В прятки с Бесстрашием

Алекс

      Довольный Джимми в конце концов отпускает нас; мы уставшие, но счастливые — кураж и эйфория победы все еще бурлят в крови, — спускаемся на лифте в холл. Лекси стоит, гипнотизируя кнопки, а я не могу оторвать от нее взгляда — до чего она хороша!       — Алекс, не смотри на меня так!       — Как? — ухмыляясь, спрашиваю ее, чуть наклонив голову.       — Мне не по себе, когда ты на меня так смотришь. Как будто раздеваешь…       Я прижимаю ее к стенке кабины.       — Почему, «как будто», — жарко шепчу ей в губы, — может, и правда, раздеваю. Тем более, что я тебе должен поцелуй.       Больше всего на свете мне нравится то, что где бы мы ни были, кто бы на нас не смотрел, она всегда отвечает мне, не думая больше ни о ком. Есть только я и она. Это потрясающе — никаких отпихиваний, никакого стеснения, ни шлюховатых заигрываний. Ничто не стоит между нами: ни запреты общества, ни ревность, ни обиды. Все что касается поцелуев предельно прямо и искренне.       — Алекс, — тяжело дыша, запрокинув голову, выдыхает она мне в губы, — лифт это, конечно, очень эротично, но, может, мы все-таки подождем…       Договорить она не успевает — двери лифта открываются, и мы видим, что в холле стоит толпа весьма агрессивно настроенных Искренних, среди которых я замечаю и Бесстрашных. Они располагаются так, что мимо них мы никак не можем пройти на выход, и выжидательно поглядывают на нас. Я сразу понимаю, что ничего хорошего ждать от этой толпы не придется. Потому что первым, кого я узнаю среди Бесстрашных — младший брат Линдси — Дени.       Черт, ну и что Искренним надо? Хотят оспорить результаты конкурса? И откуда эти малолетние Бесстрашные упырки могли узнать, что мы сегодня поедем на музбитву, об этом знали только наши, неужели следили? Или Билли, как и обещал, глаз с меня не спускает с самого начала инициации? Если здесь Дени, значит, он пришел по душу Кевина, ну и мою, потому что с Кевином у них давняя вражда. Какая-то шлюха, повесившись на Кева, разозлилась, когда он ее отшил, уж не знаю, как у них там сложилось с Дени, но теперь почему-то он считает Кевина своим кровным врагом. Блядь, и Лекси тут… Я наклоняюсь к ней и как можно тише выдыхаю ей в ухо:       — Лекси, беги к бару, скажи Кевину, что тут Дени. Запомнишь? Дени. Он знает, кто это. Ему нельзя с ним сейчас встречаться, у Кева еще рука не до конца разработана. Предупреди всех наших, что тут, кажется, затевается заваруха. Я попробую съехать на базаре, но они явно жаждут крови. И пусть девки не суются сюда. Ты поняла меня?       — Алекс, их очень много, больше двадцати человек, они убьют тебя!       — Заебутся пыль глотать, ты позовешь наших, а уж три минуты я продержусь, тебе главное незамеченной уйти. Если тебя схватят, ты сможешь отбиться от одного? — она кивает. — Точно сможешь? У тебя нож с собой, пускай его в ход, все очень серьезно.       Закрывая ее собой, я поворачиваюсь лицом ко всеобщему собранию.       — Привет, Дени. Какими судьбами ты тут? Ты разве не должен сидеть во фракции?       — Я кому должен, всем простил. А ты что делаешь тут, Алекс? Что и обычно — трахаешь баб и напиваешься как свинья?       — Ну, что-то типа того. А чего ты такой толпой пришел? Боишься ходить один, чтобы взрослые дяди не обидели?       Рассеянным зрением я вижу, что Лекси по стеночке, пробирается к выходу в коридор, который ведет к бару.       — Э, смотрите, его баба удирает! Сейчас дружков его кликнет, э!       — Хватай девку! И держи ее покрепче!       Один из Бесстрашных хватает Лекси, не ожидая от нее сопротивления.       — Отпусти девицу, вы все охуели, что ли? Вы вообще знаете, что бывает за нападение на своих! — стараюсь отвлечь внимание на себя. Я не могу атаковать первым, сейчас, в такой ситуации, это будет явный проигрыш, они просто навалятся толпой. Надо дать Лекси время, чтобы она пришла в себя и сориентировалась в битве.       — Так, то в Бесстрашии, Алекс! — издевательски тянет Дени. — А тут мы как бы вне законов Бесстрашия. Да и вы тут не легально, так что все будем отвечать. А то, что ты папочке пожалуешься, так это ни для кого не секрет.       — Ладно, Дени, я тебя понял, а Искренние чего тут ошиваются? Есть проблемы?       — Это ты наша проблема! Сто лет не было тебя на музбитвах, вот и сидел бы в своей фракции еще столько же! — выкрикивает какой-то раскачанный Искренний в белой рубашке. — Какого хрена ты образовался тут сегодня?       — А вы что же… конкуренции испугались? Или какие у вас претензии?       — С хуяли нашего одного избил? — выкрикивает другой парень, поменьше. — Если ты Бесстрашный, значит, можно кулаками своими махать везде? А вот чего ты стоишь против достойного противника!       Мне остается только презрительно скривиться и хмыкнуть:       — Значит, ты сам подтверждаешь, что Свилсен недостойный урод, так о чем вообще базар?       — Да что с ним лясы точить, бей его, ребя!       На меня нападают сразу трое, я моментально оцениваю обстановку. Лекси, как я успеваю заметить, ловко вывернувшись от захватчика и зарядив ему в пах со всей дури, бежит вперед по коридору, и наконец-то можно вздохнуть свободнее. Тот, кто оказывается ко мне ближе, во время нападения, является прекрасным снарядом для следующего парня, а тот, кто был по центру, вырублен моим любимым прямым в челюсть.       В принципе продержаться можно, если только в ход не пойдут подручные средства. В холле не так много мебели, но она есть, тут же фонтанчик с дурацким дизайном в виде кучи хаотично разбросанных камней, довольно толстых деревянных переплетающихся палок. В ход идут камни, когда увернувшись от нападающих, двигаюсь в обход, чтобы не дать им зайти за спину. Развернувшись таким образом, что сзади меня только стена, я, уклонившись от камня, пускаю в ход кулаки.       Самое главное не упасть, запинают ногами, только оставаться на ногах, повторяю себе, как мантру. Они наваливаются на меня, сразу по двое-трое, я просто физически не успеваю отбиваться. Кого-то вырубаю, но на его место уже приходит новый, а силы-то уходят. Один глаз полностью заплыл, по морде я уже получил раз немерено, уклонится не всегда выходит, нос разбит, губа слева кровоточит, во рту мерзкий соленый привкус, по рукам и ногам приходилось пару раз не слабо, кажется, сломано одно ребро, не продохнуть. А они все лезут и лезут, я уворачиваюсь от атак, но получается все хуже. А прошло-то, наверное, минут десять не больше, где ж парни? Не хочется вот так сдохнуть не с хуя в дебильной разборке.       Драка продолжается и уже не без потерь. Несколько камней оставили на стенах некрасивые трещины, разбили окно, несколько лавочек, расставленных в холле по периметру, уже ушли в расход. Чего они хотят, убить меня? Молодчик наваливается на меня, сшибая-таки с ног, я только понимаю, что это Дени до меня добрался, оседлал и стал избивать по лицу, а у меня и сил-то нет, чтобы вывернуться.       Я успеваю заметить мелькнувшую руку, вырубающую Дени — он сваливается с меня, а я вскакиваю, в принципе, готовый продолжать.       — Ты как? Живой еще? — спрашивает Кев. Мы встаем спина к спине, они уже ослаблены и сейчас отступят. Это только когда много на одного, они такие смельчаки. Суки гребанные, раскровили всю рожу!       — Лекси где? — спрашиваю, вырубая очередного придурка. — Не сунутся сюда наши девчонки?       — Четно говоря, не видел, мы сразу сюда побежали, — Кевин отбрасывает от себя напавшего, вырубая его локтем в нос.       Черт, блядь, ведь сунутся сейчас сюда обе, и точно, вижу Анишу вовсю орудующую локтями, это ее коронный номер. Лекси избивает незнакомых мне Бесстрашных. Вообще, вид у нападавших уже совсем бледный, многие убегают; те, кто остался, почти уже не сопротивляются. Дени вскакивает и без промедления запрыгивает на Кевина, начиная его душить. Я пробираюсь к нему, отбрасывая от себя молодчиков, но тут меня какой-то придурок режет по ноге… Кровь хлынула как-то разом, а я, как будто споткнулся. Самое главное, боли не чувствуется. Парень уже замахивается на меня опять, когда ему в руку прилетает мой нож… с резной ручкой и пробивает ее насквозь. Он начинает верещать, а я вытаскиваю у него из руки оружие и вырубаю его, чтоб не голосил.       — Вот и пригодился трофей, — Лекси, ухмыляясь подходит ко мне, забирает у меня из руки нож и кладет его в ножны. Потом она опускает глаза на мою ногу и лицо у нее меняется: — Алекс, блядь, у тебя вся нога в крови!       — Да не визжи, нормально все, просто порез! — Дени вырублен доской от лавочки, которую обрушивает на него Аниша. Наши девочки сегодня в ударе!       — Порез не порез, перетянуть надо, пошли вон туда, там еще лавочка сохранилась… одна!       Ну ладно, хочется ей позаботиться, пожалуйста. Я, прихрамывая, иду к месту врачевания. Она пытается разодрать мою штанину, я ей помогаю. М-да… порез и правда, не сказать, что хороший, но не смертельный. До лазарета подождет.       — Так, всем стоять! Вы все арестованы!       Вот это ебнуться, бля, охрана Искренности пожаловала! Интересно, где она была все это время? Мало того что тут оказались явно агрессивные малолетки, устроили побоище, так еще и охрана приходит только к шапочному разбору.       В итоге, мы все оказываемся в камерах. Лекси в меня цепляется за меня так, что охране приходится определять нас в одну.       — Алекс, кровь надо остановить, ну что это такое, ты идешь, а за тобой кровавая дорожка! — Она отрывает полоску подола, от своего платья, а я даже не успеваю ее остановить. — Тут нечем больше перевязать, надеюсь, это хоть раз обернется вокруг твоей лодыжки, — усаживает меня на лежанку, вытирает кровь, закрепляет тряпку на порезе, а мне смешно, потому что больше так никто не делал. У нее руки все в моей крови, на скуле наливается синяк, и сейчас она мне кажется самой прекрасной девчонкой на свете. Я поднимаю ее за руки и сажаю к себе на колени.       — Перестань надо мной кудахтать…       — Прекрати называть меня курицей! Сам подумай, если я курица, ты-то тогда кто?       — А я тот, кто любит куриц, — я приближаю ее к себе и вот сейчас она меня поцелует, но она отстраняется.       — Не надо так шутить, Алекс, это не смешно. — Она пальчиками оглаживает мое лицо, легонько дотрагиваясь до ссадин. — Видел бы ты себя, в крови весь, глаз заплыл, нос разбит, губа кровоточит… Тебе не больно, хоть? — я отрицательно мотаю головой, ухмыляясь здоровой стороной губ.       — Ты мне лучше вот что скажи, вы с девицами зачем в драку полезли? Ты сказала Кевину, что здесь Дени и ему надо схорониться, чего они всем составом-то приперлись?       — В драку полезли, потому что наших бьют, и не спорь, я все равно так сделала бы и в другой раз. А Кевину я все сказала, но только он все равно побежал. А Ани за ним паровозом, не оставит же она своего милого.       — Какого? Это так вы нас между собой называете?       — А что такого? Мы…       — Алекс! — раздается строгий голос снаружи. — Ты вообще хоть что-нибудь соображаешь?       Блек пришел. Лично. Значит, все хуже, чем можно было предположить. И отцу уже, скорее всего, сообщил. Я подхожу к двери камеры, Лекси стоит рядом, за моим плечом. Блек пристально на нее смотрит, а потом брови его взлетают вверх.       — Алексис Плейсед? Меня зрение не обманывает? — Лекс закатывает глаза и смотрит в сторону. — Лекси, я глазам не верю, ты ли это? Ты совсем на себя не похожа!       — Простите, мистер Блек, что, может быть, невпопад отвечаю, но у Алекса серьезный порез, он кровь теряет, нельзя ли с этим что-нибудь сделать?       Блек кидает на нее еще один удивленный взгляд, а потом переключается на меня.       — У тебя ранение? Серьезное? — я отвечаю, что ерунда, а Вэн уже говорит что-то в коммутатор.       — Может, просто отпустишь нас? — прошу я, не надеясь даже на положительный ответ. — А, Вэн? Все получилось спонтанно, поверь, мы хотели лишь мирно посидеть…       — Алекс! Девяносто процентов твоих посиделок заканчиваются дракой или еще чем-то, — Вэстон Блек косится на Лекси и не уточняет чем. — Это надо уже прекратить. Я связался с твоим отцом, он сказал, что завтра будет тут. А до этого времени посидишь в камере. Тем более, я смотрю, у тебя приятная компания.       — Но рана… — начинает Лекси опять, но Блек, нахмурившись, прерывает ее.       — Я вызвал медиков, они тут все сделают, как надо, а вы посидите и подумайте. Инициация в самом разгаре, какого хрена вы разгуливаете по Искренности? Алекс, ладно девушка, но ты-то должен голову иметь?       Короче, я опять виноват, как всегда, во всем. Ладно. Зато Лекси со мной. Медики вкалывают мне регенерацию, склеивают и залепляют мне рану ею же, и оставляют в покое.       Я сижу и тру затылок, пытаясь придумать, как отмазать от всего этого Лекси. Ведь если отец припрется и увидит все это в таком виде, как сейчас, то он точно у неё снимет баллы, и даже мать не поможет: отец мало адекватен бывает в гневе. Как бы мне еще по шеям не перепало. Лекси садится рядом и складывает руки, засунув их между коленей.       — Лидер Эванс приедет, да? Это просто не хорошо или совсем не хорошо?       — Это, так скажем, совсем не здорово. Давай скажем, что я тебя сюда привез насильно, против твоей воли, и тогда, может, только я один огребу.       — Ты меня за кого принимаешь? А? Ты думаешь мне эти баллы дороже всего, что ли? — она несильно толкает меня в плечо, а оно болит, туда, видимо, пришелся удар палкой, и я непроизвольно морщусь. — Болит? — моментально вскидывается она. — Сильно?       — Нормально все, не куда… не волнуйся, — вовремя исправляюсь, но улыбу не сдержать.       — Вот чего ты ржешь-то все время? — спрашивает Лекси, поджимая губы. — Ладно, если огребать, так вместе. Мы же вместе? Или нет?       — А почему ты сомневаешься? — лукаво прищуриваюсь. — Да че уж там, все огребем по полной. Лидер в гневе страшен, уж можешь мне поверить.       — Страшнее тебя?       — А я бываю в гневе? Да я просто ласковый котенок, по сравнению с ним.       — Хм… ласковый котенок… Мне нравится! Можно я тебя буду так называть? — Лекси приподнимается и садится ко мне на колени, обнимая меня за шею одной рукой, вторая поигрывает коротким ёжиком волос за ухом, а большой палец легонько поглаживает щеку.       — Называй как хочешь, только не при всех, я все-таки еще пока что ваш командир, субординация тоже должна…       Она не даёт мне договорить и притягивает к себе, целует нежно, едва касаясь, будто бы страшась, что может мне навредить. Чуть поджившая губа снова кровит, снабдив поцелуй металлическим привкусом. Это как-то невероятно распаляет; я чувствую, Лекси тоже ко мне теснее прижимается, мои руки оглаживают ее поясницу, спускаясь все ниже. Поцелуй из нежного постепенно переходит в требовательный и опьяняющий, дыхание сбивается…       — Хватит вам уже целоваться! Алекс, ты слышишь? — честно говоря нет, не слышу. Не хочу я никого слышать. Но отрезвило то, что голос… детский. Лекси отрывается от меня, и мы с ней поворачиваем головы к источнику звука. Сью!       — Малышка Сью! Как ты тут оказалась?! — я подбегаю к решетке и обнимаю маленькие пальчики, вцепившиеся в железные прутья. — Что ты делаешь ночью, в Искренности, у камер?       — Слишком много вопросов. Тебе не все равно? Мы тут с родителями по делам. Им надо было в Искренность на несколько дней и они не оставили нас дома одних. А мимо музбитвы я просто не могла пройти.       Сью — старшая дочка Дина Финна, лидера Эрудиции и моего дядьки, она ровесница Ричи и Троя. Они дружат, а Сьюзен неровно дышит к Трою. Почему именно к нему, мне не понятно, ну да ладно.       — И я тут, потому что ты сказочный долбаеб! Какого хрена устроил в холле, да там камня на камне не осталось!       — Сью, нельзя так говорить! — просыпается во мне воспитатель. — У кого ты набралась такого?       — Ой, да ладно, можно подумать я в школе не учусь… Вэн злится, лидеру звонил, ты в курсе?       — Приходил да, и он…       — А это кто? Твоя очередная девка?       — Сьюзен, я ведь и разозлиться могу! И тогда нашей дружбе конец, — делаю строгое лицо. — Это Алексис, она моя девушка, ясно? И прекращай уже сквернословить, иначе я подумаю, что ты хочешь перейти в Бесстрашие!       — Ну, а почему нет? — смеется девчушка и хитренько прищуривается: — Ладно, как тебе поможет, если я ключ от камеры достану?       — Мы убежим и сделаем вид, что ничего не было, — доверительно киваю в такт своим словам — помощь пришла откуда не ждали. — Во всяком случае это поможет спасти Лекси, ведь она неофит, и если ее здесь застанут, все ее баллы испарятся.       — И ты ее сюда притащил? Я ж говорю, сказочный…       — Сьюзен! Осторожнее!       — Привет! — Лекси присаживается на корточки перед Сью и улыбается ей. — Ты знаешь, не очень-то приятно, когда о тебе говорят так, будто тебя здесь нет. Потому давай знакомиться. Я Лекси, а ты Сью, да?       — Привет, Лекси, — сразу включает девочку Сьюзен. — А я кузина этого сказочного… принца. Ты его любишь?       Лекси молчит некоторое время, всего пару секунд и улыбается снова.       — Да, можно и так сказать. Ты говорила, что можешь нас выпустить отсюда… Тебя родители не будут ругать за это?       — Не-е-е, мама Алекса любит. Она бы сама его выпустила, но она с папой сейчас. Так что вот, — малышка достает из кармана ключи и открывает камеру. — Остальных откроете сами.       Когда мы выходим, Сью сразу же бросается обнимать меня — у всех женщин моей семьи ко мне слабости, я уже привык. Я прижимаю к себе малышку, а она трется носишкой о мое плечо.       — Алекс, ты передашь привет Трою? Почему они с Ричи так долго не приезжают? Я ужасно скучаю!       — Они на полигоне, Сью, но скоро уже вернутся. И мы сразу же возьмем тебя к нам на пару недель. Договорились?       — Ура! — хлопает в ладоши Сьюзен, и я понимаю, что вся эта ее «взрослость» напускная, и она на самом деле ненамного старше Кнопки. — Все, давайте уже, уходите отсюда, а то вас по камерам запалят!       Нет, все-таки тесное общение с Троем не всякой девочке на пользу. Да и Ричи не эталон. Чмокнув малышку в макушку, мы открываем все камеры, где сидят наши и сваливаем как можно скорее.       — Давайте, съебывайте уже! Мы на следующем поезде, сразу за вами, — подгоняет нас Аниша. — Чтобы нас патруль всех вместе не захуярил.       Мы с Лекси стараемся как можно незаметнее добраться до платформы и, непрерывно оглядываясь нет ли патрульных, ждем первый поезд. Решаем не прыгать — ее каблуки как-то к этому не располагают.       Сейчас совсем раннее утро, едва пробивается рассвет. Поезд разгоняется, а я привычно свешиваюсь из дверей вагона и вдыхаю полной грудью утренний воздух. То что Лекси подходит и хочет обнять, я чувствую за секунду до того, как она это сделала. Резким движением я подхватываю ее, впечатываю в стену вагона, придерживая ее голову, и нахожу ее губы…