В прятки с Бесстрашием

Алекс

      Утро выдается ясное и свежее, как ни странно. Дождь отступает на время, и небо немного проясняется. Ну хоть в чем-то нам везет. Все старшие уже уехали на боевой квадрат, а неофиты собираются на поляне в ожидании нашего инструктажа.       Последний и завершающий этап нашего выезда. Штурм. Игра всегда интересная, погружает в состояние реального боя. Вместе с нами идет группа медиков, которая в этом году сдает зачет. Улыбаюсь Кристине, она среди них. Матиас рядом со мной неотрывно смотрит на Дани, она явно изводится под его горячим взглядом, и хочется им посоветовать найти укромное местечко.       — Мат, если ты не перестанешь пялиться на девицу так откровенно, я тебя дисквалифицирую, — тихо говорю я ему, улыбаясь про себя.       — Заткнулся бы ты, Алекс, — отбивает Мат, — думаешь, ты лучше выглядишь после горячей ночки, а? Где пропадал-то? И чего это мелкая палатка вся грязная? Вы что, ее не по назначению применяли?       — Нормально мы ее применяли. Надоело слушать, как ты храпишь у меня над ухом, вот и решил выспаться отдельно от всех.       — Ну, надеюсь, ты выспался, — хохочет друг. Между прочим, правда, как и всегда рядом с Лекс. — Ладно, надо инструктировать и начинать уже, время «икс» через тридцать восемь минут. Хорошо бы нам не отставать от графика.       Мы выходим к неофитам, Матиас начинает объяснять суть игры и наш план.       — Наша боевая задача заключается в том, чтобы захватить объект и удерживать его в течение двух часов. Им служит выстроенная вот в этом квадрате конструкция, в виде здания административного корпуса полигонов. Двухэтажное здание, со множеством входов и выходов. Вся команда делится на группы: диверсионную и штурмовую. Диверсионная группа проводит подрыв в качестве отвлекающего маневра и рассредотачивается по периметру здания для прикрытия штурмовиков. Штурмовая группа прорывает оборону и захватывает здание извне. После этого группы соединяются и обороняют объект в течение оговоренного времени. С этим все ясно?       Неофиты явно задали бы кучу вопросов, но не решаются. Ладно придется все продумывать самим.       — Помимо активной части, то есть штурма и подрыва, нам необходимо будет найти три импульсных заряда, которые будут заложены в здании и активированы в тот момент, когда мы объединимся на захваченном объекте, — подключаюсь я к инструктажу. — У нас будет десять минут, чтобы найти и обезвредить все заряды. Подробнее об объекте. Внутри много комнат, есть подвал и второй этаж, действовать нужно будет очень быстро и слажено. Чем больше зарядов вы найдете, тем меньше импульсных ударов придется вам пережить. А вот дальше слушайте очень внимательно и запоминайте.       Группа вся подбирается и пристально смотрит на меня. Пока я выдерживаю драматическую паузу, мне кажется, что даже не дышит никто.       — Импульсный удар штука мерзкая. Не убьет, но приятного мало, точно вам говорю. Импульс детонирует совершенно бесшумно. Только по ушам бабахает, как будто изнутри что-то взрывается, и то с отсрочкой, когда уже все произошло. При этом отключается вся, абсолютно вся работающая электроника. Если успели выключить экзокостюм до импульса, считай выжил. О том, что произошел импульсный удар, вы узнаете по покалывающим пальцам, как бывает, когда руку отлежишь или отсидишь. Всю кожу стягивает, пальцы покалывает, становится трудно дышать, и изнутри идет сильный жар, будто выедающий. При настоящем ударе, ко всему этому, все тело сковывает и невозможно двигаться. В условиях реального боя у вас будет всего три секунды, чтобы успеть сделать инъекцию. Сделаете, возможно останетесь живы, если будете достаточно удалены от эпицентра. В ваших ренбраслетах пять инъекций. У вас есть три секунды. Все запомнили?       Новобранцы переглядываются и кивают. Они явно к этому не готовы. Ну что ж, когда-то надо начинать.       — Распределять по группам буду сам, — говорю я, — у вас пока в этом опыта маловато. Я иду со штурмовиками, со мной Джон, Стэн, Ларри, Грег, Мирд, Рорж, Громли, Рори, Грейс, Хейли, Дани. Остальные идут к Матиасу, он руководит диверсией, он же вам будет давать указания, как и что делать. Моя группа остается тут, группа Мата идет с ним.       Я подмигиваю Лекси, а она бросает на меня удивленные взгляды, но вижу, что она довольна. Ну вот и ладушки.       — Так, слушайте меня, — говорю я своей группе. — Мы двигаемся как можно тише, а это значит, в ход пойдет язык жестов и бесшумная ходьба. Подбираемся к зданию, окружаем его и ждем, когда диверсионная команда закончит со взрывчаткой. После взрыва, который будет нам сигналом, мы прорываем оборону и берем здание штурмом. Меня слушаться беспрекословно. Если я говорю кому-то сунуться в самое пекло, значит, надо сунуться, это понятно? Всем? — глядя на Громли, спрашиваю, а он кивает, сука. Пусть только попробует сделать хрень какую-нибудь ебанную. — Стреляем маркерами с краской. В кого попали три раза, а это будет видно, тот считается раненным и не имеет права подниматься и продолжать бой. Его должны эвакуировать медики. Только после этого, как он окажется в тылу или прямо на поле боя с него будет смыта краска, раненный может вернуться к игре. Это понятно?       — Ух ты, настоящая войнушка! — вскрикивает Грег, а Хейли толкает его локтем. — Ну, а что такого, мы в такое в лагере играли, в Дружелюбии!       — В Дружелюбии в войну играли? Это новенькое что-то, — удивленно тянет Хейли.       — Ну да, там же все дети из всех фракций, и Бесстрашные были, они играли, ну и мы с ними.       — Отставить разговоры не по существу, — гаркаю я и неожиданно вспоминаю. А ведь точно, было дело, я даже помню это, как играли. Тогда в Дружелюбие привезли целую гору какой-то породы для строительства чего-то. Она была плотная и совершенно белая, порода эта. Так вот, сколько-то ее взяли, а что-то сталось. После дождя вся куча превратилась в страшно пылящий, совершенно белый камень, который можно было долбить. При этом она была огромная, на нее можно было забираться, мы наделали в ней множество ходов… Устроили на этой куче базу и играли в войну, да. Я, сощурившись, смотрю на Грега. Да, был такой долговязый, сильный Дружелюбный, его еще всегда отовсюду было видно, и его брали в плен в числе первых. Кстати, о плене! — Имейте в виду, что противник может брать в плен. Грегу, должно быть, не привыкать, а? — ухмыляясь говорю я, а Грег смущенно морщится. — Чем выше рост, тем тщательнее надо скрываться, всем ясно?       — А как у противника, тоже медики есть? Они будут возвращаться в игру?       — Да, у них все то же самое, что и у нас, три попадания — вне игры, пока медики не дадут добро. Пятновыводитель только у них, так что ничем вы больше эту краску не сотрете. И если станет темно, то она светится, так что не рассчитывайте кляксы грязью замазать, не выйдет. Это всем понятно? Так, берете оружие и вперед.       Мы выдвигаемся в сторону объекта. Мат, проинструктировав свою команду, выходит раньше, они двигают в обход, вдоль реки, чтобы зайти со стороны болота, а мы будем отвлекать противника с фронта. Чем ближе подходим, тем больше рассредотачиваю группу. Показываю им, как двигаться с наименьшими шумовыми эффектами, как ходить след в след.       Наконец, показываются серые стены возведенной специально для игры конструкции. Мы растекаемся по периметру здания и ждем сигнала. Обнаружив все входы и выходы, которых насчитывается семь, наша группа зорко следит за противником.       Ага, в патруль пустили Чеширу с Пэм. Они ходят вокруг, переговариваются. Значит, патруль на нас в любом случае, когда произойдет взрыв, им это тоже будет сигналом к действию. Я, взяв с собой Джона и Грега, показываю им жестами, что нам нужно сделать, ползу к патрульным. У нас будет всего пара секунд, чтобы неожиданно выскочить и ликвидировать их на время, прежде чем они сообщат о нас, когда придет время активных действий.       Затаившись, глаз не свожу с патрульных, только бы не заметили нас. Сейчас диверсионная группа отработает, и всех их распределят прикрывать нас издалека, скорее всего, нашу снайперскую тройку, Лекси, Вика и Джес посадят куда-нибудь повыше, отстреливать противника.       Я чуть прикрываю глаза и сразу же перед внутренним зрением предстает Лекси. С винтовкой и решимостью в глазах. Уверенная. Целеустремленная. Красивая до невозможности. Воздуха сразу становится мало, требуется глубокий вздох. Какой-то детский восторг и опьянение захватывает меня от того, что мы с ней будем вместе праздновать нашу победу. А то, что у них все получится, я и не сомневаюсь.       Взрыв жахает неожиданно, хоть мы и ждали его. Инстинктивно прижав голову, я показываю ребятам, что пора. Мы выскакиваем из своего укрытия и открываем огонь по патрулю. Пэм делает рывок, желая сбежать, но Грег сносит ее, мощно бросившись наперерез, и, на мой взгляд, слишком старательно подминает под себя. Чешира, нахватавший сразу десяток патронов, хмурится. М-да, а что делать, игра есть игра. Вот только, чую, не избежать Грегу дуэли за такую слишком рьяную выходку.       Патруль обезврежен, ждет медиков, а мы двигаем к зданию, прикрывая друг друга. Конечно, все выходы контролируются, нас встречают хлопками патронов, мы уворачиваемся как можем, огрызаемся в ответку. Скоро, скоро придет подкрепление в лице диверсантов, вся надежда только на них. Из окна высовывается Бесстрашный и открывает по нам огонь, я падаю на землю, через перекат отвечаю, спрятавшись в кустах, понатыканных тут повсюду. Укрытие так себе, но лучше, чем ничего.       Джон показывает со своего угла обзора, что можно двигать дальше, там чисто. Со второго этажа противники стреляют по нам. Затаившись на секунду, делаю рывок в направлении Уеллнера, не прекращая палить, до другого укрытия. Тут уже лучше видно, и стрелять отсюда сподручнее. Снимаю парочку Бесстрашных меткими выстрелами, они остаются отдыхать до поры, проход чист.       Ах ты, черт, Грег в осаде со всех сторон, не выбраться ему. Сидит в кустах, голову поднять не может из-за перекрестного огня. Чешира опять в строю, и вот он теперь только по нему и стреляет, подлюка. Мстит за Пэм.       Я показываю Джону, чтобы шел на прорыв, но тут он упрямится: нет, говорит, надо Грега вытаскивать, он нам нужен. Да кто ж спорит, сейчас помощь придет и вызволит его. Так нет, высовывается, ползет к Энтони. Смотрю, не выбраться им, ну никак. Пока спорили, мне пару зарядов прилетело, значит, где два, там и третий. Ну все, тогда поперли.       — Давай, Джон, шевели задницей вместе с Грегом, объект уже близко, я прикрываю, вперед, на прорыв!       Прикрывая их собой, как живым щитом, оказавшись в краске с ног до головы, я провожу их в относительно безопасное место, откуда до здания уже рукой подать, и остаюсь ждать медика. Парни, хлопнув меня по плечу, бегут дальше. Буквально через несколько минут они уже у северного входа. Отлично, теперь бы им не облажаться. И быстрее бы медик шевелился, не хочется тут отлеживаться вечно.       Девочка с повязкой медкорпуса добирается до меня довольно быстро, умудрившись не схватить ни одной пули.       — Ух, как тебя оприходовали, Алекс! — вот так всегда. Они меня узнают, а я их нет. И вот как меня можно узнать сейчас, когда я весь в краске, лицо все забрызгано, я сейчас похож на ебанного клоуна! Кто ж это, блин такая? Подружка Крис?       — Да уж, досталось, — я наблюдаю, как она ловко делает имитацию инъекции, и начинает оттирать с моей формы краску. Когда добирается до лица, чего-то вдруг смущается, краснеет, опускает глаза. Симпатичная девчонка, хоть и малявка, отбоя от парней не будет. Если уже нет. А вот смущаться не надо, ей ведь всю жизнь на раненых смотреть, и они чаще всего будут вообще без формы. И без каких-нибудь конечностей заодно.       — Не смотри на меня так, Алекс, — подняв и сразу же опустив глаза, просит меня девушка, — мне не по себе.       — А что такое? Я тебя смущаю?       — Да нет, не очень.       — Я просто стараюсь вспомнить, как тебя зовут, — ухмыляясь, говорю я ей, пока она, придерживая ладошкой мое лицо, обтирает мне шею, ухо. Движения плавные, пальчики нежные. Черт, блин.       — Я Зои, мы не знакомились, просто ты знаменитость. Кто же не знает Алекса Эванса? — она как-то, горько что ли, усмехается. — Ну вот, вроде все. Считай, что я тебя вылечила.       — Ладно, спасибо тебе, — она все глаза отводит. Ухмыляюсь и собираюсь уже встать, когда она берет мое лицо в ладони и целует меня… в щеку. Я немного удивленно смотрю на девушку — чего это она, и в следующий момент мне прямо в задницу прилетает патрон! Со стороны леса, бля! Сначала я не понимаю, откуда это, а потом до меня доходит — уж не Лекси ли там развлекается? Они уже на местах? Она меня видит? Одариваю лес своей лучшей улыбкой и качаю головой. Надеюсь, я свое уже получил, и она не будет злиться?       Зои ползет к следующему раненому, а я хватаю маркер и бегу к зданию, которое наша группа почти захватила. Во всяком случае, бой идет уже внутри. Немного поднажать с западной стороны и всё, эта часть задания будет выполнена.       — Командир, у тебя все нормально? — спрашивает высунувшийся из-за укрытия Грег. — Что это у тебя? — показывает на мою пятую точку и ухмыляется.       — Отставить, Энтони! Надо их дожимать, нам еще мины искать.       Дальше захват происходит довольно быстро. Старшие Бесстрашные не успевают оправиться, всех сняли снайперы. Мы захватываем объект почти без проблем. Соединившись по рации, ждем диверсантов, попутно начиная искать заряды.       — Они обязательно снабжены светодиодами. Не мощными, но увидеть можно, если приглядеться. Ищите все, что будет напоминать противопехотную мину, на ней будет таймер и лампочка!       Лекс появляется, держа винтовку на плече, в бандане, улыбающаяся. Идет, переговаривается с Виком, мимо меня проходит, будто незнакомка. Ясно-понятно, значит, все-таки злится. Ну ладно, разберемся с этим позже.       У нас есть десять минут, чтобы найти три заряда, но я-то знаю, что их четыре. Это нужно для того, чтобы неофиты на себе почувствовали действие импульсного оружия. Распределив группу по комнатам, я стараюсь держаться рядом с Лекси. Она изо всех сил делает вид, что меня не знает. Дуется.       Сначала раздается один выкрик, первый заряд нашли. Мы находим второй, он затесался между плинтусом и выемкой в стене. На третий заряд мы тратим времени больше всего, и я уже готовлюсь к двум ударам, когда со второго этажа доносятся победные крики. Остается полминуты. Пора.       Лекси стоит прямо у выхода в комнату. Я стремительно иду к ней и, ухватив ее за локоть, вталкиваю в соседнее помещение.       — Алекс, убери от меня руки. Ясно?       — Тш-ш-ш, тише, детка, уберу, как скажешь. Одно только надо сделать, — я перехватываю ее руку, датчик показывает — осталось пять секунд. Нажимаю на ее браслет, в руку ей впивается инъекция. А пальцы начинает покалывать уже. — Чувствуешь? Это оно. Вдохни поглубже, — только успеваю выдавить.       Прижимаю ее к себе, так крепко как могу. Может, это смягчит удар, хоть и вряд ли. В руки, потом во все тело впиваются тысячи иголочек, сначала они маленькие и жалящие, потом, будто раскаляются и начинают разливать по телу жар. Челюсти сжимаются спазмом. Вибрация. Все вибрирует, все вокруг и все внутри. Ебанная вибрация, воздух исчезает, вокруг становится будто вакуум, дышать совершенно нечем.       — Алекс… Что это? — сдавленно спрашивает Лекси, в ее голосе чувствуется испуг.       — Терпи. Будет больно.       Внутри растет огромный раскаленный шар. Он нарастает, набухает, изнутри выжигает тело. Барабанные перепонки будто взрываются. Лекси стонет от боли, а я только сильнее прижимаю ее к себе. Мое тело непроизвольно напрягается и выгибается, ее я чувствую тоже, но ренинъекция помогает, ее спазм не такой сильный. Каждая мышца будто каменная, боль от сведенных конечностей затмевает внутренний пожар. Когда мышцы отпускает, я, обессиленный, сползаю на пол вместе с Лекс. Сил хватает только на то, чтобы опереться спиной о стену. Бля, как же больно!       — Когда? — слышу ее голос, будто сквозь толщу воды. — Пройдет боль?..       — Скоро, детка. Потерпи, любимая.       Каждая клеточка вибрирует, нагретая до высоченной температуры. Постепенно дрожь ослабевает, но я знаю, еще некоторое время будет немного больно открывать и закрывать глаза. Лекси сидит у меня на ногах, сжавшись в комок и смежив веки. Конечности все еще непослушные, но я усилием воли поднимаю руку и снимаю с нее бандану. Глажу по волосам. Я очень хочу ее поцеловать, но не могу пока. Шевелиться еще больно.       — Это он? Импульс? — спрашивает меня Алексис через какое-то время. В здании тишина, неофиты приходят в себя. Интересно, сколько из них успели инъекции сделать?       — Да, но это очень слабый удар. Он ничего не повреждает, только выводит электронику из строя. Но достаточный для того, чтобы вы поняли принцип.       — Ты был под настоящим?       — Был. После него приходишь в себя минут сорок.       — И все это время больно?       — Ну… почти все время ты без сознания, поэтому больно только последние пять-десять минут. Боюсь, что нам частенько придется с этим сталкиваться. Ты поняла принцип? Тут важно один раз это пережить, и на всю жизнь запомнишь эти ощущения.       — Ты ведь знал откуда-то? Мы все заряды нашли, что же тогда это было?       — Это так называемый учебный заряд. Он в любом случае взрывается, чтобы вы поняли, каково оно. Без этого никак, Лекс. Ты как? Все еще больно?       — Уже почти нет. Только глаза открыть страшно. Под веками все горит, кажется, если глаза откроешь, они вытекут.       — Открывай смело, если только не боишься увидеть мою гнусную рожу, — ухмыляюсь, а мышцы еще болят, потому ухмылка, скорее всего, выглядит кривой.       — Я не хотела злиться. Но разозлилась. Я не буду. — Обнимаю ее, зарываясь в ее волосы. — Тебе самому-то не больно?       — Да уже почти все прошло. Давай попробуем встать?       Кое-как, непрерывно заваливаясь и чертыхаясь, мы, наконец, принимаем вертикальное положение. Когда боль в мышцах проходит, остальное уже почти совсем не чувствуется. Из коридора слышатся голоса приходящих в себя людей. Лекси встает на ноги, и немедленно заваливается на меня снова.       — Что, слабость еще не ушла?       — Да нет, просто равновесие потеряла. Алекс. У меня есть желание. Поцелуй меня.       Улыбки сдержать я не могу. Такая смешная. Ревнивая. Открытая. Настоящая. Я беру ладонью ее лицо и прижимаюсь к губам. Они очень горячие, сухие, но они ее, самые вкусные на свете.       — Так получше? — спрашиваю, отрываясь от нее и заглядывая в глаза. Она кивает, чуть смежив веки, как от усталости. Хотя, как тут не устать? — Пойдем к остальным, нам еще все это оборонять надо. Надеюсь, этот день когда-нибудь закончится.