Две души

      Приближались рождественские каникулы. Вокруг шли разговоры о грядущих праздниках, подарках, каникулах. А трио становилось все мрачнее и мрачнее. Гермиона написала родителям в очередном письме, что хочет пригласить домой на каникулы школьного друга и родители согласились, но когда Гарри внёс себя в список тех, кто уезжает из школы на каникулы, Макгонагалл попросила его задержаться после уроков.       — Мистер Поттер. Вы собираетесь покинуть Хогвартс на каникулы? Насколько мне сообщил директор, ваши опекуны были против того, чтобы вы возвращались к ним.       — Да, профессор, но я и не к ним. Родители Гермионы пригласили меня погостить у них на каникулах.       — Боюсь, что это невозможно, мистер Поттер.       — Но почему?       — Родители мисс Грейнджер — магглы и не смогут обеспечить вам подобающую защиту.       — Но ведь Волдеморт умер, профессор! И я жил в маггловском доме до Хогвартса!       — На доме ваших опекунов стоит магическая защита, и там вы в безопасности.       — От кого в безопасности?       — Тот-кого-нельзя-называть — мёртв, но некоторые его последователи живы и на свободе. В маггловском мире и без защиты — вы очень уязвимы.       — Но они же чистокровные волшебники и так презирают все маггловское. Откуда они узнают, где я?       — Мистер Поттер. На рождественские и пасхальные каникулы вы остаётесь в замке. Это приказ директора. Не спорьте, пожалуйста, и сообщите родителям мисс Грейнджер.       Когда Гарри, кипя от возмущения, пересказал Гермионе и Невиллу этот разговор, трио коллективно постановило: директору доверять нельзя.       — Не понимаю я Дамблдора. Если мальчик тебе настолько важен — так проследи, чтобы он не только был в безопасности, но и овладел своими силами. А если он обычный студент — то к чему такие специальные запреты? — недоумевала Карина. Гермиона же просто возмущалась, считая такое поведение категорически несправедливым. В знак протеста, Гермиона и Невилл тоже решили остаться в школе, чтобы поддержать друга. Рон тоже остался в школе. Сначала трио этому не обрадовалось, но потом Карина мягко намекнула, что на каникулах с Ронни может что-нибудь случиться. Ой, залез не туда, полез обниматься с Дьявольскими Силками, горе-то какое. Гермиона посомневалась, но потом тихонько озвучила свою идею мальчикам. Те восприняли её с интересом и начали обдумывать, как бы не попасться и силки покормить — за месяц, прошедший с Хэллоуина, дети стащили еще пару росточков и наблюдали за влиянием разных видов навоза на рост и чувствительность к свету и теплу.       Но каникулы были не единственной проблемой. Гарри наконец-то вывел закономерность боли в шраме и признался друзьям в самом факте боли. Мальчик утверждал — шрам болит каждый раз, когда он видит затылок профессора Квиррела. А от Карины Гермиона знала, что Квиррел — кем-то одержим. Правда, не знала, как сказать об этом мальчикам, не рассказав о Карине. А потому предложила на каникулах окопаться в библиотеке и поискать информацию по шрамам от заклинаний.       — После смертельного заклинания, конечно, до Гарри никто не выживал, но, может быть, есть закономерность для шрамов от проклятий вообще? — аргументировала она свое предложение.       — Библиотека и разбирательство с насущными проблемами — это, конечно, хорошо, но я хочу еще и отдохнуть на каникулах. Мы же найдем время и погулять, и поиграть в снегу, правда, Миона? А то дай тебе волю, ты в библиотеке жить будешь, — чуть улыбнулся Гарри, и Гермиона засмеялась, шутливо отмахнувшись.       Снейп день ото дня становился мрачнее, бледнее, меньше ел, больше сверлил Гарри взглядом. И, наконец, перед самыми каникулами, Макгонагалл вызвала Гарри к директору. Вернулся мальчик озадаченным, сказал, что Дамблдор расспрашивал его о происшествии перед первым уроком Зелий. Гарри сказал друзьям, что честно ответил директору, что ничего странного не видел, и поведал новость: кто-то приворожил Снейпа к нему. Мысль об этом вызывала у мальчика пугливое отвращение, и он вслух благодарил Мерлина за то, что Снейп сдержался и не лез к нему приставать.       После Гарри вызывали и расспрашивали Невилла, а потом пришел черед и Гермионы.       — Пойдём, малышка, развесим на директорских ушах отборной лапши. Я полагаю, Снейп рассказал директору о том, что не смог добраться до наших настоящих мыслей. И так же полагаю, что мы — главные подозреваемые в деле о привороте. Но наша задача — мордашку кирпичом, и заявлять «я не знаю, оно само, профессор Снейп злился на Гарри, а я хотела, чтобы Гарри ему нравился. Стихийная магия, директор, такая стихийная и непредсказуемая… Я читала!»       Гермиона на эту мысль Карины долго смеялась, но, придя к кабинету директора, начала осознавать, что лапшу эту на уши директору, Снейпу и Макгонагалл развешивать будет она сама, а не Карина, и слегка напугалась. Что, впрочем, лишь добавило представлению натуралистичности: перепуганная девочка ничего не знает, воспоминания о том дне неполные и путаные («Сам разрушил — сам теперь и ковыряйся в том, что осталось,» — прокомментировала попытку легилименции Карина), а приворот — есть. Дамблдор с умильно-добрым видом вещал о великой силе Любви и девичьих мечтах, но попросил Гермиону быть осторожнее в своих желаниях. Девочка клялась и божилась, что не знает, как у неё такое вышло, и что впредь она очень постарается, но пообещать ничего не может — ведь сама не знает, как так вышло. С тем девочку и отпустили. Отойдя от кабинета подальше, девочка сползла по стенке в приступе истеричного смеха.       — Поверить не могу, что они повелись. Кариииинааа… Слушай, а Снейп так и будет в Гарри влюблен? А?       — Ну, если Снейп нас хорошо попросит и пообещает быть милым и вежливым, мы попробуем что-нибудь сделать…       — Ой не могу, как он попросит? Мисс Грейнджер, отворожите меня пожалуйста от мистера Поттера? Хи-хи-хи…       — Хватит ржать на весь замок, малышка. Я понимаю, это все очень забавно, но даже таланта видеть будущее не надо, чтобы понять — Снейп не смирится, а сил снять мое наваждение ему не хватит.       Пророчество Карины сбылось. В первый день каникул Снейп под предлогом отработки заставил Гермиону прийти в его подземелья без сопровождения в виде друзей. Уже в кабинете Карина перехватила контроль, желая поиздеваться над неприятным ей профессором напоследок.       — Грейнджер! Я знаю что это сделала ты! — Снейп был очень зол.       — Да, профессор. Но я же все рассказала директору — ничего не поделаешь.       — Не ври мне, девчонка! Ты специально это сделала!       — Первокурсница специально приворожила мастера Зелий к первокурснику беспалочковой невербальной магией? Профессор, вам самому не смешно?       — Грейнджеррррр! Я не знаю и знать не хочу, как вы это сделали. Пожалуйста, снимите этот чертов приворот.       — Ну, я попытаюсь, профессор, но ничего не обещаю, — Карина присела на край парты, прогнула спинку. — Стихийная магия такая непредсказуемая… Вы ведь не будете её провоцировать снова?       Снейп зло посмотрел на девочку с явным желанием придушить малявку, но кивнул.       — Не буду, мисс Грейнджер, если вы сможете избавить меня от последствий вашей «стихийной магии», — последние слова Снейп произнес с явным ехидством.       Карина мягко коснулась его разума, бережно расплетая часть нитей наваждения и ослабляя его достаточно, чтобы остатки пропали сами со временем… Лет через парочку.       — Получилось? Я очень хотела, чтобы вернуть все на место…       Снейп прислушался к своим ощущениям.       — Частично. Спасибо, мисс Грейнджер. Но не думайте, что это повод бездельничать на зельеварении!       — Конечно нет, профессор. Удачных каникул, и будьте осторожны, — девочка облизнула губы, — стихийная магия такая непредсказуемая…       Прежде чем Снейп успел ответить, девочка спрыгнула с парты и убежала в башню Гриффиндора.