!       — Что бы тебе показать такого, чтобы и нежную детскую психику не травмировать, и наглядно продемонстрировать справедливость суда...       — И не надо мне ничего показывать. То, что ты видела много несправедливых судов, еще не значит, что они все — несправедливые.       — Если Блек — крёстный Поттера, то его посадили в тюрьму не за предательство, а за шанс стать опекуном национального героя. А поскольку малыш Гарри мне нравится, а магглы, его вырастившие, заочно не нравятся — мне интересно, какая добрая душа засунула его туда и подарить этой доброй душе множество приятных ощущений. Наслаждение и боль всегда идут рука об руку...       — Эй, мы же не будем...       — Ты — не будешь. Если сама не захочешь. Кстати, смотри-ка сюда: "Алиса и Френк Лонгботтомы, запытаны до безумия Беллатрикс Лестрейндж, Родольфусом Лестрейнджем, Бартемиусом Краучем-младшим. Их сын, Невилл, остался сиротой и передан под опеку матери Френка — Августы Лонгботтом". Вывод — не спрашивай Невилла о родителях и о Лестрейнджах. Не сыпь ему соль на рану. М-да, бедный малыш. Родители свихнулись под пытками трех криворуких палачей, а бабушка, судя по его поведению и никакой самооценке, строгая дама.       — Карина, хватит выдумывать.       — Я просто пытаюсь логически достроить картину мира исходя из имеющихся сведений. Полезный навык, между делом.       — И вообще, я устала. Поднимай нас, сдавай книги и пойдем спать, — Гермиона демонстративно прикрыла глаза, якобы собираясь уснуть прямо в библиотеке.       — И это я еще ленивая, а, малышка? — улыбнулась Карина, забирая контроль над телом и поднимаясь на ноги. Завтра предстояли Зельеварение и Гербология, перед которыми стоило хорошо выспаться, а еще стоило учитывать Лаванду, которая могла попытаться сделать пакость.