Алекс
Вместе с новобранцами нам удаётся отбить атаку, но потери критические. Восемьдесят шесть человек убитых, включая Джимми, Мирда, Ронни, Конора… Эту утрату нам никогда не восполнить, ничем. Кевин ходит весь черный: Аниша впала в форменную истерику, когда Джимми погиб у нее на глазах, закрывая собой, и с тех пор закрылась от всех. Конечно, пережить такое тяжело, никто не спорит. Но надо, надо как-то карабкаться, чтобы не скатиться в пучину! Но как же… Блядь, как же это непросто. Совсем недавно отстроенная Яма разрушена; её развалины напоминают о том, чего стоило нам отбиться — перед глазами то и дело возникают лица погибших. Лидера я так и не видел, знаю только, что он жив и даже не ранен. Мать тут, рядом со всеми нами, Вик тоже. У девочек-медиков работы прибавилось, много раненных, некоторых отправляют в Эрудицию, на восстановление. Нас с Матиасом никто не запирает, отцу пока, видимо, не до нас, потому у меня появилась возможность посмотреть, что с моей комнатой. Жилой корпус разрушен, но только сверху, наш, шестой этаж в порядке, хоть все кругом засыпано облетевшей штукатуркой, бетонной крошкой. Практически во всех комнатах выбиты стекла. У меня как был бардак после обыска, так и остался. Любопытно, что же они все-таки тут искали? Все доказательства, которые могли быть, нашли в груди Громли. Отчего-то вдруг становится жалко его — урод он, конечно, первостатейный был, да вот только… Мой неофит, все равно. В груди сдавливает ноющей болью и не отпускает. После нападения на Искренность, потом Дружелюбие, меня всегда ждала Лекси. Приходила, обнимала… А теперь нет. Что же я делаю со своей жизнью, кто мне скажет? Зачем я наговорил ей того, чего не хотел и не думал даже… Действительно ли мне кажется, что она могла меня использовать? Да, могла, но сейчас почему-то плевать на это. Мне так не хватает ее нежных рук с прохладными длинными пальчиками, проникновенного взгляда. Почему я сразу, после банкета, с утра не пошел к Лекси? Может, если бы мы поговорили… Мы ведь всегда все вопросы, споры и разногласия решали сразу, почему в этот раз так не случилось? Что произошло ночью, перед её отъездом? Что она увидела? Мне нужно узнать, куда она уехала, и когда закончится вся эта бодяга с Громли, я обязательно узнаю. Я верну ее, чего бы мне это ни стоило! Цепочка! Первым делом я лезу в свое укромное место, и вот стою и пялюсь на два совершенно одинаковых изделия. Так-так-так, значит, та цепочка, что я нашел за тумбочкой, это дубликат, который был у Билли. Как же он мог попасть в мою комнату? Надо у Билли спросить. А потом убить его, потому что я почти знаю ответ. Но сначала, надо переодеться, потому что я так и хожу в окровавленной форме. Стоя под душем, я опять не могу не вспоминать Алексис. Наше первое совместное утро, перед захватом флага. Как она соблазнительно заигрывала, как мы опоздали… В животе скручивается тяжелый ком и хочется завыть, чтобы вытолкнуть из себя эту тоску. Лекси, детка, ну зачем ты уехала? Я не могу без тебя, совсем. Пока я думал, что у нас много времени, я не понимал, как сильно ты нужна мне. Любая. Пусть ты использовала меня, неважно. Знаю, со временем я смог бы стать важным для тебя. Твои глаза не могли лгать, ты же влюбилась, детка, я видел! Во время ссоры я наговорил тебе всего, но ведь я так не думаю, ты же знаешь! Ведь знаешь же, да? Ты должна верить мне… У меня дурацкий характер, но ведь это не повод убегать от меня! Ты — все что мне нужно, мне просто невыносимо без тебя, плохо… Так хочется увидеть тебя, чтобы сказать — я не могу без тебя, мне пусто и ничего не нужно! Куда ты сбежала от меня? Что я сделал? Что-то ужасное? Сказал, что я не люблю тебя? Но это не так. Не так! Билли отдал тебе цепочку и ты пришла спросить, что все это значит, а я наговорил тебе гадостей? Или что? Почему ты меня бросила? Куда и насколько ты уехала? В последнее время, я видел, она часто с Виком общалась, они то и дело были в паре на играх. Может, он что-нибудь знает? Анишку сейчас спрашивать бесполезно, она в прострации, да и разговаривать со мной после того, что я устроил в Эрудиции, вряд ли будет. Дани сказала, что не знает… С кем она еще дружила? В себя я пришел в тот момент, когда на меня полилась ледяная вода. Вот черт, сколько же я простоял так? Что же с моей памятью? Почему у меня вместо того злополучного вечера темная дыра? Не случалось со мной такого никогда. Да, бывало что я напивался до отключки, но при этом я засыпал там, где отключался и кому-то надо было меня транспортировать до комнаты. Или же если я мог передвигаться сам, то потом я все вспоминал. Сейчас же что-то совсем странное. Непонятное. Будто целый вечер просто стерли из памяти. Кто же подходил ко мне? Кто-то неприятный. Билли? Да, тот придурок мог. Дени? Линдси? Спрашивать их бесполезно, наговорят гадостей и все равно ничего не ответят. Но дело тут явно нечистое. Чтобы я напился до отключки, а потом пошел и замочил кого-то? Это уже фантастика какая-то! Не было со мной раньше такого. Я уже хочу дернуть на себя раму, но понимаю, что стекла нет. Можно курить прямо так. Да и от кого теперь скрываться — всем остальным на меня насрать. Из раздумий меня выдергивает писк коммуникатора. — Ты как, живой? — раздается чуть грубоватый с хрипотцой голос отца, и не дожидаясь ответа, с места в карьер: — Будь готов через десять минут. Будешь командовать штурмовым отрядом. На ближний полигон нападение. — И отключается. Ах ты, блядь! Я чуть сигарету не проглотил… Я ведь думал, что нападение на Бесстрашие — это может быть отвлекающий маневр! Вот ведь! Опять все бегом.***
Пока едем в драгстере, отец вводит нас в курс дела. Недовольные к полигону пригнали три зенитные установки, расстреливают с расстояния. Полигон оснащен противозалповыми системами, и пока что они успешно отбиваются. Одну установку уже вывели из строя, осталось еще две. А дальше стоит пехота, ждет команды для зачистки. — Задачей ваших отрядов будет отбрасывать пехоту как можно дальше от полигона. Вам в помощь будут беспилотники, когда диспетчеры наладят связь. Первые пять-десять минут попробуйте их сдерживать. Когда они поймут, что мы успели среагировать на нападение — бросят все силы, чтобы нас уничтожить. К полигону им так просто не пробраться, вокруг много блок-постов с плазмапушками, но, как говорят разведчики, их много, очень много. А у нас пятьдесят человек обученной пехоты вместе с новобранцами, которые не умеют обращаться с новым видом оружия. Так что парни, ваша задача с минимальными потерями отбросить противника подальше. А там мы их уже разбомбим импульсами и плазмами. Все ясно? — Так точно, командир! — отзываются парни. — Сколько у нас будет времени, когда мы окажемся на месте? — спрашиваю я. — Костюмы заряжаются долго. — Операторы уже поставили экзокостюмы на подзарядку. Приедете, все уже будет готово, вам останется только облачиться и выступать. Парни, я понимаю, что все очень спонтанно, но правила устанавливаем не мы. Пока. — Да, лидер. Мы все поняли. Он показывает нам примерную схему сражения. Неофитов всех пришлось оставить в Бесстрашии, да к тому же еще многие ранены. Уже подъезжая, мы слышим легкий свист, затем страшный грохот залпов зенитных орудий, а сгущающие сумерки в небе освещаются заревом снарядов. Отец велит остановиться недалеко от полигона. — Отгоняй технику подальше в леса, будет резерв. Мы пойдем тоннелями. Подземные ходы ведут прямо и непосредственно в катакомбы полигона. Нам, чтобы добраться туда, понадобилось полчаса пробираться по бесконечным разветвлениям проходов. Надеюсь, когда мы выйдем в облачении, что-нибудь хоть останется от полигона… Звон в ушах от взрывов угасает, башка немного проясняется, включая холодный расчет. Облачаясь в костюм, я чувствую прилив сил и меня слегка потряхивает перед боем. Доспехи приятно обхватывают все части тела, будто сканируя меня, приспосабливаясь именно под мою фигуру. Закрывается шлем, включается электроника. Перед глазами бежит строчка «A-1 Heavy BATTLE ARMOUR UGOA Modular Warfare System READY». Ну, окейненько, блядь, готова — так готова. Потянувшись во все стороны, чтобы освоиться в системе, я чувствую, что меня ничто уже не остановит. Вот и славненько, ебвашумать… — Парни, проверка связи, — провожу перекличку через переговорное устройство. — Как слышно? — Все супер, Алекс, слышим тебя отлично! — Ну что, надерем им задницы? Мы замечаем их, когда подходим к кромке леса. В экзокостюме особо не скроешься, это у снайперов они могут принимать цвет окружающего ландшафта, а мы прем напролом, ведь у нас задача, отвлекать внимание на себя. Они надвигаются на нас тараном, почему же их движение сопровождается каким-то, то ли дымом, то ли туманом? Мы рассредотачиваемся в шахматном порядке, наступаем, но туман этот и вечерние сумерки очень нарушают видимость. Включаю противотуманную систему и бросаюсь в самую гущу недовольных, снося сразу парочку уебков. Это, сука бля, киборги ебанные, и я просто отвинчиваю им бошки, обнажая искрящие детали механизмов, благо, сила костюма позволяет, потому как стрелять в них из винтовок и автоматов бесполезно. Главное, повредить нервную систему, дающую жизнеобеспечение тупым дронам, и тогда это уже не бойцы, а бесполезные куски железа. Под ногами хрустят искусственные останки, взрываясь небольшими вспышками от плазмбатарей. Черт, даже питание у них на плазме! Звуки рвущейся ткани, лязг металла, приглушенные выстрелы — всё смешивается в дьявольскую канонаду с ахающими по силовому — защитному — куполу полигона взрывами снарядов, отдающими дрожью по всей земле. Гневный азарт расползается по венам, выколачивая из сердца первобытный ритм. От напряжения, пот заливает виски и лоб. Новый рывок сшибает еще парочку уродов, отобрав у одного плазму, снимаю их пушкой, разнося на куски головы. Ну ёбвашу-то, почему бы нам все костюмы такой хуйней не снабдить? Оружие огрызается, пули выхлестывают; вокруг огонь, грохот, мельтешащие силуэты… Кто-то сидит в перелеске, стреляя по нам. Ну-ка, высунься! Ну, давай же! Жму на курок, ошметки шлемов недовольных разметывает по жухлой траве. Небо почти полностью заляпано вздымающимися огневыми шарами зениток, освещающими поле боя, словно ебанное файер-шоу. Трупы ублюдков, земляные воронки, языки пожарища хищно пожирают кромку леса, столпы черного дыма и мы, среди всего этого хаоса, пытаемся не погибнуть… Сражение кипит, оно в самом разгаре, успеваешь только уворачиваться от плазменных пучков и перезаряжать автоматы. Хоть и не убивают их наши пули, а все равно, киборгов отбрасывает и на время обездвиживает — можно успеть головенку оторвать. Ухает граната, раскидывая, как кегли, кучку паскуд. Вторая установка ликвидирована, но паршивое предчувствие бьёт набатом в висках. Киборги прут и прут, будто им тут медом намазано. Они тоже сдерживают нас. Для чего? Чего они, суки, ждут? Ответом мне становится едва слышное шипение и легкая вибрация земли… Если бы не чувствительная техника, никогда не понял бы, что появились какие-то новые, посторонние звуки. Краем глаза отмечаю, что в нашем направлении катятся несколько больших шаров… Вот че это за хуйня, кто бы мне ответил? Я только отшиб башку очередному киборгу, когда шары останавливаются и начинают раскрываться. Ебать! — Алекс, ты это тоже видишь? — медленно и совершенно охреневши, спрашивает меня голос Мата в шлеме. Огромные, как башни, роботы вырастают над полем, наводя на нас пушки. А, ну ясно, хоть перед смертью понятно, чего они ждали. Чудненько. И где же наши беспилотники, стесняюсь спросить? — Всем, активизировать плазменные пушки, иначе нам долго не продержаться! Отжав у недовольного оружие, завалившись за гору ошметок киборгов, открываю огонь по роботам, не принося, впрочем, им особого-то вреда. Что же это за броня такая, обычно, плазма хорошо разрушает… Ах ты ж, блядь! Направленная на меня рука-манипулятор проворненько так начинает вертеться, что я понимаю — валить надо, ох, валить! — Алекс в сторону, он ебанет сейчас! — А то я сам не понимаю. Мощнейший разряд какого-то светящегося пучка, то ли лазера, то ли измененной плазмы, проносится всего в метре от меня, но я чувствую сильный жар, словно меня ведром кипятка окатили, и колет пальцы. В груди горит от нехватки воздуха, по спине льет пот. Это что, направленный импульс? Как я рад, что пиздец. Да что ж за хуйня происходит? Это всё, блядь, не мой день. Как начался хуево, так и закончится, наверное, по-блядски… Стрекот небольших черных машинок, заполонивших темный небосклон, как самая лучшая музыка, наполняет сердце дикой, хищной радостью. Ну где ж вы приблудились, родимые? Всё ж веселье пропустите! — Активировать противоимпульсную защиту! — раздается команда самого родного в мире голоса. Слава богу, успели. Беспилотники, похожие на огромных насекомых, один за другим сбрасывают на роботов импульсные снаряды, обездвиживая махины. Сзади уже подкатывают драгстеры с плазменными установками на крышах, и стрелки поливают уродов направленными плазмаударами, разнося ко всем ебеням так, что обгоревшие детали летят фонтаном в стороны. Фу-ух, ну теперь и повоюем…***
Отбиться мы отбились, конечно. Подготовились они конкретно, но когда стало понятно, что наша численность превосходит их, они просто поисчезали все. Теперь, как я понял, у них нет плащей и машинок за плечами… Теперь они исчезают и так, но все с тем же слабым свечением. В том числе и огромные роботы, так что вопрос с зениткой снимается. Теперь они могут перемещать и технику. Ну вот просто ебвашумать! Мы с Матиасом, Кевином, Диего, Фором, Трис, Эшли — сидим у отца в кабинете. Вайро нет, он в Эрудиции на восстановлении, Ворон тут, вместе с Сани — помогал отражать атаку, несмотря на поврежденную ногу. Лидер грязный весь, щеку пропорол длинный ожог, рука болтается как плеть. У нас потерь не так много, если сравнить с сегодняшним, то есть вчерашним уже, нападением на штаб-квартиру Бесстрашия. Сколько всего случилось лишь за сутки, а у меня еще башка до конца не отошла с утра. Потом взрыв рядом со мной, потом бой… Я устал так, что, кажется, засну сейчас прямо на стуле. — Если в самое ближайшее время случится еще одно нападение, я боюсь, нам не отбиться, — тихо говорит отец. — У нас просто нет такой техники, какую они сегодня продемонстрировали нам. Они, видимо, собираются воевать с нами исключительно роботами, а дрона сделать быстрее, чем человека. — Да, но робот не обладает человеческим опытом, хитростью, — задумчиво тянет Кевин. — Это все надо воспитать, даже если они используют клонированные мозги — интеллект, личность все равно не клонируешь… Сегодня они выпустили против нас типичных дроидов, хоть у них и есть что-то человеческое, им явно не хватает тактических и стратегических навыков. Они врага подпускают очень близко, и многие киборги погибают слишком быстро. Либо они будут брать нас количеством, либо… Им нужно будет время на то, чтобы воспитать из дроидов настоящих солдат. А значит, у нас будет передышка. — Или они придумают еще какую-нибудь хуйню, которая позволит им быстрее воспитывать солдат, — бурчу я, а сознание уже уходит, так хочется спать. — Ладно, всем нам нужен отдых, — глядя на меня, говорит лидер. — Только нужно решить, что мы делаем с нашими ебаными красавцами. Я имею в виду Матиаса и Алекса. Фор и Трис переглядываются, Мат усмехается, а я, кажется, уже задремал, когда Кевин толкнул меня в бок. — Слушайте, я так устал и хочу спать, что даже помышляй я сбежать у меня все равно ни хуя не выйдет, — говорю я, еле ворочая языком. — Можно мы спать пойдем, а? — Ладно, — машет на меня здоровой рукой лидер, — оставляю вас до суда под домашним арестом. Без глупостей только. Не усугубляйте. А там решим, что с вами делать.