***
— Уху! — он снова и снова падал в освежающую воду, и волосы его развевались, подобно щупальцам осьминога. Это было настолько блаженно, что выходить никак не хотелось. Но жить в воде никак нельзя: необходимо было найти катану. Плюс ко всему, нужны были деньги, с которыми в последнее время совсем худо. Водные процедуры заняли у юноши час, ведь помимо всего пришлось хорошенько постирать потрепанную одежду. Вода от нее долго имела серый оттенок, но Кэндзи стирал так тщательно, как мог. Это дело не слишком его утомило, разве что пришлось подождать, пока одежда и он сам подсохнут. Благо погода была отменная. Когда Кэндзи полностью привел себя в порядок и собрался с мыслями, он пошел искать этот ресторан по всему городу. На улицах, как всегда, было крайне много народу, и все куда-то спешили. Мимо проходили большие колонны полицейских, матери несли своих детей, торговцы пытались всучить каждому прохожему гончарную утварь. Движение народа было похоже на огромный речной поток, который унесет, и ты не заметишь, как вместо северной части города выйдешь на восточную, ну, или на северо-восточную его часть. Путем многочисленных расспросов Кэндзи все же смог выпытать у прохожих, где находится этот ресторан и поспешил к нему. Его уже ничего не могло остановить, он толкал прохожих, спотыкался, но верно шел к своей цели. Солнце снова палило, он вспотел, и пот со лба регулярно приходилось вытирать рукавом рубахи. Ветер слегка снимал жару, но был скорее как морская волна, которая с томной периодичностью обрушивалась на берег. А было бы лучше, если бы он был подобен реке и регулярно нес свои потоки, остужая умы всех людей. — Это где-то здесь, если я, конечно, не запутался, — выйдя на длинную улицу, он стал вчитываться в каждую вывеску, то прищуривался, то, наоборот, слегка отдалял свою голову. — Вот черт! Где же этот ресторан?! — мальчик не сильно умел контролировать свои эмоции. Но потом где-то вдалеке его глаз привлекла вроде бы нужная вывеска. Кэндзи помчался на всех парах, будто от того, как он быстро прибудет, решалась его судьба, а может, даже не его, а целого человечества! Запыхавшийся он все же вошел в ресторан. Внутри было даже жарче, чем на улице, хотя в некоторых местах, будто по велению волшебства, дул холодный ветер. Официантки довольно мило одеты, а на их лицах сияли приветливые улыбки. На кухне трудились двое пожилых мужчин: один был огромен, как скала, а второй слегка терялся на его фоне. Кэндзи сел за стол и с облегчением вздохнул, но позвать официантку стеснялся. А она не заставила себя ждать, легкой походкой подошла к столику и спросила: — Здравствуйте! Что желаете заказать? — и уже приготовилась записывать заказ. Мальчик слегка замялся, но потом, собравшись с мыслями, задал ответный вопрос. — Не могу ли я узнать, где сейчас находится Шиномори Аоши? Или же Мисао Макимачи? — фразу он выпалил на одном дыхании. Нервы слегка шутили с ним. Лицо официантки изменилось, она подозрительно глянула на него и довольно холодно произнесла: — Извините, я не знаю, о ком вы говорите, — вокруг все будто омрачилось. Мальчику казалось, что он оскорбил девушку до глубины души. Будто вот-вот она отвесит ему пощечину, но этого, конечно, не произошло, и официантка вновь спросила: — Так вы будете что-то заказывать? — Простите, но я действительно хочу видеть одного из этих двоих людей! Я сын Каору и Кеншина Химура, правда, не знаю, что вам это даст. После этих слов взгляд официантки изменился, и она крикнула на все заведение: — Окон-тян! Это тебя! На ее зов вышла женщина средних лет с большим пучком волос на голове. Она подошла к Кэндзи и спросила: — Что вам угодно, юноша? — Наш герой уже малость растерялся, он ведь не думал, что его стремление найти Аоши и Мисао вызовет такую реакцию. Да ведь Кэндзи не знал, что они принадлежали к Онивабан-сю. А значит, мало кто мог их искать просто так, просто поздороваться или поговорить о погоде. Нет, именно от таких людей всегда что-то было нужно, и это «нужно» иногда выглядело не очень законно. — Я, кхм, сын Каору и Кеншина Химура… — не успев договорить, он увидел крайнее удивление в глазах женщины, ее рука задрожала, и она тут же выпалила: — Боже! Я бы никогда не подумала, что ты посетишь наш ресторанчик! Боже, как ты похож на своего отца! — последняя фраза его крайне смутила, но он все же тактично молчал. И был настолько сильно удивлен, что потерял дар речи. — Ох! Ты, наверное, не знаешь меня совсем! Я Окон. В свое время сражалась вместе с твоей матерью и отцом против Шишио Макото! — женщина изрядно повеселела, так что казалось, будто от нее шел жар. — Прости! Я тебя заболтала. Так что ты хотел узнать? — Я ищу Аоши. Ну, или Мисао. Но Аоши будет, конечно, лучше, — в который раз уже проговорил Кэндзи. Этот вопрос слегка поубавил веселье Окон, но она довольно мягко ответила: — Прости. Увы, я не знаю, где лорд Аоши. Но! Ты можешь дождаться его помощника. И, думаю, он тебя точно к нему отведет! А пока я угощу тебя хорошим обедом! Широ-кун и Куро-кун! К нам пришел сын Кеншина и Каору! Сделайте ему лучший обед! — эти слова предназначались для двух поваров, которые, не отрываясь от работы, что-то утвердительно крикнули. Через минуту Кэндзи вновь остался один. Он был в крайнем замешательстве, ибо совсем не ожидал такого приема. Ему казалось, что он — некая легенда, но это чувство тотчас ушло, когда юноша понял, что к нему так относятся из-за родителей. «Черт! Опять слава отца! Его образ так и преследует меня! Пытается мне что-то навязать! Но я не хочу! У меня будет своя собственная слава! Которая будет сиять сильнее, чем солнце!» Кэндзи уходил все глубже в свои мысли, он не замечал или старался не замечать проходящих рядом людей, прекрасных официанток и тех трех парней, что буянили где-то в углу. Он открывал такие чертоги своего разума, которые были закрыты для всех людей; это место будто было создано для раздумий. И вот на фоне всего этого он даже не заметил, как ему принесли еду. Но теплый пар от еды, ее запах вмиг привели его в чувства. Он понял, что ужасно хочет есть, ведь с утра у него во рту и маковой росинки не было. Ему принесли жареное мясо, суп с лапшой и сладкие кексы. Диким взглядом он оглядел еду и буквально накинулся на нее. Ел жадно, как ненасытный зверь, что пожирал свою добычу, — так он ел кексы. Когда Кэндзи доел, он откинулся на стул и сладко причмокивал — ему было ужасно хорошо. И тут же, обведя взглядом всё помещение, его внимание остановилось на трех довольно подвыпивших мужчинах. Один из них был вроде как большого роста, обладал крайне грубыми чертами лица, а его кулак казался размером с пушечное ядро. Он что-то кричал, но среди пьяных воплей было очень трудно разобрать внятные слова. Второй был довольно среднего телосложения, с кривой челюстью и лысый, одним словом, какой-то опасный бандит. Третий был маленький, но столь же противный на вид: у него были ужасно растрепанные сальные волосы, какого-то непонятного цвета накидка, а в зубах он держал то ли травинку, то ли щепку. Этим троим было крайне весело. Наверное, украли деньги и спокойно их пропивали. Хотя нет, отнюдь не спокойно: они буянили так, что, наверное, нужно было уже вызвать полицию. Однако никто на них особого внимания не обращал до тех пор, пока самый огромный из них не начал приставать к одной из официанток. Он схватил ее за руку и закричал: — Деточка! Ик... Ты чего бегаешь? Ик... Я ведь тебя не обижу! Ик... — он встал, слегка пошатываясь, а его друзья истошно гоготали. Официантка тут же закричала, два повара повернулись на ее крик и уже хотели идти разбираться, как в этого смутьяна прилетела пустая тарелка из-под лапши. Она разбилась об его голову с таким треском, будто попала в камень. Мужчина медленно повернулся в сторону Кэндзи; глаза его горели ненавистью. — Это кто… ик… тут такой… ик смелый?! — крича эти слова, он переходил на рев и уже был в предвкушении драки. Он отпустил официантку и ждал ответа. — Это я сделал, овечья ты морда! — Кэндзи встал на стул и кинул в него также миску из-под кексов. Она угодила ему прямо в темя, он упал на стол, но тут же пришел в себя. Широ и Куро уже хотели вмешаться, но Кэндзи им крикнул: — Не надо! Они настолько тупые, что даже не поймут, как я их отделаю! Пьяницы кинулись на него, он выбежал на улицу. В голове мелькала одна мысль: «Боже! Какой я идиот! Ведь не знаком даже с основами кэмпо! Да и дрался только мальчишкой!» Но делать уже было нечего. Эти трое выбежали за ним. Они окружили его и заговорили: — Ну все, парень, нарвался! Сейчас мы убьем тебя! — c этими словами средний достал нож из кармана и кинулся на Кэндзи. Но он, как видно, из-за слишком большого количества принятого алкоголя нанес крайне скверный удар, что позволило Кэднзи увернуться и хорошенько зарядить ему по лицу. Средний упал на землю и то ли потерял сознание, то ли просто заснул. Рука у юноши заболела. Самый огромный полез следующим, и его уже вряд ли можно было свалить. Народ сбежался посмотреть на драку, но никто не решался в нее вступить и помочь мальчику. Все только и смотрели, как эти трое огромных мужиков налетели на Кэндзи. А он пока что не думал о них, ему сейчас самое главное было не получить хороших тумаков. Большой пьяница и самый неуклюжий из них всем телом накинулся на мальчика. Но тот снова увернулся и толкнул его. Он также почти что повалился, но сумел поймать точку опоры, выставив правую ногу, и снова пошел в атаку. В этот раз она была более удачная: своим огромным кулаком он врезал парню в живот, и тот отлетел к стене. Кэндзи буквально ошалел от тугой боли: ему стало трудно дышать, в глазах все помутнело. Но он все же встал, превозмогая страшную боль незакаленного в боях тела. — Молодец, Рёго! Лихо ты ему врезал, — сказал средний, поднимаясь с земли. — Надеюсь, теперь он будет повежливее! Иначе мы его зарежем! — Успокойся, Акира. Ты опять хочешь в тюрьму? Я — нет. Ик... Мы просто преподадим ему урок, чтобы он знал, что над нами смеяться нельзя, — с этими словами Рёго вновь налетел на мальчика, пытаясь ударить его по спине сверху. Но Кэндзи опять проворно увернулся и отбежал в сторону. «Боже! Я не смогу вечно уклоняться от ударов! Была бы у меня хоть палка!» И тут в голову ему пришел гениальный план. Три пьяных зверя вновь окружили его полукругом, и он крикнул им: — Эй, Рёго! Ты настолько туп, что даже не смог меня задеть! — Большой поддался на эту дешевую провокацию и опять побежал на мальчика. Тот, увернувшись, подставил ему подножку, отчего Рёго всем телом упал на деревянную ограду. Ограда разлетелась вдребезги, а Рёго отключился в этот раз на гораздо больший срок. Кэндзи успел подбежать к нему и взять из обломков самую большую палку. Это был его первый меч, довольно странный, но меч. Он внушал какую-то силу. «Что ж! Слава Богу, как держать оружие я знаю, осталось научиться им владеть. Эх, если бы я знал хотя бы основные приемы…» Но времени горевать не было. Надо было действовать! Это был настоящий бой! Тот, кого звали Акира, налетел на него с ножом. Он сделал некий неуклюжий выпад им, но Кэндзин увернулся и хорошенько огрел его по спине палкой. Хотя удар нашего героя был гораздо больше похож на удар дубиной, чем красивое отражение фронтальной атаки. Палка чуть не вылетела из рук мальчишки, но он ее удержал. Акира уже лежал и постанывал. Рёго встал и посмотрел на него удивленными глазами: — Для мечника ты слишком неуклюжий. Ик... Тебе пришел конец! — И тут он, раскинув руки, буквально упал своим телом на Кэндзи. Он открыл свой центр для нанесения удара. И тут вновь наследственность юноши сыграла свою роль. Точным движением, выдвигая обе руки по прямой траектории, он ударил палкой прямо в живот Рёго, отчего тот, издав стон, ничком рухнул на землю. Кэндзи пришел в себя с чувством колоссальной гордости. «Ого! Наверное, это от отца досталось. Еще один плюс…» Однако зря он радовался. Да, ты, читатель, наверное, уже понял, почему. Остался третий и самый противный из трех пьяниц. Его, кстати, звали Йоширо. И в отличие от всех, он был не так уж и пьян. Пока мальчик приходил в себя после такого выпада, он подкрался сзади и хорошенько ударил его по голове рукоятью своего кадачи. Кэндзи на миг погрузился во мрак, словно на него упали небеса. Голова тут же начала ужасно болеть, а сил подняться уже не было. Он получил второй удар по спине. В этот раз на его спину будто вылили чан с кипятком. Кэндзи тихо стонал: он уже ненавидел себя за беспечность. А также за свое бессилие… — Акира, Рёго. Идиоты, вставайте. Сейчас мы его хорошенько отлупим, — он посмеялся и захотел садануть его еще раз, но не смог, ибо кто-то схватил его за руку. Он оглянулся и увидел высокого человека. Он единственный, кто решился помочь Кэндзи — остальные люди лишь роптали в стороне. Этот человек был похож на политика, однако вряд ли на самом деле им являлся. Носил очки и даже именно в этот момент успел их поправить. На нем были серые костюмные брюки и черная рубаха. Ярко-голубые глаза, почти прозрачные, как берег океана. На лице его царило полное спокойствие. — Я не советую тебе этого делать, существо… — его голос был подобен лицу. Тихий, как ветер, но прочный, как сталь. В глазах было полное презрение к Йоширо. — Ты кто такой?! — взвизгнул Йоширо. Он попытался освободить свою руку, но незнакомец поднял его над землей и швырнул в стену ресторанчика. Йоширо тут же потерял сознание, но вскоре пришел в себя. — Вы, трое, убирайтесь отсюда, иначе будет плохо, — теперь его взгляд внушал и страх, и холод. Непутевая троица еле поднялась и, громко ругаясь, свалила куда-то. Кэндзи смотрел на это и не чувствовал благодарности; с первых моментов он отверг этого человека от себя, ненавидел его за то, что тот вмешался, за то, что тот пожалел его, за то, что он был куда сильнее, ведь один его вид внушал страх. Но состояние нашего героя все больше ухудшалось, он постепенно падал во мрак. Этот первый бой он все же проиграл, увы и увы. Но, так или иначе, его боевой путь начат. Незнакомец взял мальчика на руки и занес в гостиницу. Куда его точно положили, Кэндзи не знал или же просто не помнил. Все было довольно смутно. Тело разрывала ужасная боль. Но во всей этой чехарде он запомнил и услышал лишь один диалог: — Что это за мальчик? — тихо спросил мужской голос. — Он сказал, что ищет Аоши, — ответил женский голос. — Аоши? Зачем этому юнцу Аоши? — Откуда мне знать? — раздраженно спросила женщина. — Не злись, прошу тебя. — Ладно, хорошо. Выйди, мне надо перевязать раны мальчику, — сквозь мутное сознание Кэндзи услышал шаги и последнюю фразу: — Спасибо тебе, Сабуто-сан. — Ты ведь знаешь, я не люблю благодарностей… И после этих слов мальчик окунулся во мрак.Теплый прием и плохая драка
15 апреля 2015 г. в 19:59
Примечания:
https://vk.com/publicmattakushi
Шар поднимался над горизонтом и улыбался всем. Сегодня у него было крайне хорошее настроение, а и правда чего грустить? Весна оказалась теплой, вся Япония будто ожила. Мягкие лучи этого шара расплывались по всей округе, освещая самые потаённые места. Они разливались, как выпивка в кружках, и дарили такое же тепло. С его появлением люди начали выходить на улицу, смотреть по сторонам и идти по своим крайне, а может, и не крайне важным делам. Никто уже не спал, а если же и спал, то только делал вид. Шар требовал от всех колоссального внимания.
У всякого правила, как говорится, есть свое исключение. И это исключение сейчас бросало немалую тень на свою хижину. Оно морщилось и строило ужасно недовольное лицо. Постепенно приходило в себя, зевало так сильно, что не выдержало и упало прямо на землю. Наверное, это исключение продолжило бы спать, если бы не чей-то старческий голос:
— Кэндзи-кун! Ты здесь? — кто-то кричал почти истошно, будто случилась непоправимая беда. Голос кричавшего был грубым и шершавым; он, подобно грубой ткани, прошелся по ушам нашего героя. — Кэндзи-кун! Тебе письмо! — эти крики вывели из себя юношу, и он, ужасно заспанный, заставил свое тело подняться.
— Да иду! Иду! — эти слова он проговорил так лениво, что любой, кто оказался бы с ним рядом, уж точно бы заразился этой ленью. Кэндзи был весь в пыли, и если раньше этим страдали его волосы, то теперь он будто окунулся в пыльный океан. Начал отряхиваться, но это у него совершенно не выходило. Волосы были растрёпаны так, что привести их в порядок казалось очень и очень трудно. Кэндзи распирало раздражение, он готов был сорваться сейчас на любом, кто ему попадется. А этот истошный вопль просто вызывал в нем девятый вал ненависти, и юноша тяжко выдохнул. Выдох был похож на падение большого камня с плеч, будто он освободился от непосильной ноши.
— Иду! — с этим криком наружу вырвалась вся вселенская ненависть плохо выспавшегося человека. Он медленно поковылял за свою хижину и там заспанными глазами смог разглядеть старика. Тот стоял в потертой накидке с грубо порванными рукавами, в старых и засаленных штанах и был бос; весь вид его передавал ощущение крайней нищеты. Но Кэндзи не испытывал к нему никакого отвращения, отнюдь, к этому старику он пытался относиться предельно хорошо. Почему? Ну, потому что хижина, в которой жил наш герой, принадлежала именно этому человеку. Но где же тогда жил сам владелец? А нигде, осмелюсь вам доложить. Он, как сам говорил, любил поспать под луной, главное, чтобы была выпивка, которой в уплату за жилье Кэндзи снабжал старика.
— Кента-сан! Доброе утро! — мальчик поклонился старику, но обошёлся без особо приветливого лица.
— Ну тебя, Кэндзи-кун! Для тебя я просто Кента! — старик растянул улыбку до ушей, отчего на солнце слегка заблестели его желтые зубы. Резко Кента о чем-то задумался, а потом, ударив себя рукой по лбу, выпалил. — Вот дурак старый! Я чего пришел! Тебе тут письмо, некая Каору Химура. Ты ее знаешь? Подружка твоя? — на лице старика проступили оттенки хитрости.
— Это мать моя вообще-то… — Кэндзи так хмуро и раздраженно на него глянул, что старик даже рассмеяться побоялся. Он понял, что их разговор ни к чему не приведет, и просто всучил письмо мальчишке.
— Я пойду! Новый день — новая порция сакэ! — и звонко смеясь своей шутке, ушел прочь.
Кэндзи провожал его кислым взглядом и ругался про себя: «Чертов старик! Глупые у него шутки! Глупые! Но письмо, хм, неожиданно».
Он сел на пенек, открыл конверт и начал читать вслух:
«Дорогой Кэндзи! Как жаль, что ты уехал. Тут все без тебя будто помрачнело. Надеюсь, тебе в Киото живется более, чем хорошо, хотя денег ты взял с собой не так много. В мою школу поступили новые ученики, они еще неумелые, но я надеюсь, что они смогут постичь учение школы Камия Кассин. Меня крайне печалит твой конфликт с отцом. Я не могу понять твоей грубости по отношению к нему. Вы будто совершенно противоположные люди. Ты упрекаешь его в чрезмерной мягкости — это, конечно, очень свойственно вам, молодым созданиям, но всё же… Как я хочу, чтобы вы мирно уладили ваш конфликт, а не регулярно вступали в словесные перепалки. Ладно, я не собираюсь читать тебе нотации в письме, не для этого ведь его писала. Я бы хотела, чтобы ты посетил наших старых друзей из Киото. Это очень хорошие люди. Пусть они могут показаться тебе весьма странными, но для нас с Кеншином они крайне важны. Их зовут Аоши Шиномори и Мисао Макимачи. Они муж и жена. Я слышала, что Аоши получил важный пост в правительстве, значит, ты сможешь попросить у него какой-либо работы, чтобы облегчить свою проблему с деньгами. Уверена, он тебе не откажет! Найти ты его сможешь в ресторане Аойя, а если его там не будет, то тебе точно скажут, где он! Удачи тебе, мой дорогой сын! Я была бы очень рада, если бы ты выполнил мою просьбу».
Прочитав эти строки, наш герой задумался. Его одновременно раздирало беспокойство по поводу воспоминаний конфликта с отцом, и грело некое тепло от письма. «Аоши Шиномори… Я вроде слышал это имя с детства, но никогда его не видел. Ладно, так или иначе, надо отправляться в путь. Только вот есть одно дельце…» — хитрейшая улыбка промелькнула на лице Кэндзи.