Самурай для новой эпохи.

      — Эй! Старик, ну-ка замолчи! — крикнул толстый полицейский. Он прикоснулся своей пухлой рукой к рукоятке сабли. Капли пота скапливались на его наливающемся ненавистью лице и скатывались вниз, оставляя пятна на обтягивающей плотную фигуру синей униформе. Зрелище было не самое приятное, но другие полицейские, что были рядом, не подавали виду.       — Старик? Быть может, я и старик, но не жирная свинья — это точно, — Кента рассмеялся и хлебнул саке. Крепко сжал трость в руке и сделал несколько легких движений по песчаной дороге. Напиток разлился по его гортани и дал энергии дальше продолжать веселье.       — Что?! Как ты меня назвал?! — он достал саблю из ножен. Она засверкала на солнце, смотрела точно на старика. — Я таких, как ты, резал во времена войны Босин! А ты смеешь называть меня свиньей, сволочь?! Да я изрублю тебя сейчас, и ничего мне не будет!       — Значит, ты монархист, да? Монархисты нынче совсем не те, что были раньше. Раньше вы умирали за идею, сражения с вами было песней клинка. Не каждого я мог победить, и не каждый мог победить меня. А теперь что? Вы не то, что умереть достойно не можете, вы свой зад поднять не можете со стула! Как скучно с вами, как же скучно, — старик вздохнул.       — Умри! — Толстый полицейский взял саблю в обе руки и поднял ее над своей головой.       Он помчался на Кенту, но тот даже виду не подал. Спокойно поставив кувшин на землю и взяв трость в правую руку, старик приготовился отразить удар. Атакующий уже почти добежал до него. Кента слегка согнул колени. Он немного занес трость за себя и был готов ко всему. Полицейский через некоторое мгновение оказался рядом и почти обрушил свою саблю на голову старику, и точно бы убил, но со старым самураем шутки плохи. Кента рубящим ударом вверх не только остановил саблю, он и сбил ее с заданной траектории. Его трость заскользила по лезвию и оказалась по левое плечо, а не по правое. Именно этот левый фланг нападавшего был открыт. А удар по ребрам, параллельный земле, хоть и был остановлен массой жира, но все же оказался очень удачным. Толстяк упал на колени и тяжело задышал, лицо его исказилось от боли.       — Всего один удар, мой друг, всего один удар, — Кента поднял кувшин с саке и снова хлебнул, а потом улыбнулся другим полицейским. — Если бы ты, друг мой, нападал не столь примитивным способом, то у тебя, наверное, был бы огромный шанс. Но ты открыл мне не только свой центр, но и свои фланги. И скажи спасибо своему жиру, свинья, он тебя спас.       — Ты… заплатишь… за… это… старик, — прошипел он. А его товарищи не решались отомстить за него, они лишь смотрели. Им было очень страшно, что какой-то старик смог победить начальника Дзиная. Ведь Дзинай был одним из первых полицейских, который был послан властями нового правительства охранять порядок в Киото и приобрел благодаря этому немалый вес. Но сейчас какой-то старик остановил его всего один приемом.       — За что? Я просто показал вам, что плохо неуважительно обращаться со стариками, а также с прохожими людьми. Конечно, вы же являетесь отражением этой эпохи, и с вас должен быть спрос меньше, но нет. Кента Ёсида не делает поблажек тем, кто их не достоин.       — Ты заигрался, старик, тебе не кажется? — человек среднего роста вышел из толпы. У него были пышные усы и грозный взгляд. Широкие плечи и массивная грудь. Карие глаза были неподвижны, они смотрели прямо и будто прожигали насквозь. — Мы, монархисты, победили вас везде, где можно было победить. Победили, потому что были сильнее, а значит — были правы. Но такие призраки прошлого все еще мешают становлению новой эпохи. Такие призраки — это язва на теле нашего государства.       — Победили — это да, но что дала эта победа?       — Она дала нам славу, а вам — горькое поражение. Стоит с этим смириться.       — Смириться? Я с подобным бесчестьем никогда не смирюсь! — Кента подкинул вверх кувшин с саке и разбил его. Это был такой отвлекающий маневр; незнакомец все же отвлекся на него и упустил тот момент, когда старик подлетел к нему с фланга. Он решил, что победит его тем же ударом, которым смог сразить толстяка. И произвел второй удар параллельно земле. Но этот полицейский мгновенно схватился за конец ножен и резко вытащил их наполовину. Они отразили удар, хотя дело на этом не закончилось. Молниеносно вылетела сама сабля в тот момент, когда атака была блокирована. Итак, сработали обе руки: левая вытащила ножны и блокировала трость Кенты, а правая — саму саблю. Старик тут же отступил, но был ранен в плечо.       — Да, это было неплохо, пьяница. Правда, ты не учел, что не все в полиции не умеют владеть мечом. Твоя атака была хорошей, но скорости тебе не хватило. Как жаль, мой друг, — на последней фразе незнакомец надменно фыркнул. — Я не знаю, зачем ты помешал нашим друзьям отдыхать в этом милом кабаке. Пускай мы и немного шумели, но ведь не стоит так грубо нас затыкать, — он взял в левую руку ножны, а в правую саблю.       — Не тебе учить меня. Кто ты? — Кента дотронулся до плеча, его немного беспокоила рана.       — Все тебе скажи, старик. Не думаю, что тебе понадобится мое имя. Нет, мы еще встретимся с тобой. Но тогда ты узнаешь все, а пока давай просто разойдемся. Мы с друзьями принимаем твои замечания и будем вести себя тише. Народ уже собрался, нет, ну будем же мы пугать людей драками.       — Хм, все ты складно говоришь, но… — Кента пошел во вторую атаку, в этот раз согнул спину и почти присел. Он оказался довольно близко к земле, и удар должен был нанести сверху. Незнакомец почувствовал атаку и увидел замах правой руки вверх. В его голове тут же возник план отражения, и полицейский был готов применить его. Суть была такова: удар Кенты будет направлен снизу, его останавливают ножны в левой руке. А правая рука делает замах и рубит старика по спине, и тогда уже все.       Песок ударил ему в глаза. Кента своим ударом взбил песчаную дорогу, и пыль достигла лица защищавшегося. Ножны, что должны были отразить удар и находились в двадцати сантиметрах от пояса, не смогли этого сделать. Кента, поднимая вихрь, не собирался менять траекторию своей трости. Его целью была челюсть, и первую преграду ему удалось преодолеть. Ножны треснули и сломались, а удар продолжался и почти достиг своей цели. Но правая рука защитника сработала гладко и рубящим ударом сверху-вниз разрубила трость. Правда, из-за инерции удара Кенту он не задел и даже открыл свой правый фланг. Сообразив, Кента даже разрубленной тростью нанес протыкающую рану, и если бы это был обломок катаны, то победа была бы за ним. Защищающийся человек покраснел от боли, но не вскрикнул. Кента отскочил.       — Ты сломал мои ножны, а я — твою трость. Все же это было очень хорошо. А ты победил, старик, победил. Но только в этот раз, — сплюнув, полицейский улыбнулся. — Запомни мое имя, он тебе пригодится — Катцу Савада.       — Что ж, Катцу Савада. Я думаю, мы еще встретимся, и тогда увидим кто кого. А может, и не встретимся, — старик рассмеялся.       — А может, и нет, — улыбнулся Катцу, — но так или иначе, уж прости. Парни, схватите его, — cказал спокойно Катцу, ведь знал, что этого не будет.       Добрая полицейских дюжина погналась за стариком, а он убегал от них. Его веселило, так что Кента успевал даже выкрикивать насмешки в их лицо. Погоня была не очень и долгой; полицейские постепенно отставали. А Кента бежал именно туда, куда ему надо было. Ибо Кендзи ждал его, а значит, путь лежал в Аойю. Что он и делал. Вот показался ресторан, и надо было забегать внутрь. Погоня была далеко, толпа большая. Удача за удачей.       Старик забежал и упал под столик. А они промчались мимо. Крича что-то плохое, даже очень ругательное. А Кента был весел и даже не обращал внимание на рану.